Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кафе «Франжипани»
Лиза уже стала привыкать к жаре, застывшей в неподвижном пыльном воздухе, и специфическим запахам улицы. Аромат различных растений смешивался с пряными нотами сандала и мирры, которые особенно чувствовались вблизи небольших открытых ашрамов, и все это в большей или меньшей степени (в зависимости от места) дополнялось зловонием, исходящим от канализационных стоков или рынков. Идя с работы пешком, она старалась выбирать улицы, на которых деревья создавали тень, и избегала переулков с ветхими жилищами, убогими лавчонками и скоплением народа; не приближалась к заборам из всякой ветоши, вкрапленным между домами, за которыми в своих лачугах жили люди, и обходила за квартал рыбные рынки.
Перед ее глазами проплывал старый Бомбей, собравший в себе фантазии английских архитекторов в так называемом индо-сарацинском стиле, который, несмотря на красочность, казался Лизе жуткой эклектикой, смешавшей в себе традиции Великих Моголов с Викторианской готикой и ярким индийским декором. Она с интересом рассматривала шедевры британской архитектуры: музей принца Уэльского, с богато украшенным мусульманским куполом и стрельчатыми арками окон, вокзал Виктории, с горгульями на карнизах, и яркое до аляповатости здание полицейского управления штата – какое несоответствие формы и содержания! В этом доме, похожим на дворец махараджи, находился институт государственного принуждения. А здесь, если доходит до дела, то еще как умеют принуждать. Индия все-таки восточная цивилизация, и живут они по-своему, сколько раз она слышала: «А у нас так принято» или «так не принято». И точка. Сюда даже западная мода с трудом проникает.
И тут она впервые задумалась о том, что и Вихан, несмотря на свое английское образование, тоже принадлежит к этой цивилизации, ведь он индиец и, более того, индус, раз происходит из семьи браминов. Конечно, галопом по европам разобраться в индийском образе жизни не получится, но похоже, что они не любят связывать себя обещаниями, тем более привязываться ко времени. Уже прошло шесть дней после встречи в кафе, и полное молчание. Этого, наверное, и следовало ожидать, ведь он не свободен во всех отношениях – и служба, и семья. Это в России жена казалась призрачной, а здесь она вполне реальна, да к тому же из богатой семьи; и ни с того ни с сего выгнать ее на улицу, как тут у них принято, и сказать при всех три раза: «развожусь» – не выйдет. Глупая встреча, загрустила Лиза, он даже держался отчужденно тогда в кафе. Неизвестно еще, сколько у него любовниц в разных портах мира. Наверное, они с Сагми зашли в ресторанчик поесть, а заодно и на нее поглядеть. В цехе тоже знакомые моряки, прознав, что приехала переводчица из России, приходили с ней поздороваться. Просто из любопытства.
Добравшись до своего номера, она повесила на дверь табличку: «Не беспокоить», иначе сначала придет румбой, то есть коридорный, и предложит экзотический фрукт – яблоки, потом другой румбой с белыми тапочками и еще один – с небольшим белым ковриком, на который надо ставить то ли ноги, то ли тапочки. Она открыла купленную на развале книгу о парсах – и задремала.
Проснулась Лиза от звонка, пока искала телефон, линия разъединилась. Номер не определился. Она положила телефон в сумочку и спустилась в ресторан на ужин, но больше звонков не было.
Вихан дал о себе знать на следующий день, в субботу, когда уже закончился завтрак, и все собирались поехать на Биг Базар. Когда раздался звонок, Лиза как раз зашла в свой номер, чтобы взять соломенную шляпку.
– Я задержался в море, – он был в хорошем настроении, – а сегодня выходной, могу показать тебе город.
Лиза почувствовала неловкость, как будто он позвонил только потому, что обещал. «Спасибо, насмотрелась уже», – подумала она про себя и сказала в трубку:
– Ладно, давай встретимся, покажешь мне город.
В конце концов, здесь женщина не везде может пойти одна. Да и бывшие любовники иногда становятся хорошими друзьями – если выбора нет.
Они договорились о встрече в венском кафе, недалеко от отеля. Лиза надела недавно купленные узкие слаксы и платье камиз до колен из тонкой ткани небесного цвета. Ей нравилась индийская одежда; запястья она украсила браслетами, а волосы распустила. В конце концов, надо уметь радоваться любому проявлению внимания, любой погоде и любому выигрышу, главное – как сложить разноцветные осколки настроений в паттерны каждодневной жизни. Она вышагивала по набережной стремительной походкой, и прохожие оборачивались ей вслед. Потом она перешла улицу и, немного пройдя, очутилась у входа в кафе «Франжипани».
В кафе-кондитерской было пусто, пахло кофе, пирожными и немного лавандой. Вихан сидел на изогнутом венском стуле за столиком в углу. Он приветствовал Лизу поклоном намасте, встал и коснулся ее руки. Она потянулась к нему, думая, что он чмокнет ее в щеку, но осеклась, вспомнив, что в Индии объятия и поцелуи в общественных местах считаются вызывающим поведением. Присев за стол, она долго вглядывалась в его обветренное лицо со слегка выступающими скулами и худыми щеками. Как она по нему соскучилась.
– Что ты делала после того, как корабль ушел? Рассказывай, – запросто улыбался Вихан, будто они и вовсе не расставались.
– Скучала по тебе, – как бы шутя отвечала она, вздернув брови.
Потом наклонилась к столу, взяла двумя пальцами бисквитное печенье и стала отпивать кофе из маленькой чашки.
– Я же обещал, что мы расстаемся только на время, – он говорил с необычайной легкостью.
Лиза искала тональность беседы – откуда у него такая беззаботная самоуверенность. Она снова вспомнила, что за полгода он ни разу не напомнил о себе. Длительный переход, служба – это понятно, но неужели не нашлось возможности позвонить или написать, хотя бы для приличия. Но если сказать по правде, он и не обещал ничего конкретного.
– У индийцев свое представление о времени, – сказала она, не отрываясь от кофе, – оно течет тут как-то незаметно, может даже останавливается иногда.
– Чандрани, я всегда помнил о тебе.
Он
