Роман Молодой - Сычев К. В.

Князь зорко всматривался вдаль, но ничего не видел. Неожиданно он услышал крики и лязг металла. – Они столкнулись! – подумал он, и, привстав в седле, громко крикнул: – Эй, дружина, славные брянцы! Вперед! Скачите на подмогу!

И вся брянская конница, повинуясь слову молодого князя, с визгом и воплями помчалась на литовцев. – Слава Брянску! Слава брянскому князю! – понеслось над полем.

Рассчитывая напугать врага внезапной атакой и шумом, лучшие воины молодого князя Ивана врезались вслед за ратниками Сторожевого полка в передние ряды литовского войска. Литовцы, однако, не растерялись и устояли от прямого удара тяжелой брянской конницы. Некоторые из них сдвинулись на шаг и потеснили сзади стоявших. Заметив это, князь Иван крикнул: – Шибче! Шибче, брянские воины! Еще немного – и мы сокрушим нашего врага!

Вдруг откуда-то из середины литовского войска, которое из-за поднятой воинами пыли было необозримо, раздался громкий трубный гул, и кто-то выкрикнул знакомым, известным едва ли не всем брянцам, голосом: – Слава Роману Брянскому! Слава грозному Брянску! Долой Василия Смоленского!

Литовское войско неожиданно расступилось, и прямо на брянцев выскочили, окруженные конными дружинниками, двое именитых всадников, брянских бояр – Жирята Михайлович и Супоня Борисович. При виде последнего воины молодого князя Ивана остановились, опустив мечи. – Это же наш главный воевода! – сказал брянский ветеран-дружинник Жарко Судилич. – Мы не будем сражаться против него!

– Слава Супоне Борисычу!! – заорали во все горло старые брянские воины. – Слава Жиряте Михалычу!

– Да вы что?! – попытался вмешаться в развитие событий молодой князь Иван. – Разве они не враги?! Они же служат литовцам?!

– Здравствуйте, мои брянские сыновья и братья! – вскричал седобородый боярин Супоня. – Я рад, что вы помните обо мне!

– Вперед же, могучие воины! – прокричал растерявшийся князь Иван Васильевич. – Слава князю Василию!

Но его никто не слушал. Битва закончилась без жестоких потерь: лишь несколько всадников с обеих сторон получили легкие раны. Литовские воины, ведомые двоюродными братьями-боярами Жирятой и Супоней, без промедления подскакали к князю Ивану, отняли у него меч и потребовали спешиться.

– Я не сойду со своего коня! – заупрямился Иван Васильевич. – Уж если берете меня в плен, так пусть я буду на коне!

– Ладно! – буркнул литовский князь Дмитрий Ольгердович, подъехавший к нему. – Я не против этого! Поехали к великому князю!

И он поскакал конь-в-конь с пленным русским князем Иваном, провожая его к своему отцу.

Великий князь Ольгерд уже давно все понял. Его слуги как раз разбили лагерь и установили великокняжеский шатер. В нем он и принял пленного отпрыска брянского князя.

Когда Ивана Васильевича ввели и поставили перед сидевшим в кресле Ольгердом Литовским, тот улыбнулся и кивнул головой в ответ на поясный поклон, сделанный вошедшим. – Садись, Иван, – сказал он по-русски, – и будь не пленником, а моим гостем!

– Благодарю, великий князь! – тихо молвил в ответ князь Иван, склонив голову. – Но на деле я, увы, твой пленник. Стыд мне и позор!

– Это ничего, Иван! – усмехнулся великий князь. – Ты еще молод, чтобы стыдиться поражений. У тебя еще все впереди, если ты не будешь идти против моей Литвы! Только мы можем угрожать тебе, ибо у нас – непобедимое войско!

Князь Иван промолчал и еще ниже склонил голову.

Вечером Ольгерд провел в своем шатре совет. Поскольку весь брянский отряд сдался на милость победителя и брянцы единодушно отреклись от своего князя Василия Ивановича, а князя Романа Молодого признали своим брянским князем, не было необходимости посылать большое войско на Брянск.

– Пусть Роман Михалыч берет с собой тот брянский отряд, – сказал великий князь Ольгерд, – и ведет его в Брянск! Вы сами прогоните непутевого Василия, или убьете его, если будет надо. Меня же сразу известите о своем прибытии и пришлите побольше серебра на военные расходы!

После небольшого отдыха два войска разделились. Ольгерд Литовский развернул свои полки и ушел назад – разорять смоленские и московские земли – а брянцы, перешедшие на сторону Романа Молодого, двинулись на Брянск.

Князь Роман вновь назначил воеводой Супоню Борисовича, и тот с достоинством, не спеша, приступил к своим обязанностям. Предварительно в Брянск к Василию Ивановичу был отправлен гонец нового брянского князя Романа с известием о случившемся и требованием либо сдаться, либо уйти из города. Но последний не захотел даже выслушать посланника «самозваного князя». – Бросьте этого злодея в темницу! – приказал он с гневом своему мечнику Давиле Суворовичу. – И зовите сюда моего воеводу! Будем готовиться к сражению с тем Романом Литовским!

Однако в тот самый момент, когда покорный Василию Смоленскому мечник уже собирался выводить в простенок несчастного гонца, в княжескую светлицу вошли вооруженные бояре Сотко Злоткович, Борил Миркович и Коротя Славкович с целым десятком верных дружинников.

– Мы пришли за тобой, княже! – сказал громко, с достоинством, остановившись прямо напротив князя, боярин Сотко. – Сдавай же свой меч «по добру-по здорову»!

– Ах ты, вор! – вскричал, багровый как кумач, князь Василий, пытаясь выхватить меч. – Как ты осмелился поднять руку на своего господина?!

Но тут на князя, по знаку бояр, кинулись брянские дружинники, отняв у него меч и крепко схватив его за руки.

– Ты сам – вор, князь Василий! – громко сказал Коротя Славкович. – А наш истинный князь теперь – Роман Михалыч Молодой! Пока же посиди в темнице, а там – увидим!

– Ах, злодеи-крамольники! – вскипел князь, но вдруг зашатался и схватился за сердце. – Ах, какая сильная боль! – простонал он.

Но дружинники, не обращая внимания на его стоны, повели страдавшего, едва передвигавшего ноги князя, в ближайшую темницу, где его уже ждали радостные, вернувшиеся из бегов и жаждавшие мести за свои обиды стражники.

На следующий день князь Роман Молодой входил в Брянск под малиновый звон всех колоколов. У входа в детинец по обеим сторонам дороги столпились многочисленные горожане. – Слава князю Роману! – кричали из толпы. – Здоровья Роману Михалычу!

Возле крепостного моста стояли, перешедшие через ров, все брянские бояре. Даже престарелые и больные пришли сюда встретить своего князя. Лишь епископ Нафанаил не вышел на люди и остался ждать князя в думной светлице княжеского «охочего» терема.

Боярин Кручина Миркович держал в руках серебряный поднос с хлебом-солью, а его брат Борил – золотой поднос с золотыми же кувшином и кубком.

– Мы долго ждали тебя, пресветлый князь! – сказал боярин Кручина, протягивая спешившемуся князю поднос. – Все глаза проглядели! Благодарим тебя за то, что уберег всех наших воинов и принял наше приглашение на брянский «стол»!