Наемник мертвых богов - Элеонора Раткевич

Ахатани покачала головой, не отрываясь от меня.

– Когда ты лежал больной, ты очень сильно бредил. Я сама не знала, что я все это так хорошо запомнила и сумела связать.

Хаос, царящий в моих мыслях, понемногу прояснялся.

– Весело, нечего сказать! Но я же распорядился никого за собой в храм не пускать. Туда что, уже ворвались?

Ахатани опять помотала головой.

– Там все в порядке, толпу не пропустили. Я просто попросила.

– Ты – что?!

– Попросила. Сказала, что я должна принести тебе плащ. Меня пустили.

– Какой плащ?!

– Не знаю, – пожала плечами Ахатани. – Я его в сундуке нашла. Я почувствовала, что ты меня зовешь, и тебе холодно. Тогда я побежала домой и стала искать. И нашла этот плащ. Не знаю, откуда он, я его никогда на тебе не видела. А потом я пошла в храм, постучала и попросила твоих воинов меня впустить.

Я гладил ее волосы – такие красивые, такие бесконечно теплые.

Мои руки вновь обретали чувствительность.

– Да, плащ – это здорово. На какое-то время он меня согреет.

Ахатани поежилась.

– Здесь и вправду холодно.

– Надень-ка лучше сама.

– Потом. Сначала ты согрейся. У тебя руки совсем холодные.

Разумная мысль. Ахатани пришла последней, и ей пока еще довольно тепло, а я уже замерзаю. Даже сильнее, чем Тенах и Халлис, их ведь двое.

– Надевай скорее, ты весь дрожишь.

– Я не дрожу, – возмутился я, постукивая зубами, и развернул плащ. Блеск серебряной пряжки едва не ослепил меня. В руках я держал плащ моего Наставника Гимара, Повелителя Мертвых. Ай да Ахатани. Вам бы такую жену. Дудки. Это моя жена, а вы ищите себе сами.

Я надел плащ. Словно сухой и теплый южный ветер коснулся меня своими пальцами! Тепло окутывало меня, струилось с моих плеч.

– Ну, теперь прорвемся! – Я на радостях обнял Тенаха и Халлис.

– Как тепло! – воскликнула Халлис.

– Ахатани, радость моя, иди сюда!

Мы тесно прижались друг к другу, и плащ Повелителя Мертвых щедро одарил нас своим теплом. Мои губы, руки, ступни покалывало: все-таки я немного обморозился.

Тени придвинулись совсем близко, они уже лизали наши ноги, но теперь нам было безразлично.

– Подумать только, – блаженно вздохнула Халлис, – если бы ты не пришла, мы бы все замерзли.

– Меня чуть не съели по дороге! – гордо пожаловалась Ахатани.

Таак… Час от часу не легче. Ладно, дома разберемся.

– Согрелись?

Тенах энергично кивнул, Халлис улыбнулась.

– Тогда давайте продолжим.

Когда Ахатани объяснили, что нужно делать, она ничуть не удивилась. Замужем за воином-магом и не такого насмотришься.

Мы встали в круг, положив друг другу руки на плечи, словно собираясь отплясывать свадебный танец. Должно получиться, должно! Кровь текла по моим жилам быстрее, мысли больше не замерзали на полдороге. Ахатани улыбалась мне, и я ощутил весь восторг влюбленного, впервые сообразившего, что ему отвечают взаимностью. После долгого лета к нам наконец-то пришла весна.

Тенах шептал какие-то нежные слова, бессмысленные и восхитительные, сам того не замечая. По лицу Халлис текли слезы. Сила нашей радости удесятерялась, собиралась воедино.

– Пора! – я протянул к ней руку, взял ее и с размаху ударил в стену. Темный гул поплыл над головами. Стена дрогнула, по ней поползла трещина, расширяясь с каждым мигом. Мы шагнули в пролом, и гранитная стена вновь стала пламенем. Его холодные языки лизали нас, и мы вышли из мира на краю миров, на перекрестке Тьмы и Тьмы.

Странно еще, как мы не попадали парням Тенаха на головы. Настоящие воины Ордена – даже бровью не повели, когда мы свалились им ниоткуда посреди них! Я первым вскочил, выдернул стрелу и нож. Все, проход из нашего мира в иные закрыт. Теперь нас никто не догонит, даже если очень захочет.

Оставалось только справиться с толпой. Судя по смутному шуму, доносящемуся снаружи, за время нашего отсутствия толпа изрядно увеличилась в размерах.

– Как они там снаружи? – спросил я.

Воин устало пожал плечами.

– Бесятся. Все вопят, что они с вами сделают, когда вы выйдете.

– Ну, тут они сильно ошибаются, – я протянул нож Тенаху. – С мечом тебе было бы сподручнее, твое преподобие, но у меня только один.

Тенах улыбнулся нехорошей улыбкой. После пребывания на перекрестке Тьмы и Тьмы уже ничто мирское не могло внушить ему страх. Он готов был биться с ордами чудовищ.

– Первым пойду я. Последним – Тенах. Будешь нас прикрывать, – я выдернул из стенных колец два горящих факела и протянул их женщинам. – Никого к себе не подпускайте. Как кто попробует подойти, суньте ему огнем промеж глаз.

Ахатани и Халлис кивнули. Меч, нож и два факела. Негусто. Особенно если учесть, сколько народу поджидает там, снаружи. Но они всего лишь люди. Мы пробьемся.

– Открыть двери, – распорядился я.

– Погоди, Наставник, – возразил один из воинов. – А мы на что?

Я призадумался. Можно было счесть, что я частично сошел с ума и попросту забыл об их присутствии. Можно прибегнуть к их защите. Но если воин-маг, глава Боевого Ордена, Святая и Избранница Богов так единодушно напрочь забыли о присутствии вооруженных воинов, и действуют, словно они совсем одни, это не может быть не случайностью, ни помрачением рассудка. С ума сходят все-таки поодиночке. Нет, мы в своем уме. И все-таки мы почему-то не должны брать этих людей с собой.

– Вы нам не понадобитесь, – чуть не сказал я, но это звучало бы оскорбительно. Вместо этого произнес совсем другие слова.

– Вы останетесь здесь и, если понадобится, будете отвлекать от нас толпу. Ясно?

Что за идиотский приказ! Воины нехотя кивнули.

– Открыть двери!

При виде нас толпа чуть подалась назад и уплотнилась. Я сжал покрепче рукоять меча и шагнул.

Из толпы вылетел первый камень. Он был брошен сильной и умелой рукой, и угодил мне прямо в грудь. Я видел его. Но я его не почувствовал! Камень отскочил от меня, как детский мячик от стены.

Не успел я удивиться, как на нас посыпался град камней. Толпа состояла не из одних только дураков, и никто не горел желанием вступать с нами в бой. Они предпочли забить нас на расстоянии. Но мы не пытались броситься на толпу или вновь укрыться в храме. Мы даже не уклонялись. Мы стояли и обалдело таращились друг на друга. Камни отскакивали от нас, не причиняя ни малейшего вреда. У наших ног уже образовалась изрядная куча камней.

– Что это значит? – изумленно спросила Халлис.

В воздухе свистнула стрела – и отскочила от ее волос. Я засмеялся.

– Пойдем отсюда! – я взял Ахатани за руку, перешагнул через камни и спокойно пошел на толпу. Тенах и Халлис следовали за нами.

Какое-то время в нас еще швыряли камнями. Один из камней отскочил прямо в лоб какому-то верзиле. Глядя, как он падает, я мельком подумал: «Поделом!»

– Чудо! – завопил кто-то в толпе, и после минутного колебания она истерически подхватила возглас. Перед нами расступались с тем же усердием, с каким только что пытались прикончить.

– Бессмертные… – шептали в размыкающейся толпе, – бессмертные… бессмертные.

– Что это такое? – тихо спросил меня Тенах.

– Ты же слышал, что люди говорят. Бессмертные. Я полагаю, это ненадолго.

Остается добавить немногое. Тенах в тот же день сложил с себя сан, оставив за собой только командование Боевым Орденом. Монастырь не был в восторге от идеи доверить столь важный пост мирянину, но им пришлось проглотить свое недовольство: Орден не потерпел бы никого другого. О, конечно, донос в столицу был отправлен, и я даже догадываюсь, кто именно повез депешу. Но она ничего не изменила. После такого явного и наглядного чуда Тенаха и пальцем тронуть боятся. Надо сказать, это не пошло ему на пользу. И так уже наше временное бессмертие пробудило в нем беспечность и легкомыслие. Я уж думал, он свернет себе шею, настолько не заботясь о собственной безопасности. По счастью, вчера он точил нож и порезал палец до крови. Ругался страшно.

Мечи выкованные так, как сказал Тенах, работают вовсю. Конечно, с Силами Зла таким оружием всерьез не сразиться, но против обычной нечисти они вполне годятся. У всех бойцов Ордена есть отметина, оставленная раскаленным клинком. По этой отметине их называют теперь Людьми Знака. У Тенаха тоже есть такая.

И еще одно. Я тут кое-что подсчитал, прикинул… Получается, что всей объединенной силы нас четверых не хватило бы взломать стену.

Нас было не четверо.

Нас было шестеро.

На самом дальнем крае света,На перекрестке Тьмы и ТьмыВ сухих и теплых пальцах ветраДва наших «я» сольются в «мы».

Моя рука нежнее взгляда,Теплее вспаханной земли,И только звезды с нами рядом,И только небо там, вдали.

Шагни сквозь призрак мирозданья,Сквозь тени раскаленных плит,Пока ты пьешь мое дыханье,Тебя никто не подчинит.

Пока ты помнишь это верно,Все остальное – липкий дым,Мы вместе временно бессмертныНа столько, сколько захотим.

СВЕТ СКВОЗЬ ВЕТВИ