Педофил: Исповедь чудовища - Пётр Крыжановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сквозь стену падающего белого снега Хеллен увидела свет фар приближающегося автомобиля. Выпрямившись, она прищурилась и посмотрела в сторону света. Незнакомый черный пикап, не торопясь, пробирался сквозь город. Проехав мимо невысокого белого дома, у которого стояла женщина с лопатой для уборки снега, автомобиль свернул на повороте и направился в центр Хэмптона. По долгу службы Хеллен знала пусть не все автомобили жильцов города, но очень многих из них. И, как хранитель правопорядка, она всегда любопытствовала относительно незнакомцев.
Впившись взглядом в проезжающий мимо автомобиль, она не заметила в нем незнакомца. Внутри свежей, совсем новой черной «Тойоты Такома» сидел мужчина, с которым Хеллен уже доводилось общаться. Говард, двоюродный дядя недотепы-пьяницы, который забыл в магазине свою кредитку, после чего пытался удрать от полицейского патруля.
Провожая машину взглядом, Хеллен замерла, всматриваясь в исчезающие за густым снегопадом красные огоньки фар.
— Забыла, — одернул Хеллен голос из-за спины.
Она обернулась и посмотрела на стоящую в нескольких метрах от нее соседку Саманту. Та, закутавшись в красный пуховик, в детской цветастой вязаной шапке на голове, тоже вооружилась огромной лопатой и выскочила на улицу, чтобы почистить двор от накопившегося снега.
— Что забыла? — поинтересовалась Хеллен.
— О звонке Говарда. Он сказал, что заедет, чтобы закупиться продуктами, я все подготовила и забыла… Дура.
— Ты с ним знакома?
— Да, это двоюродный брат Джейсона.
— Ты имеешь в виду двоюродный дядя? — поправила растерянную соседку Хеллен.
— Нет, брат… Я отлично их знаю обоих.
— Хм… Мне говорил, что дядя.
Саманта потянулась рукой в левый карман широких спортивных штанов, потом, не отыскав там необходимого, полезла в правый. Растерявшись, она посмотрела на соседку.
— Пойду домой позвоню, скажу Говарду, чтобы подождал меня у магазина.
Хеллен улыбнулась и одобрительно кивнула головой. Соседка со страшной историей потери дочери исчезла из виду, и Хеллен продолжила убирать снег. Из ее головы не выходило несоответствие, которое всплыло во время диалога с Самантой. Она точно помнила, что во время общения с Говардом на ферме тот назвался двоюродным дядей хозяина дома, но никак не братом.
Распахнулась дверь соседнего дома, и оттуда выбежала соседка, зажав под мышкой сумочку с ключами от магазина.
Открыв машину, припаркованную возле дома, Саманта услышала, как ее окликнула Хеллен.
— Послушай… А ты давно вообще знаешь этих ребят, Джейсона и Говарда?
— Ну… прилично, несколько лет Говарда и лет двадцать пять Джейсона, — отряхивая снег с волос, отвечала та.
— И как тебе этот Джейсон?
На лице Саманты отобразилась игривая подозрительность.
— А что, он что-то натворил или понравился тебе?
— Нет, — неловко оправдывалась Хеллен. — У меня и напарника был инцидент с ним несколько месяцев назад. Просто интересуюсь.
— Нормальный парень, фермер. Как и многие в округе, — Саманта задумалась. — Только давно не заезжает, раньше бывал пару раз в месяц, а теперь дома сидит, Говарда присылает.
— Ясно, спасибо, — улыбнулась соседка, решив более не задерживать собеседницу.
Устало нагнувшись, Хеллен продолжила убирать снег.
— Хеллен! — окликнула ее Саманта, все еще не сев в машину.
Она вдруг переменилась, немного поникла и замешкалась.
— Может, заглянешь как-то ко мне, через неделю-две, вечерком, когда будет свободное время. Поболтаем. Я тебе приготовлю глинтвейн.
Хеллен знала о жуткой трагедии Саманты, весь город знал. Знал о том, что у нее никого нет, и, кроме как в магазине, она мало с кем общается. При этом никто особо и не стремился это делать. Немногие могли выдержать серый взгляд, полный боли и отчаяния, который не покидал ее даже тогда, когда она улыбалась. Ее дом напоминал храм, созданный во славу любимой похищенной дочери Лили. Там всюду были ее фотографии, на всех видных местах были награды и грамоты, которые маленькая и очень красивая девочка получала в школе, ее игрушки и даже некоторые вещи.
Хеллен, смотря в бездонные глаза, полные лютой тоски и предвкушения отрицательного размытого ответа, улыбнулась. Постаравшись сделать это очень по-дружески и давая понять человеку, что она и сама этого хочет, Хеллен предложила:
— А зачем нам ждать неделю или две? Ты давай там лучше не задерживайся, я со снегом быстро разберусь. Думаю, Нитро от меня устал, так что сегодня я понадоедаю тебе.
Саманта, стараясь не показывать, как она рада, что сегодняшний вечер, пускай и на сотую долю, но не будет столь ужасным, как все предыдущие, развела руками и, улыбаясь, произнесла.
— Отлично. Тогда я возьму все нужное и сразу домой.
Саманта заскочила в машину и, два раза ударив по клаксону, поехала следом за Говардом в свой магазин.
Глава 7
Очень неловкой походкой Джессика шла по бело-бежевым коридорам больницы, в которой работала, стараясь не оглядываться по сторонам. Она спешила в ординаторскую. Буквально пару лет назад она была медсестрой, суетящейся вокруг больных, делая машинально не самую приятную работу, но и не беря на себя при этом никакой ответственности. Получив диплом о высшем медицинском образовании, став квалифицированным гастроэнтерологом, она вернулась в родную больницу Святого Георга в не менее родной Сиэтл.
Имея специфический медицинский профиль, при наличии в стране огромного количества людей с ожирением она всегда была кому-то нужна. У кого-то страдал желудок, у кого-то поджелудочная или печень. Работы у нее хватало, и она ее любила. Не столько ее натуральную часть, сколько саму возможность помогать людям. Правда, не всегда это получалось. Порой люди доводили себя до такого состояния, что самым лучшим для них было бы ввести прямо в кабинете улыбающегося врача смертельную безболезненную инъекцию, нежели продлевать страдания тех, кто никак не мог остановиться есть.
Джессика и сама не могла похвастаться изящными формами и разборчивостью в еде. Но благодаря знанию всех деталей медикаментозного лечения у нее никогда и нигде ничего не скрипело, не болело и не выпирало. Полнота никак не смущала темнокожую девушку, даже напротив — в ней порой она находила определенную притязательность.
Сегодня к Джессике пришло особенного много людей, которые страдали и просили помочь не завтра или послезавтра, а сегодня. Когда на нее наваливалось чересчур много ответственности, неопытный доктор паниковала и убегала подальше от своего кабинета,
