Отпуск на троих - Виктория Анатольевна Дунайцева

а то можно было бы не просто идти на пикник, а еще и грибов насобирать и пожарить потом с картошечкой.

Лиля представила это шикарное блюдо и в животе ее заурчало.

— Может быть правда остановимся и разожжем костер? — предложила она.

— Да рано еще, — остановила подругу Юля, — давайте лучше найдем какое-нибудь более приличное место и уж потом присядем.

Лиле ничего не оставалось как согласится.

Где-то совсем рядом закуковала кукушка.

— Надо же, — удивилась Надежда, — обычно они кукуют в начале лета, а эта что-то припозднилась.

— Это жара все перевернула, — улыбнулась Юля, — Все лето было так жарко, что даже кукушки перепутали время года.

— Кукушка, кукушка, — закричала в сторону кукующей птицы Лилия, — сколько мне лет жить осталось?

— Ты, что Лиль? — осадила женщину Надежда, — разве можно такое у кукушки спрашивать?

— А, что здесь такого? — удивилась та, — Я всегда так делаю. Правда давно в лесу не гуляла, но вот раньше всегда спрашивала.

— Существует поверье, что тот, кто задает кукушке такой вопрос скоро заболеет, — сказала зловеще Надя.

— Да ладно, ерунда какая-то, — не поддалась на провокацию Лиля, — у нас во Владимирской области у бабушки11 все всегда об этом у кукушки спрашивали и никогда не болели.

— А я слышала, — вклинилась в разговор Юлия, — что под кукование кукушки нужно не вопросы задавать, а загадывать желание.

— Ну тогда давайте загадывать, — согласилась с ней Лиля, — только никому рассказывать не будем о своих «хотелках», чтобы сбылись.

Женщины замолчали. Каждая из них серьезно подошла к своим пожеланиям и в лесу на некоторое время воцарилась тишина.

Впереди замаячил просвет. Сосны закончились и взгляду подруг предстал подлесок. Огромное пространство, засаженное небольшими коренастыми елочками. Деревца еле дотягивались женщинам до плеч.

— Красота-то какая, — восхитилась Лиля.

Здесь на открытой местности ветер чувствовался сильнее. Погода менялась на глазах. До начала календарной осени оставалось каких-то четыре дня. Сентябрь нес с собой дожди и ветер.

— Может здесь и остановимся? — предложила Лиля.

Ей не терпелось развести костер, как в детстве, у бабушки.

Подруги выбрали небольшую полянку со старым поваленным деревом в центре, на котором они могли спокойно разместиться. Полянка была идеальным местом для костра. Окруженная молодыми елочками территория прятала женщин от посторонних взглядов, создавая чувство покоя и уюта. Хотя, какие в лесу взгляды. Кроме чириканья птиц и неугомонной кукушки здесь больше никого не наблюдалось.

— Знаете, — сказала Надежда, оглядываясь по сторонам, — нам даже особо не нужно и дров на костер собирать. Посмотрите, сколько их под ногами валяется. Интересно, что здесь было до того, как здесь посадили эти елки.

— Наверняка, здесь бушевал какой-нибудь пожар, — предположила Юля, — вон сколько старых веток и стволов.

— Может быть прежде, чем разводить костер, перекопаем землю вокруг него, чтобы не устраивать нового пожарища? — забеспокоилась Лиля.

— Чем перекапывать-то? — удивилась Надежда, — нужно было тогда с собой лопату брать. Руками же ты не будешь окапываться?

— И то верно, — согласилась с ней Лиля, — но как же нам обезопасить и лес и себя?

— Давайте просто очистим площадку от сушняка. Будем выковыривать сухие ветки и складывать их по центру. Благо далеко ходить за ними не надо.

И работа закипела. Женщины с энтузиазмом принялись сооружать кострище. Они выдирали из жухлой травы сухие и полусгнившие стволы и укладывали их в общую кучку.

Через тридцать минут, импровизированное кострище было готово и подруги принялись его разжигать.

— Сейчас зажжем огонь и пожарим сосиски, правда? — дуя на никак не желавшее разгораться пламя, спросила Лилия.

Огонек неуверенно скакал по тоненьким веточкам, а потом затухал.

— Нужно сухой травы подкинуть, — предложила Надя и Юля кинулась ей на подмогу.

Они выдергивали траву, растущую прямо у их ног, и кидали в костер. Затем снова попытались разжечь огонь. С сухой травой дело пошло быстрее. Огонь начал набирать силу и от этого на душе каждой становилось весело и тепло.

— А потом, после сосисок, — вновь размечталась Лиля, — когда костер прогорит, мы покидаем туда картошки.

Наконец-то пламя набрало силу, и Лиля уставилась на разгорающийся костер.

— Никогда не обращала внимание на пляски огня, — с восхищением сказала женщина, — как будто это не обычное пламя, а какой-то живой организм. Такое чувство, что он обладает магической силой гипноза. От него невозможно оторваться.

Подруги уселись рядом с ней и стали наблюдать за пляской яркого пламени.

Неконтролируемый никем костер набирал обороты, а разгоревшись решил расширить свои владения, распуская в разные стороны стаю маленьких неопытных огоньков. Один из стаи попытался добежать до лежащей недалеко веточки, но Лиля лениво пристукнула его кроссовкой. Другие огоньки тоже кинулись врассыпную, запрыгивая то на сухую траву, то на неубранную ветку, задержавшись там немного бежали дальше и с каждой минутой площадь костра стала расширятся.

Лиля, первой занервничала и подняв с земли палку постучала ею по краю кострища. Искорки отступили, но потом снова кинулись в бой. И новая партия маленьких любопытных огоньков отправлялась в путь. Останавливать поток пламени становилось все труднее.

— Ой, девочки, горим! — заверещала Лиля, когда новая партия искр метнулась в разные стороны.

Неожиданно безобидный костер, стал превращаться в агрессивного монстра. Ветер усилился, помогая ему расти, и он начал отвоевывать себе все больше и больше нового пространства.

Его горячие языки, только что мирно услаждающие взор подруг, вдруг потянули свои агрессивные лапы в сторону молодых елей и с завидной скоростью кинулись под их лоно. Елочки шипели и извивались, капая на монстра своей смолой, что усиливало эффект. Костер стремился дальше с завидной скоростью.

За несколько секунд мирный костер стал представлять угрозу для окружающего его леса, и, судя по напору, не собирался отступать.

Женщины по вскакивали со своих мест, пытаясь остановить разбушевавшееся пламя, но с каждой минутой сделать это становилось все труднее. Пока Лиля прихлопывала огонь своей испачканной белой кроссовкой, Надежда кинулась на перерез пламени. Однако там, на переднем крае, было невозможно находиться. Жар от костра был невыносим. Он не давал дышать, палил лицо и сушил губы. Огонь рвался вперед, а ветер, тот самый предвестник осени, всячески способствовал природному катаклизму. Площадь стихийного бедствия разрасталась в геометрической прогрессии.

Кашляя и чихая, Надя выползла из дымовой завесы и схватив сумку с провизией начала колошматить ею по огню. Огоньки опешили от такого напора и сдали назад.

Юля, борющаяся с огнем с правого фланга, оценила действия подруги и оборвав верхушку полу обугленной елочки кинулась с ней на амбразуру. Женщина с остервенением стала лупить по непослушному пламени и ее усилия тоже стали приносить плоды. Огонь отступил.

— Лилька! — закричала она, стирая пот с лица, —