Цена ошибки - Джон Джу

— Эй, ничего личного, дружище, — дружелюбно обратился к нему первый, — Не обижайся. Ты делаешь свою работу, мы — свою. Так что будь любезен, медленно, не торопясь — выкинь свою пушку. Дрежи её двумя пальцами, за ствол. Кстати, самураи сильно обижались если им подавали меч рукояткой вперёд. Как думаешь, почему?

— Хм-м-м, наверное это неуважение к мастерству — если человека не боятся, — задумавшись на секунду ответил второй.

— Точно! Очень разумный подход, не находишь? Я лично за то, чтобы всегда уважать человека. А уж такого как Филин — и подавно!

— Серьёзно, Филин, — обратился к гавайцу второй, — Ты тратишься в своём гадюшнике с этими дрянными любителями. Чего-бы тебе на найти нормальную компанию, и не работать в своё удовольствие?

— Пластическую операцию делать не тянет, — ответил он с каменным лицом, вызвав улыбки весёлых близнецов, оценивших подкол.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами второй. — Но если надумаешь — свяжись, есть пара ребят на примете. Поработаешь с толковыми людьми — проснёшься, гарантирую. После такой-то напарницы…

Внутри внезапно зародилась злость. Сейчас близнецы бесили его. Своим профессионализмом, красотой работы, совершенной психологической стабильностью, своей правильностью. И тем что пробуждают тот внутренний голос, который Филин казалось смог заглушить когда впервые понял что его нынешняя напарница — далеко не морской пехотинец. Самураи хреновы, уважение показывают! Всё у них логично, всё правильно, всё кроме одного — он сам выбрал Рики, и если-бы она ему не подходила, то избавился-бы от девчонки в любой миг. Играть по общим правилам, делать всё по книге — к дьяволу. Он делает свой собственный выбор, и стоит за ним на все сто.

Ты уверен? — вдруг спросил внутренний голос. Ты-же неровно к ней дышишь, при чём здесь профессионализм? Филину захотелось грязно выругаться, но он смолчал. Его лицо оставалось по обыкновению непроницаемым, когда он медленно вытащил "кольт" двумя пальцами, и бросил его от себя. Психологическая стабильность, говоришь? Сейчас проверим.

Есть. Есть, чёрт возьми! Видимо всё-таки расслабились, и потому не заметили куда именно он отбросил пистолет. Точнее почему именно туда. Один из Башен двинулся чтобы поднять его, на мгновение перекрыв напарнику линию выстрела. В этот момент Филин метнулся вперёд, выхватывая острую сталь из ножен на груди.

— Нож! — резко крикнул тот что с автоматом, и устремился вперёд, понимая что выстрелом сможет задеть своего близнеца. Он был ближе, и потому успел обхватить напарника когда клинок Филина был в волоске от цели. Что он делает? — пронеслось у гавайца в голове, и мгновением позже он понял. Как одно целое, Башни Петронас упали на землю, одновременно с ударом выстрела. Один убирал их с линии атаки, другой занимался только выстрелом, просунув ствол дробовика под рукой напарника. Филин успел даже восхититься гармоничностью оригинального приёма, и тут в него въехал локомотив. Во всяком случае ощущение было под стать. В то-же время что-то с чудовищной силой дёрнуло его назад, протащило несколько ярдов и кубарем бросило на землю. Филин удивился — небо перед глазами окрасилось в пульсирующий красный цвет, но ведь он не может видеть цвета! Раскрыв рот, как выброшенная на берег рыба, он пытался схватить воздух, но лёгкие словно сдавило тисками. От усилий и внезапной боли на глаза навернулись слёзы.

Смутный длинный силуэт возник над ним.

— Чёрт возьми, дружище, к чему это было?! Теряешь квалификацию, честное слово.

Голос говорил что-то ещё, но это потонуло во мраке, навалившемся со всех сторон.

На второй день пребывания в Малайзии доктор Эвертон потребовала встречи. Женщина выглядела возмущённой, но воспитание заставляло её сдерживаться.

— Прошу вас, объясните мне что здесь происходит! Вы срываете меня с места посередине конференции, сообщаете о поездке в другой конец света за два часа до полёта, и ничего не рассказываете! Что я делаю тут, почему эти молчаливые люди мне не дают позвонить домой, и даже покинуть гостиничный номер!

На последних словах её голос задрожал. Невысокий полноватый человек подошёл к ней и мягко взял за плечи.

— Присядьте пожалуйста, доктор.

Усадив женщину в мягкое кресло, он разместился в кресле напротив.

— Я приношу искренние извиниения за продоставленные вам неудобства. Может быть вы хотите воды? Или кофе?

— Прошу вас, перестаньте уклоняться, ответьте мне!

— Как вам будет угодно. Вы точно уверены что не хотите кофе? Я не пытаюсь заткнуть вам рот, просто я сам не против чашечки.

— Вы правы, наверное мне тоже не помешает…

— Замечательно.

Начальник охраны проронил в крошечный микрофон пару слов.

— Сейчас доставят. А пока введу вас в курс дела. Через неделю состоится встреча нескольких учёных из разных стран. Ваш опыт и последние открытия в области биологических исследований будут черезвычайно полезны.

— Благодарю вас, но почему это нужно делать в такой спешке и секретности?

— Я рад что вы спросили, хотя к сожалению и не смогу полностью удовлетворить ваше любопытство. Встреча должна быть неизвестной, можно даже сказать — официально её не должно существовать. Темы, о которых пойдёт речь, настолько чувствительны, что ни малейшей утечки информации не должно произойти.

— Именно поэтому вы вывезли меня так внезапно? — догадалась доктор.

— Совершенно верно. И по этой-же причине нам запрещена какая-либо связь с внешним миром. Позвольте мне ещё раз извиниться за неудобства, но таковы полученные мной приказы.

На лице женщины отразилось беспокойство.

— Вы хотите сказать что за мной могут следить?

Её собеседник мягко накрыл её ладонь своей. Его пальцы были сухими и тёплыми, что-то успокаивающее было в этом прикосновении.

— Миссис Эвертон, Сара — позвольте называть вас так?

Женщина кивнула. Зигмунд Штайнер не выглядел правительственным агентом, по крайней мере таким к которым она привыкла. Обычно те люди что охранали её в заграничных поездках были более-менее одного типа: около тридцати, максимум сорока, широкоплечие, атлетические. Что-то неуловимо одинаковое присутствовало в них, независимо от лиц и цвета кожи. Как будто на конвейере в Вашингтоне было несколько однотипных заготовок, в которые иногда вносились небольшие изменения. В отличии от этих киборгов, её нынешний телохранитель был невысок, немного полноват, вместо чисто выбритого квадратного подбородка носил аккуратную чёрную бородку. Но необычнее всего были его глаза. Когда её вгляд пересекался с взглядом телохранителя, Саре верилось что он действительно внимательно и даже сочувствующе слушает её, а не вежливо делает вид, как обычно поступали приставленные к ней правительственные агенты. Поэтому когда он поснулся её пальцев своими, она не отдёрнула руку, а кивнула в ответ на его вопрос.