Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Барон снова уставился на костер, хотя вряд ли его видел. Принцесса предлагала ему поддержку в трудном положении. Однако, если барон толковый, а главное, честный, то прежде, чем согласиться, он должен спросить…
– Зачем это вам? – спросил барон.
И как ответить в двух словах? Сказать, что она жаждет справедливости? Хочет отомстить за Хемнель? Облегчить жизнь мельхийского королевского двора? Принцесса вздохнула. На такой мишуре надежного договора не построишь.
– Я не хочу всю оставшуюся жизнь знать об этом одна, – и принцесса посмотрела на барона прямо и строго.
– Я даю вам слово, – сказал барон через паузу.
Принцесса кивнула.
– Наденьте плащ с капюшоном, – сказала она. – И, пожалуйста, никакого оружия, кольчуги и шпор. Это не понадобится.
– Я буду готов сейчас же.
Барон встал и пошел в свой лагерь. К принцессе приблизился Моартелл.
– Ваше Высочество! Я… – один только свет костра не мог сделать лицо рыцаря таким красным. – Я прошу прощения за…
Принцесса подняла ладошку. Что уж! Окровавленная принцесса без чулка в придорожной канаве, это тебе не на вражью рать с копьем скакать! Мало кто сдюжит без практики.
– Ваша Светлость! – сказала принцесса и попыталась встать.
Подъем получился каким-то почленным и разнонаправленным, как у новорожденного жеребенка. Рыцарь скакнул на помощь и помог ей разогнуться.
– Давайте попробуем еще разок! – принцесса старалась не покряхтывать. – Мне нужна ваша помощь.
– Все что угодно! – воскликнул рыцарь, потупляя взор.
Судя по тону, отправь его принцесса на битву с драконом, дракону пришлось бы туго. К счастью для обоих, дракона у принцессы не было.
– Я хочу, чтобы к рассвету вы с фургоном ждали меня у парадного крыльца замка. И когда я дам знак, вы, Бриса и трое солдат должны будете подняться и помочь мне вынести вещи. Мы уезжаем.
– Сделаю, Ваше Высочество, – Моартелл был явно разочарован тем, что дракона не дали, но по-прежнему не поднимал глаз.
– Это звучит просто, но это важно, – подчеркнула принцесса.
– Простите, Ваше Высочество, могу ли я спросить, что у вас тут… – и рыцарь поводил рукой у собственной шеи.
Оказалось, что он все это время не потуплял взор, а пялился на синяки, оставшиеся от руки герцога Актуанского. Принцесса повела кистью:
– Так! От одной старой баллады осталось. Кстати! Не одолжите ли вы мне тот белый шарф, что я повязала вам на турнире?
Бриса помогла обмотать шею шелковым шарфом – так от него больше проку, чем на рыцарском шлеме – и заправила концы под платье на груди. Принцесса сообщила капралу Кламму, что они утром уезжают, а значит, надо сворачивать лагерь. Мидди принесла завернутый в холстину башмачок Хемнель. Вернулся Холлам. Принцесса попросила его накинуть капюшон, собралась с духом – может, попросить Гонзу, чтобы донес? – и заставила себя пойти к замку. Тело послушалось, но не смогло предложить ничего лучше походки одноногого контуженого ветерана.
Сопровождаемая фигурой в плаще принцесса миновала удивленные взгляды борлонских и аппалийских караульных и прошла по бревенчатому мосту через ручей. По мосту пересекать его было не в пример удобнее, чем враскорячку по камням. Они с бароном вошли в малые ворота, где она выпросила у караула горящую свечу, и наконец добрались до обходной лестницы. Было темно и тихо.
Принцесса отчаянно надеялась, что пока она добывала улики, в замке ничего не произошло. По крайней мере ее саму убить не могли по причине отсутствия, а убивать других вроде не было повода. Что ж, посмотрим!
Поднимаясь по крутым ступеням первой, принцесса пару раз припала на руку. Она бы вообще шла на четырех, но боялась озадачить барона Холлама, который двигался за ней, как большая тень – вверх по лестнице, по изгибам коридоров, к доспехам в нише и дальше в потайной ход. Если барон и был удивлен, то ничем этого не выдал. Принцесса молча указала ему на рукоять, и барон тихо закрыл за ними щит.
Бароны в среднем заметно крупнее принцесс. Там, где по тайному переходу принцесса шла лишь немного пригибаясь, Холлам протискивался, развернув плечи наискось и согнувшись, чуть не пополам. Несмотря на это, он не издал ни звука, если не считать скребущего по стенам шороха. Они молча проделали весь путь по лестницам и проходам вплоть до комнаты принцессы.
– Садитесь, – негромко сказала она, когда они выбрались из-под одноглазого лебедя. – Вам придется подождать меня здесь некоторое время. Может быть, выйдет долго. Пожалуйста, наберитесь терпения, вы все поймете в конце.
– Хорошо, – сказал Холлам, откидывая капюшон.
– Если вы что-нибудь сделаете или обнаружите себя…
– Я буду сидеть молча и ждать указаний, – и барон продемонстрировал, как именно он собирается сидеть на одном из сундуков.
– Спасибо.
Принцесса положила сверток с башмачком на скамью, еще раз посмотрела на барона, отодвинула засов на двери и вышла в коридор. Один соратник готов, дело за вторым. На всякий случай к своей цели принцесса двигалась по коридорам бочком. Из любимого приема – упасть и закатиться под скамейку – она сейчас способна только на первую часть, но, может, она успеет хоть закричать? Однако покушений не последовало, и она благополучно прибыла к цели – к дверям в покои принцессы Иселлы. Придется ее разбудить.
Принцесса без стука отворила незапертую дверь и прошла в проем. Вправо уходило длинное помещение, в конце которого виднелся невысокий помост с кроватью, горели несколько свечей на витых подсвечниках. Принцесса тихонько пошла к кровати, придумывая на ходу первую фразу, чтобы разбудить Иселлу, но не напугать…
– Не спится? – голос ударил в спину, принцесса вздрогнула и шарахнулась в сторону.
– Вы меня напугали, леди Иселла! – сказала она, оборачиваясь.
– А планировалось наоборот?
– Наоборот! Не планировалось! – нашлась принцесса, хотя начало разговора она представляла себе совсем не так.
Закутанная в шерстяной плед Иселла сидела на широченном подоконнике окна в левой от двери стене. Принцесса пересекла комнату обратно и подошла к ней, стараясь по дороге нащупать новый план.
– Что это на тебе надето? – спросила Иселла.
– Очень практично, – объяснила принцесса платье Брисы, повернула стул, стоявший между окон, и села лицом к Иселле, поставив у ног свечу. – Как там, светает?
– Там ночь, – Иселла отвернулась. – Ты пришла развлечь меня беседой?
– Могу, – сказала принцесса покладисто, приноравливаясь к незнакомой для себя Иселле. – Похоже, лишним-то не будет.
Иселла повернула голову. Лица ее почти не было видно.
– Про тебя ходят слухи, что ты умная, – сказала она. – Правду говорят?
«Огой! – подумала принцесса, использовав всеобъемлющую формулировку Мидди Бонтен, – Огогой!»
– По крайней мере я знаю про треугольники и квадраты, – пожала она плечами.
Иселла улыбнулась в темноте.
– Что же ты из Фритонии сбежала, Убегалка?
Принцесса припомнила программу нескольких своих дней во дворцовом комплексе короля Юго Светлого: балы, пиршества, игры, конкурсы поэтов, охота на лебедей, снова балы и это только дневная жизнь.
– Так ведь скучно было, – сказала она миролюбиво.
– Да, – Иселла снова повернулась к окну. – Борьба со скукой – это наше излюбленное занятие. Но мы проигрываем. Ты действительно соображаешь.
– Стараюсь, – принцесса прошла проверку и решила, что пора идти в атаку. – А ты?
Иселла помолчала.
– Из нас троих дура – Винетта, – сказала она, имея в виду свою старшую сестру. – Жамис – кокетка, а я…
– Так всегда, – сказала принцесса, не дождавшись продолжения. – Когда доходишь до себя – сложнее всего.
– Я – третья дочь, – заключила Иселла. – Ладно. Давай. Развлекай.
Развлекать Иселлу принцесса собиралась с помощью вопроса: «Есть ли в замке кто-то из женщин, кроме меня, с кем еще не изменил тебе твой жених?», но теперь это никакого смысла не имело. Довольные жизнью в окнах по ночам не сидят. Иселла здесь не по своей воле, а той воле, что ее сюда отправила, абсолютно все равно, кого Часлер знакомит со своей кроватью. Международная торговля, знаете ли, дело такое… Трепетное.
Принцесса пожалела, что перед ней не Винетта. «Третья дочь» за горсть овса гарцевать не станет. За лучшую в кузнице кувалду платить придется сполна. Принцесса перебрала имеющиеся у нее ценности. Была у нее одна случайная догадка, лишь догадка! Но если она верна… Принцесса чувствовала себя так, словно собиралась прыгать со скалы в озеро наощупь, и, чтобы не дать голосу дрогнуть, набрала в грудь побольше воздуха.
– Мне кажется, – начала принцесса по возможности непринужденно, – что его величество Юго сильно переплатил. При всей своей уникальности Актуанская долина столько не стоит.
Иселла вдруг начала смеяться. Сначала тихо, как фыркающий ежик, потом погромче, как хрипящий кабанчик, а потом
