Клинки сверкают ярко - Илья Новак

Шажок Ребис давно крутился в этом бизнесе и оборудовал лавку, как положено. Антураж можно за отдельную плату заказать Малику, на лепрекона постоянно работала пара магов, спецов по всяким зрелищам и аналогам. Но тролль предпочитал спланировать лавку сам и загружал ее в Патину через кость прямо из головы, без посредства метки или шара. Он мог, в отличие от Большака, поддерживать беседу одновременно с несколькими клиентами. Впрочем, подобные усилия нужны редко — клиенты обычно приходили по одному.

Аналог стоял за прилавком, а позади всю поверхность стены занимал стеллаж. На полках — склянки, мисочки, пузатые колбы и реторты, какие-то мешочки, узелки, связки стеблей и шерсти, шкурки, бусы из глаз, ногтей и крысиных ушей.

Аналог выглядел красавцем. Высокий, стройный, нет ни присущей большинству троллей грузности, ни сутулой спины. Сломанный нос и язва исчезли, на лице — чистая нежно-зеленая, как у юной троллихи, кожа. Меня всегда это забавляло.

— Спешу, — сказал я ему. — У тебя наличность есть?

— Может быть. — Он осторожно кивнул. — Смотря сколько. В чем дело, Джа?

Я глянул назад — в дверях лавки никого не было — и тут же опомнился. Обычное движение для реала, в Патине оно не имело смысла. Здесь предпочитают подслушивать другими способами.

— У меня все чисто. — Шажок уловил мое беспокойство. — Я почти каждый день защитные заклинания обновляю и проверяю все щели. Что ты хочешь?

— Два дела, Шажок. Первое — завтра я появлюсь здесь с кучей дорогущих заклинаний, и мне нужно будет их по-быстрому скинуть. Новые боевые заклинания. Я знаю, ты один из самых богатых здесь, но все равно, всех твоих сбережений не хватит, чтобы выкупить мой товар… даже за ту плевую цену, которую ты обычно предлагаешь. — Тут он вскинул голову, собираясь возразить, но я его не слушал. — Кореша у тебя здесь есть? Такие, чтоб ты им доверял?

После довольно долгого молчания он сказал:

— Ну… есть… Не то чтобы кореша, но такие ребята, с которыми можно в долю войти без боязни, что кинут.

— Значит, столкуйся с ними. Чтобы через день у вас было… не меньше восьми тысяч золотых. Я сброшу вам заклинания, получу деньги и свалю. Теперь, Шажок…

— Постой, сколько?! — Аналог дрогнул, его изображение чуть смазалось, а контуры лавки вокруг нас на мгновение покрылись рябью.

— Восемь тысяч, а лучше еще больше, — раздельно произнес я. — Я пока точно не знаю сколько. Может, оно будет стоить и меньше, но, если у вас не окажется нужной суммы, я не хочу ждать тут, пока вы ее соберете. Так, с этим ясно. Теперь второе. Шажок, мне нужна какая-нибудь кобра помощней.

Он уже оправился от потрясения и, поскольку теперь разговор перешел в привычное русло, стал расспрашивать:

— Насколько помощней?

— Настолько, насколько возможно.

— Сколько?

— Восемьдесят. Если предложишь что-нибудь очень классное — сотня.

— Для чего?

— Хорошая двойная защита. Может, даже тройная.

— Насколько хорошая, Джанки?

Я вздохнул:

— Очень хорошая. «Склеп» и «метель».

— Какой «склеп»?

— Хрустальный.

— О! — Шажок помолчал и спросил: — Где?

— Брось, Шажок. Тебе это не нужно.

— Крупное дело, — решил он. — Собираешься грабануть кого-то через Патину на червонец косых золотом. Восемь тысяч нам, конечно, не набрать, но я могу позвать в долю самого Малика. Растешь, Джа. Помню тебя еще мальчишкой, сынком барона, как ты таскал на рынок ворованные у прислуги твоего папаши заклинания для чистки ковров…

— Заткнись, Шажок. Что у тебя есть?

— Поскольку теперь у меня возник интерес к тому, чтобы твоя затея прошла гладко, то предлагаю Червоточину. Новая и очень навороченная.

Он сунул руку под прилавок и извлек небольшой глиняный кувшинчик с изящным тонким горлышком.

— Новая Червоточина? — удивился я. — Откуда взял?

Аналог усмехнулся, красиво заломив бровь:

— Брось, Джа. Тебе это не нужно. Она стоит две сотни.

— Слишком много, — возразил я, приглядываясь к кувшину. Горлышко запечатано, на коричневой глине выделялись какие-то линии. — Двести золотых! Ты обалдел? Даже за Червоточину это очень много. Сто двадцать, ну сто пятьдесят. Да и то…

— Нормально. Я же сказал — новый вариант. Другой такой на континенте просто нет, понимаешь? Пока она существует в единственном экземпляре. У нее расширенные возможности.

Я переспросил:

— Расширенные возможности? Насколько расширенные?

— На один пункт.

Я наклонился, разглядывая печать. Неповрежденная.

— Кто склепал?

— Аскеты. Ты знаешь, их товар всегда высший класс. Высокая магия.

Я продолжал рассматривать печать. На ней и в самом деле был выдавлен знак аскетских шаманов.

— Полуразумная?

— Конечно. Только прикажи — все сделает.

— Форма приказа?

— Обычная. Направляешь горлышко в нужную сторону, «Сделай дело…» — как всегда. Печать не повреди.

— Это «тихий» или «громкий» вариант?

— Не тихий — бесшумный. И атакует сразу по двумстам пятидесяти двум каналам.

— Не может быть.

— Я за базар отвечаю, ты ж знаешь. Она шестидесятитрехразрядная, сечешь, Джа? Все предыдущие были семи, ну девятиразрядные. А тут сразу шестьдесят три, такой прорыв… Ты представь, какая у нее степень проработки и скорость? Но вариант полностью бесшумный, то есть никакая защита не сможет определить, что с ней кто-то работает. До тех пор, пока ее не поимеют…

— А потом?

— Как обычно. Уходит в Патину.

Я подумал.

— Сто пятьдесят.

— Извиняй, Джа. Я рассчитывал выручить за нее двести тридцать — двести пятьдесят монет. Отдаю тебе за двести только потому, что, как я говорил, заинтересован теперь в результате. Считай, вкладываю разницу в твое предприятие.

— Врешь, Шажок. Никто не дал бы тебе четверть тыщи за Червоточину, пусть даже новинку с расширенными на пункт возможностями. Сто пятьдесят и…

— Ван Берг Дерен дал бы.

Я умолк. Ван Берг Дерен — самый богатый взломщик континента и обычно работает не на простых клиентов, а выполняет заказы личностей вроде Протектора.

— Я его сейчас видел. Он к тебе приходил, что ли?

— Он, по его словам, мимо шел, ну и решил завернуть в Оазис. Как увидел эту Червоточину — аж заикаться стал.

— Так чего ж не купил?

— Да у него с собой такой суммы не было.

— Это у Дерена-то?

— Я ж говорю, Джа, он вообще-то и не собирался что-то покупать. Потому, наверное, и не имел с собой двух с половиной сотен. Но обещал вернуться, просил, чтоб я эту Червоточину никому не отдавал.

— И ты не боишься его так кинуть?

Он опять заломил бровь:

— Ха, это ж Оазис, Джа! Свободу торговли гарантирует лепрекон Малик. Даже такой крутой парень, как Ван Берг, ничего тут не может поделать. Он что, против всех взломщиков побережья попрет? Против общины лепреконов, которая за Малика подпишется? Нет монет — значит, надейся, что никто не успеет перекупить товар, пока ты за ними ходишь. Он не требовал, чтоб я Червоточину поберег, он просил, понимаешь? Короче, Джа. Двести, и не меньше.