Приключения Незнайки и его друзей (с иллюстрациями) - Николай Носов

Чудеса механизации

На следующее утро Синеглазка пришла в больницу и рассказала Медунице, что выписанные малыши не дерутся на улицах, а, наоборот, ведут себя примерно и даже помогают малышкам убирать яблоки. Медуница сказала:

— Это хорошо, что вы нашли малышам подходящее занятие. Я попрошу вас включить в работу Небоську и Растеряйку, которые выписываются сегодня.

— Нельзя ли выписать ещё кого-нибудь, — попросила Синеглазка. — Жалко держать малышей взаперти, когда для них есть такая интересная работа.

— Я ведь вчера выписала вне очереди Авоську и Торопыжку, — ответила Медуница. — Разве вам мало?

— Мало.

— Ну что ж, можно выписать Молчуна. Он очень смирный и не надоедал мне никакими просьбами.

— А ещё кого?

Медуница надела очки и заглянула в список.

— Можно выписать Пончика и Сиропчика. Они тоже смирные. Хотя, признаться по правде. Пончика не следовало бы выписывать за то, что он ест много сладкого. Мне ещё не удалось отучить его от этой дурной привычки. И главное, если бы он только ел! Но он набивает себе все карманы сладостями и даже под подушку прячет. Ну ничего, может быть, на свежем воздухе его аппетит поуменьшится. А Сиропчика тоже следовало бы подержать здесь в наказание за то, что пьёт слишком много газированной воды с сиропом. Однако придётся их выписать — за то, что они были со мной вежливы.

Медуница снова стала просматривать список.

— Пульку ещё рано выписывать, — сказала она, — у него ещё не зажила нога. Пулька у нас настоящий больной.

— А Ворчуна? — спросила Синеглазка.

— Нет, нет, — воскликнула Медуница. — Этот Ворчун такой неприятный субъект! Он вечно ворчит, вечно чем-нибудь недоволен. Он, знаете ли, всем на нервы действует. Пусть сидит здесь — за то, что такой несообразный, хотя, признаться по совести, я бы с удовольствием избавилась от него и от этого несносного Пилюлькина, который неизвестно с какой стати считает себя врачом и постоянно пытается доказать мне, что у меня неправильные методы лечения. Это у меня-то! Вы подумайте!

— Так выпишите их обоих, чтоб не надоедали вам, — предложила Синеглазка.

— Ах, что вы! Ни за что на свете! Вы знаете, дорогая, что сказал мне недавно этот гадкий Пилюлькин? Он сказал, что я больных не вылечиваю, а, наоборот, здоровых могу сделать больными. Какое невежество! Нет, я его продержу здесь точно до положенного срока. Раньше он отсюда не выйдет. И Ворчун тоже.

Таким образом, Синеглазка добилась, чтобы, кроме Небоськи и Растеряйки, из больницы выписали Молчуна, Пончика и Сиропчика. В больнице остались Пулька, Ворчун и Пилюлькин. Пулька молча терпел такую несправедливость, так как нога у него всё ещё болела, но Ворчун и Пилюлькин готовы были рвать на себе волосы от досады и сказали, что если к вечеру их не выпишут, то они устроят побег.

Винтик, Шпунтик и Бублик проснулись ни свет ни заря и снова принялись за починку автомобиля. Солнце было уже высоко, когда машина наконец зафыркала и мотор начал работать. Трое друзей решили устроить пробную поездку. Поколесив вокруг дома и подняв тучу пыли, они выехали за ворота и помчались по улице. Скоро они увидели малышек, которые занимались уборкой фруктов. На яблоне сидели Торопыжка, Растеряйка и Авоська с Небоськой. Рядом на груше трудились Гусля, Молчун и Стрекоза. Малышки старательно катали во всех направлениях яблоки. Незнайка бегал среди работающих и с упоением командовал:

— Пять душ туда, пять душ сюда! Хватайте это яблоко, катите его! Осади назад, чтоб вы лопнули, — здесь сейчас упадёт груша! А вы там, сверху, предупреждайте! Ррразойдись, а то я за себя не отвечаю!

Всё это можно было делать без шума, но Незнайке казалось, что если он перестанет шуметь, то вся работа остановится.

Сиропчик и Пончик тоже трудились. Они катили грушу, но груша не хотела катиться туда, куда нужно, а катилась, куда вовсе не нужно. Каждый знает, что форма у груши совсем не такая, как у яблока, и если её толкать, то она будет кататься на одном месте, по кругу. К тому же груша была очень мягкая. При падении с дерева она примялась, а Сиропчик и Пончик, катая, совсем истолкли ей бока. В результате они с ног до головы измазались сладким соком и всё время облизывали руки.

— А вы что там с грушей вертитесь на одном месте? Всю грушу измяли! — кричал на них Незнайка. — Или вы, может быть, решили из неё сироп добывать? Я вам покажу С1фоп!

Остановив автомобиль, Винтик и Шпунтик смотрели на эту картину.

— Эй, Незнайка! — закричал Винтик. — А почему у вас механизации нет?

— Да ну вас! — отмахнулся Незнайка. — Тут от яблок некуда деваться, а им ещё механизацию подавай!.. Где я вам возьму механизацию?

— А вот одна машина уже есть, — ответил Бублик.

— Разве машина — механизация?

— Конечно, механизация. Будем яблоки и груши на машине возить.

— Есть! — воскликнул Незнайка. — Придумал! Ну-ка, подъезжайте под дерево — мы сейчас сбросим яблоко прямо в машину.

— Постой, так нельзя, — сказал Винтик. — Если яблоки сбрасывать в машину прямо с дерева, то и яблоки перебьёшь и машину сломаешь.

— Что же, по-твоему, на руках яблоки с дерева таскать?

— Зачем на руках? На верёвке будем спускать.

— Есть!.. — закричал Незнайка. — Ну-ка, малышки, тащите сюда верёвку!

Малышки быстро принесли верёвку. Незнайка взял её и принялся вертеть в руках. Он не знал, как обращаться с верёвкой, и с недоумением смотрел на неё. Потом он сделал вид, будто до чего-то додумался, протянул верёвку Винтику и сказал:

— Ну-ка, действуй.

Винтик перекинул верёвку через ветку яблони и велел Торопыжке привязать верхний конец верёвки к черенку яблока. Другой конец велел держать нескольким малышкам.

— Теперь пили! — крикнул он Торопыжке.

Через несколько минут черенок был перепилен и яблоко повисло на верёвке. Винтик велел Бублику подогнать машину прямо под висящее яблоко. Малышки начали постепенно отпускать верёвку. Яблоко опустилось прямо в кузов машины. Верёвку отвязали, и машина повезла яблоко к дому.

— Сейчас мы пригоним вторую машину, — сказал Бублик. Они сели на машину и умчались к гаражу, где остался автомобиль Бублика. Через несколько минут они вернулись с двумя машинами. Одна машина стала возить яблоки, другая — груши.

— Видали чудеса механизации? — хвастливо говорил Незнайка. — Вам, малышкам, небось такое и во сне не снилось!

Глава двадцать третья

Побег

Механизация значительно облегчила труд, и работа пошла быстрее. Обе машины шмыгали туда и сюда, развозя по подвалам фрукты. Яблоки и груши возили по одной штучке, а сливы — сразу по пять. Благодаря механизации многие малышки освободились от работы, но вместо того, чтобы сидеть сложа руки, они устроили на улице две палатки. В одну палатку принесли газированной воды с сиропом, в другую наносили пирогов, всяких коржиков, кренделей и конфет. Теперь каждый из работавших мог закусить или попить водички в свободную минутку.

Пончик сейчас же принялся осаждать палатку с пирогами и конфетами, а Сиропчик напал на газированную воду с сиропом. Обоих невозможно было отогнать от палаток.

Вдруг произошло неожиданное происшествие. Вдали послышались чьи-то пронзительные крики, и все работавшие увидели бегущего в конце улицы доктора Пилюлькина. За ним гнался весь обслуживающий персонал больницы во главе с Медуницей. Пилюлькин был совсем почти голый, то есть на нём были только пенсне и короткие трусики. Подбежав к дереву, он быстро вскарабкался по стволу вверх.

— Вы зачем убежали, больной? — кричала Медуница, подбегая к дереву.

— Я уже не больной, — ответил Пилюлькин, стараясь забраться как можно выше.

— Как — не больной? Мы вас ещё не выписали! — говорила Медуница, задыхаясь от быстрого бега.

— А я сам выписался, — усмехнулся Пилюлькин и показал Медунице язык.

— Ах вы дерзкий! Все равно мы не отдадим вашу одежду.

— Не надо, — ответил Пилюлькин, посмеиваясь.

— Вы простудитесь и заболеете.

— Хоть заболею, а к вам не вернусь.

— Стыдно! — воскликнула Медуница. — Вы сами доктор, а не уважаете медицину.

Она повернулась и, гордо подняв голову, удалилась. За ней поплёлся весь обслуживающий персонал.

Пилюлькин увидел, что опасность больше не угрожает, и слез дерева.

Малышки окружили его толпой и с сочувствием спрашивали:

— Вам холодно? Вы простудитесь! Хотите, мы принесём вам одежду?

— Тащите, — согласился Пилюлькин.

Пушинка сбегала домой и принесла зелёненький сарафанчик в полосочку.

— Что это? — удивился Пилюлькин. — Я не хочу надевать сарафанчик! Все будут принимать меня за малышку.

— Ну и что ж тут такого? Разве плохо быть малышкой?

— Плохо.

— Почему? Значит, по-вашему, мы плохие?

— Нет, вы хорошие… — замялся Пилюлькин, — но малыши лучше.

— Чем же они лучше, скажите, пожалуйста?

— Конечно, лучше. У нас есть Гусля. Знаете, какой он музыкант? Вы не слышали, как он играет на флейте!