Лжец великолепный - Артём Курамшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Белов смотрел на меня с нескрываемым удивлением. Глаза расширились, он не знал, что сказать.
Наглость, конечно же. Это наглость, может быть, даже непростительная. Кто я и кто он? Какой начальник позволит подчинённому составлять астрологическую карту на свою жизнь? Пускать сотрудника в святая святых, выкладывать данные о себе. Да никто никогда на это не согласится! Ведь это же — дать возможность манипулировать собой, предстать, можно сказать, в первозданном облике, поведать о своих слабостях, страхах.
Поняв, что позволила лишнее, я невпопад добавила:
— Естественно, буду заниматься этим в свободное от работы время.
И всё же, не чувствовала, что сделала что-то предосудительное, неуместное. Понятно, что откажется, но пусть хотя бы увидит, что пытаюсь наладить взаимоотношения, по-человечески, предлагаю помощь, стараюсь идти навстречу. Искренне и безо всякого злого умысла.
— Хм, — наконец произнёс Белов. — Интересное предложение, неожиданное. Подумать не мог, что вы имеете способности и интерес к астрологии. — Он явно смягчился, кажется, правильно понял, оценил жест доброй воли, смотрит на меня с симпатией впервые за всю историю нашего общения. — Пока не готов ответить утвердительно, — продолжил Белов, — но буду иметь в виду, как говориться, учту на будущее.
Вроде бы добилась того, чего хотела. Белов улыбнулся, махнул рукой:
— Замучил я вас, Дейдра. Ступайте-ка спать. Уже полдень, а вы всё ещё на ногах. Отдыхайте!
— Спасибо!
Попрощалась с Беловым и отбыла восвояси. Пошла к себе. В коридорах тихо, безлюдно: большая часть персонала сейчас находится на «Ауштре».
Нехорошо это, обман и, не побоюсь этого слова, предательство. Если вскроются истинные обстоятельства ночных событий, мало не покажется. Разгонят нас всех к чёртовой матери, а некоторых могут даже отправить в места не столь отдалённые. Уголовщина чистой воды.
В первую очередь под раздачу попаду я. Потом — Алекс: не сможет отговориться, что ничего не видел. И Белов, конечно, тоже полетит — всегда так бывает: начальник виноват в любом проступке своих подчинённых.
При желании можно додумать всё, что хочешь. Например, что всё было спланировано заранее. Якобы, «Ксения» изначально рассматривалась бандитами в качестве запасного варианта спасения, берлоги, где они смогут отлежаться. Под этим соусом мы, сотрудники станции, будем выглядеть заговорщиками. Да, именно так: заговор, акция, цель которой — завладеть некой государственной тайной.
Как я вообще смею смотреть в глаза Белову? Хватает наглости — подложить свинью. Ведь это же подло — так подставлять человека. И ради кого? Ради какого-то проходимца, вертихвоста и обманщика. Безобразие!
Из-за угла прямо на меня выскочил Пак — чуть не столкнулись лбами. Помятый, взъерошенный. Видимо, до сих пор не отошёл от вчерашней попойки.
— Шефа не видела? — выкрикнул он на ходу.
— Минуту назад был у себя в кабинете…
Пак кивнул, прошёл мимо и направился дальше по коридору. Взволнован, произошло что-то экстраординарное. Авария? Или?.. Не Крис ли чего учудил? Может быть, его обнаружили?
— Что случилось? — с замиранием спросила я.
— Придурки… — Пак обернулся. — Эрик подрался с Грэгом, оба в нокауте. Идиоты. Опять не поделили…
Отлегло от сердца, вздохнула с облегчением. Слава богу…
Нет, так, конечно, нельзя говорить: жаль Грэга, да и вообще, драка на космической станции — это всегда чрезвычайное происшествие. Но хорошо, что не авария, и хорошо, что никак не связано с Крисом.
Не моё дело, слишком устала, чтобы забивать этим голову.
Глава 13. Загадка астробиофизики
— Ещё чаю? — спросила Лариса и потянулась за заварником.
Отказаться невозможно, я согласилась.
В очередной раз присмотрелась к собеседнице, пытаясь разгадать секрет её обаяния, но не смогла. Невысокая, не сказать, чтобы стройная, едва уловимый дефект речи — что-то не так с произношением звука «р». Белокурые кудряшки, обрамлённые короткой стрижкой, пухлые розовые щёчки — что в ней такого? Почему все ей улыбаются, все мужчины смотрят только в её сторону?
Трудно объяснить. Есть в ней какой-то внутренний свет, лучик, делающий Ларису самой привлекательной. Во мне, например, этого нет, а в ней есть. Вот сиди, наблюдай и учись.
— Завтра утром Эрик попробует сделать ещё несколько спектрограмм, — рассказывала Лариса, — будет удачная экспозиция: ряд мегаполисов на ночной стороне Земли. Снимки должны получиться хорошими, мы очень на них рассчитываем. Работы запланированы на пять утра, рановато, конечно, но если хочешь, приходи, это интересно.
— Да-да, — поспешила ответить я, но тут же подумала о том, что оставлять Криса лишний раз без присмотра — непозволительная роскошь, поэтому добавила: — Постараюсь прийти.
«Конечно, не приду, — решила я. — Да и общаться с Эриком — к чему мне это?»
Сегодня, к счастью, наблюдала его минут пять, не больше. Когда пришла в лабораторию, он встретил меня. Вид неважный, подавленный: под глазом синяк, на скуле ссадина, взгляда не поднимает, стыдится.
«Неплохо Грэг тебя отделал», — мысленно ликовала я.
Вёл себя Эрик вполне прилично, можно сказать, любезно. Познакомил с Ларисой, сказал, что все вопросы можно обсудить с ней. После чего, сославшись на плохое самочувствие, извинился и удалился в свои апартаменты.
«И слава богу, — помнится, сказала я, когда Эрик исчез за дверью, — без него лучше».
Лариса засмущалась, густо покраснела и ничего не ответила на мою ремарку. Видимо, Ларису Эрик тоже достал, но она боится озвучить своё недовольство — как-никак начальник.
В группе физиков Лариса оказалась самой коммуникабельной, доброжелательной и сговорчивой. Работать с ней — одно удовольствие. В итоге, к обеду мы закончили — за полдня с Ларисой сделали то, что с Эриком не могли сделать за две недели.
Рассказывала она охотно, много и понятно — обо всём: о работе, о станции, о жизни. Поэтому после урегулирования текущих процессов сели пить чай — Лариса была гостеприимной, и мне не хотелось уходить.
Как выяснилось, они тут занимаются очень любопытными вещами. Лариса назвала это туманным термином «астробиофизика».
Всё началось с теории о том, что Земля является живым существом. Единый гигантский организм, в котором отдельно взятый индивидуум, будь то человек, осьминог или даже дерево, играет роль клетки, ничтожной составляющей. Идея далеко не оригинальна, подобные мысли высказывались и сто, и двести лет назад, а если брать древние восточные религиозно-философские учения, то многие из них целиком и полностью
