Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - Андерс Рюдель

В начале ХХ века Линц с его многочисленными заводами, теснящимися по берегам Дуная, был не слишком привлекательным городом; таким он остается и сейчас. Но дело было не только в том, что Гитлер мечтал превратить эти промышленные задворки Третьего рейха в культурную святыню, – им руководила жажда мести. Он мечтал отомстить городу, который отверг его художественные амбиции, – Вене. Городу, чью цветущую космополитичную культурную жизнь он ненавидел. В Вене Гитлера не приняли в престижную художественную академию, здесь ему пришлось зарабатывать себе на хлеб, рисуя почтовые открытки.

Идея полной перестройки Линца стала актуальной через два месяца после аншлюса, когда Гитлер поехал в Италию, чтобы встретиться с Бенито Муссолини – человеком, которому против собственной воли пришлось разрешить Гитлеру присоединить к рейху Австрию.

На протяжении многих лет до «присоединения» Германия выдвигала Австрии все более агрессивные требования. Вторжение едва не случилось уже летом 1934-го, когда во время попытки путча австрийские нацисты убили канцлера Австрии Энгельберта Дольфуса. Тогда Гитлера остановили не протесты других государств и не австрийская армия, а Муссолини. Итальянский диктатор опасался – и не зря, – что Гитлер замахнется на господство в Европе. Главным образом Муссолини боялся потерять ту часть Южного Тироля, которая досталась Италии по Версальскому договору после Первой мировой войны. При фашистах местное немецкоязычное население подверглось жесткой «итальянизации». В 1934 году Муссолини в случае германского вторжения угрожал войной и даже послал свои войска к перевалу Бреннер на итало-австрийской границе. Но четыре года спустя он дал согласие на аншлюс. Отношения между диктаторами к тому времени наладились, сформировалась ось Берлин – Рим.

Муссолини и Гитлер сблизились главным образом во время гражданской войны в Испании, когда оба поддержали Франсиско Франко. Кроме того, Гитлер встал на сторону Муссолини в 1935-м, когда Италия напала на Эфиопию, чем вызвала осуждение мирового сообщества.

Но фашистский пакт объяснялся не столько дружбой диктаторов, сколько расчетом и конкуренцией, которые в свою очередь коренились в глубокой взаимной подозрительности. Гитлер тайком переправлял оружие эфиопскому императору Хайле Селассие, чтобы продлить африканскую войну, отвлекавшую внимание Запада, в то время как сам фюрер укреплял свои позиции в Центральной Европе.

Интенсивное перевооружение Германии, которое начал Гитлер, сказалось и на балансе сил. Италия больше не могла соперничать со все более агрессивной Германией. В этом итало-германском альянсе Австрия стала как бы приданым, которое Муссолини позволил забрать Гитлеру. Государственный визит Гитлера в Италию в мае 1938 года был зрелищной демонстрацией мощи обеих фашистских держав. Четыре бронепоезда Гитлера прибыли на вокзал Остиенсе в Риме, построенный специально для его визита. Это было здание в стиле монументального классицизма, которому отдавал предпочтение Гитлер. От вокзала в город вела новая улица, также проложенная в честь фюрера и названная виа Адольфо Гитлер.

Гитлера сопровождали около пятисот человек: партийные чиновники, дипломаты, журналисты и охранники из СС и гестапо. За несколько недель до визита более ста офицеров СС прибыли в Рим, чтобы исследовать возможные риски. Вместе с Гитлером приехала и нацистская верхушка: Генрих Гиммлер, Йозеф Геббельс, Рудольф Гесс, Ганс Франк, а также возлюбленная Гитлера Ева Браун.

Гостей ждала торжественная экскурсия по Риму и демонстрация его величия – в основном былого. Гитлера не очень впечатлили парады итальянских войск и новая фашистская архитектура с элементами футуризма, который он не любил. Гитлера интересовала Римская империя, и с его точки зрения немцы были более достойными ее наследниками, чем итальянцы.

Государственный визит продолжался неделю и состоял в основном из бесконечных осмотров памятников и музеев, в которых Гитлер хотел увидеть буквально все. Дуче, настроенный не столь восторженно, всюду сопровождал его и во время одной из таких экскурсий якобы даже пробормотал: «Ох уж эти картины».

В Вечном городе Гитлер видел прототип своего будущего Берлина – Столицы мира Германии. В январе того же года Шпеер представил Гитлеру план монументальной реконструкции города. The New York Times назвала его самым амбициозным градостроительным планом современности. Так же как Рим, Берлин однажды возвысится над другими городами и станет величайшим символом Тысячелетней империи.

Через несколько дней во Флоренции состоялся финал «гранд-тура» Гитлера по Италии. Визит был тщательно спланирован таким образом, чтобы удовлетворить возвышенные эстетические запросы Гитлера. В роскошном парке эпохи Ренессанса – садах Боболи, принадлежавших дому Медичи, – вниманию гостей были предложены исторические игры, после чего последовал осмотр городских достопримечательностей. Шедевры галереи Уффици привели Гитлера в такой восторг, что он застрял в музее на четыре часа. Неподдельный интерес Гитлера к живописи подтвердил искусствовед и археолог Рануччо Бьянки Бандинелли, которого против его воли назначили гитлеровским чичероне.

В отличие от Рима, во Флоренции Гитлер увидел свой Линц. Здесь, в этом городе эпохи Возрождения в Центральной Италии, его идеи приняли более четкую форму. Во Флоренции европейская культура вновь открыла для себя античные идеалы красоты и восстала из тьмы Средневековья. Линц должен стать Флоренцией Третьего рейха, местом, куда сотни, а то и тысячи лет подряд будут стекаться паломники, чтобы полюбоваться на неогерманский ренессанс. В Линце «германский дух» воспрянет, расцветет и спасет западную цивилизацию от иудейства, большевизма, духовного разложения и упадка, которые несет с собой капитализм.

Линц будет не просто соперничать с Флоренцией – в воображении Гитлера австрийский промышленный город ее переплюнет. В центре культурной столицы будет возведен музей для лучшей в мире художественной коллекции. Исторические памятники и шедевры искусства Флоренции создавались веками – но Гитлер так долго ждать не собирался.

Луи (Людвиг) Натаниэль де Ротшильд обедал в своем дворце на улице принца Евгения в Вене, когда в здание ворвались шестеро гестаповцев. У них был приказ схватить барона и доставить в полицию. Ротшильд, похоже, отнесся к их визиту с юмором и попросил подождать, пока он закончит трапезу. Быть может, дело было в обаянии барона, а может, грубых громил восхитил роскошный интерьер дворца одного из самых состоятельных людей в Европе – как бы то ни было, они позволили барону закончить обед.

Накануне вермахт вступил в Австрию, и теперь по широким бульварам Вены маршировали немецкие солдаты. Из всей австрийской ветви Ротшильдов Людвиг был единственным, кто еще не покинул страну. Возможно, как глава семьи он чувствовал, что должен остаться и охранять семейный банк и имущество, а может, как и многие другие австрийцы еврейского происхождения, он просто не разгадал истинных намерений нацистов. Антисемитизм существовал в Австрии всегда. Когда Соломон Майер Ротшильд, второй сын родоначальника династии, поселился в Вене в начале XIX века, ему как еврею не разрешалось владеть ни землей, ни недвижимостью. Многие годы, пока он налаживал свой бизнес в Австрийской империи, ему приходилось жить в отеле. Но Соломон Майер Ротшильд был не из тех, кто легко сдается, и именно с него ведет свое начало очень успешная австрийская ветвь семейства. Он получил баронский титул, стал самым крупным землевладельцем страны и заложил основу одного из самых больших частных капиталов в Центральной Европе. Он финансировал строительство первой железной дороги в Австрийской империи и был одной из ключевых фигур эпохи индустриализации.

При его наследниках финансовая империя разрослась еще больше, но главное, они создали одну из величайших частных коллекций произведений искусства и антиквариата в мире, разместившуюся в пяти больших дворцах в Вене. В конце XIX века внук Соломона, Натаниэль, передал все дела своему брату Альберту, чтобы целиком и полностью посвятить себя коллекционированию. Все три этажа дворца Натаниэля Ротшильда были заполнены шедеврами искусства. В его собрании живописи XVII и XVIII веков были, например, картины Шарля Андре ван Лоо, принадлежавшие в свое время фаворитке Людовика XV маркизе де Помпадур. Натаниэль Ротшильд также владел одной из лучших европейских коллекций французских гобеленов эпохи «короля-солнца» Людовика XIV, собранием средневековой скульптуры из слоновой кости и мрамора, мебели Марии-Антуанетты. Жемчужиной коллекции были картины мастеров нидерландского и итальянского Возрождения.

Хотя брат Натаниэля Альберт занимался семейным бизнесом, его коллекции не особенно уступали собранию Натаниэля. Альберт построил самый известный дворец Ротшильдов в Вене на улице принца Евгения, неподалеку от дворца брата.