Цзян Чжунчжэн, или Неизвестный Чан Кайши - Юрий Михайлович Галенович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В том же 1927 году из Китая уезжают советские советники. Цзян Чжунчжэн следующим образом описывает свое прощание с одним из них, с В. К. Блюхером: «Глава советской военно-консультативной миссии в Ухане Блюхер, известный также под именем Гален, на обратном пути в Россию нанес мне в Шанхае визит. В первый раз Гален приехал в Китай в 1924 году. Среди других советских генералов он, по моему мнению, выделялся не только как способный офицер, но и как приветливый, рассудительный человек. Самым поразительным было то, что у него отсутствовали какие бы то ни было черты, обычно присущие большевикам. В первой половине 1926 года я попросил советское правительство опять направить его в Кантон в качестве главы военно-консультативной миссии. Опять между нами все шло гладко. Неоднократно он открыто проявлял свое отвращение к Бородину (советскому политическому советнику при партии Гоминьдан Китая. — Ю. Г.). Когда произошел раскол между Нанкином и Уханем, Гален по приказу из Москвы оставил Наньчан и переехал в Ханькоу, где он и оставался до тех пор, пока уханьская администрация не порвала с коммунистами.
Приехав ко мне в Шанхай попрощаться, Гален был в глубоко подавленном настроении. На прощание я ему сказал: «Быть может нам еще придется вместе поработать при других обстоятельствах, поэтому прошу Вас не принимать свой отъезд так близко к сердцу», на что он мне ответил: «Я также надеюсь, что мы видимся не в последний раз. Итак, до новой встречи!» Годы спустя, после восстановления дипломатических отношений между Китаем и СССР, я неоднократно обращался к Сталину с просьбой вновь направить ко мне Галена, но Сталин уклонялся от ответа. В 1939 году, когда Сунь Фо (сын Сунь Ятсена. — Ю. Г.), будучи в то время председателем Законодательного Юаня (парламента Китайской Республики. — Ю. Г.) поехал в Россию, я попросил его лично напомнить Сталину о моей просьбе. В ответ на это Сталин, наконец, сообщил, что Гален расстрелян якобы за то, что он поддался прелестям японской шпионки!»[31]
Учитывая, что Цзян Чжунчжэн и Василий Константинович Блюхер симпатизировали друг другу, о последнем представляется уместным сказать несколько слов. Когда его направляли в Китай в качестве военного советника, в СССР было принято выдавать паспорт на вымышленное имя. В. К. Блюхеру предложили самому выбрать себе фамилию и имя. Он решил, что его фамилия в новом заграничном паспорте будет Галин, по имени его первой жены Галины, а имя и отчество будут составлены из имен его детей от первого брака, Зои и Всеволода, то есть он будет называться Зоем Всеволодовичем Галиным[32].
Работая в Китае в период сотрудничества с Цзян Чжунчжэном, В. К. Блюхер женился на Галине Кольчугиной. По воспоминаниям современника «у нее было … юное лицо, живые, лукавые карие глаза и та же легкая, умная, дразнящая манера разговора. Галина выросла в Харбине и там же получила среднее образование. Она знала английский язык и была неизменной спутницей Блюхера в Китае»[33]. (Возможно, впоследствии именно ее Сталин и называл японской шпионкой.)
После возвращения из Китая В. К. Блюхер женился в 1932 году на 17-летней Глафире Лукиничне Безверховой. У них родились два мальчика: Вайра и Василин. После ареста В. К. Блюхера обвиняли в частности в том, что во время боев у озера Хасан в 1938 году он находился на передовой, где якобы договорился с японцами о том, что те его не тронут.
Супругу В. К. Блюхера Г. Л. Блюхер-Безверхову арестовали в ноябре 1938 года. Семь месяцев она провела в одиночке на Лубянке, ничего не зная о судьбе мужа и детей (кстати, до ареста все дети Блюхера жили с ним). Потом его супруге дали восемь лет «за недонесение о преступных намерениях мужа». Сыновья В. К. Блюхера находились в детских приемниках как дети «врага народа». Старший сын, Всеволод Васильевич, воевал в годы Отечественной войны, был представлен к наградам, но как «сын Блюхера» не получил ни одной. Только в 1964 году ему вручили орден Красного Знамени[34].
Один из советских военных советников в Китае говорил, что Цзян Чжунчжэн «молится на Блюхера» Он также утверждал, что «в момент кризиса или испуга» Цзян Чжунчжэн «готов к самоубийству. Для него характерны эмоциональные крайности. Ему представлялось (совершенно нереально), что он борец до последней капли крови и мученик. В речи в Наньчане объявил, что готов умереть, как герой китайского средневековья Юе Фэй, то есть оклеветанным и казненным. В другой раз, ссылаясь на Сунь Ятсена, говорил, что умрет, как Лу Сюфу — другой герой XIII века, который, потерпев поражение, велел жене и детям утопиться в море, а сам взял на спину последнего отпрыска китайской династии Сун, за которую он боролся против монголов, и также вместе с ним утонул». Другой советский советник писал, что Цзян Чжунчжэн «мог быть очень мягким и вкрадчивым, как тогда, когда он пришел выведать у нас о Тан Шэнчжи, которого он боялся. В другие моменты он «накалялся» и начинал кричать неестественно высоким голосом. В лице его, довольно хорошо известном по портретам, видна какая-то морально низкая примесь, что-то при, благообразном внешнем облике, жадное и грубое. Такова и была амплитуда колебаний…» Цзян Чжунчжэна «…от трусости и паники в трудные моменты до наглости и жестокости в дни успеха». И далее: 18 апреля 1927 года Цзян Чжунчжэн «в Нанкине на банкете в присутствии советских военных советников… перешел к обвинениям и начал выкрикивать ругательства по адресу китайской коммунистической партии и Бородина». У него, как у «…оратора была та особенность, что в минуты волнения он резко повышал голос, его чжэцзянский акцент становился все более заметным, он начинал визжать и впадал в истерику. Эти хорошо известные черты проявились на том банкете во всей полноте. Разогревшись от собственного крика и дойдя до кульминации, он схватил бокал и, обращаясь к присутствующим, закончил свою речь воплем: «Да-дао гунчаньдан!» («Долой коммунистическую партию!»).
В этот момент быстро, как молния, Ху Ханьминь перегнулся… ко мне и сказал: «…это внутренний вопрос. Мы против Коммунистической партии Китая, но мы уважаем и приветствуем вашу партию, ваше правительство и вашу армию»[35].
В августе против Цзян Чжунчжэна выступают ряд генералов
