Одинокий рейд - Александр Плетнёв

— Цель № 2 — уничтожить!

Крейсер аж слегка присел при выбросе ракеты из контейнера носовой ПУ комплекса «Форт».

Ютящиеся в углу боевой рубки аргентинские представители, вовсю таращились на выхлоп маршевого двигателя и прыснувшие газодинамические струи, бросившие ракету на азимут и траекторию перехвата. Тут же поступил доклад:

— Сопровождаю — цель № 2, 30 секунд до поражения!

— Ракеты противника в зоне поражения «Кинжал», — объявил оператор РЛС «Позитив»[66].

— Пуск!

В носу корабля порхнули четыре фейерверка зенитных «кинжалов», при их 850 км/ч — минута преодолеть 12 километров до вражеских целей.

Почти одновременно домчала ракета средней дальности «форт», покрывшая сороковник кэмэ за полминуты.

Тщетно вихлял «британец» в противоракетном, задействуя систему радиоэлектронных помех — на встречном курсе, взаимная кинетика самолёта и разлёт осколочно-фугасной БЧ изломали конструкцию в секунды.

И четыре «кинжала» на два «шрайка» оказались избыточны — лишь одна противоракета мазнула на самоподрыв.

Переполненного эйфорией Терентьева трезвила реакция Скопина — по-мальчишески в азарте приоткрывшего рот, наблюдавшего, как табло «втягивает» в себя дистанцию до целей, при сопутствующей монотонности операторов: «дистанция потеряна!»…, «угол места — ноль!». И наконец, захлопнув свою скалящуюся пасть, тот снова осклабился, с довольным:

— Есть!

Что особо произвело впечатление на выпучивших маслины-глазищи аргентинцев, и без того едва ли не пускающих слюну на машинерию русских, понимающих по одной только радостной роже Скопина — бриттов уделали.

Продолжали поступать доклады по воздушной обстановке: по пеленгу сбитого самолёта фиксируется радиомаяк «мэйдэй» — вероятно кто-то из экипажа катапультировался. С «Бельграно» передали, что займутся поиском и спасением. Распаровка-«Вулкан» выжимая свои максимальные 980, улепётывал на северо-восток. Не менее перетрухнувший «Нимрод» благоразумно держался на 150-и километрах от опасного русского.

— Ещё успеем беглеца достать, — кровожадничал старпом, — и в «Нимроде» наивные, у них наши ТТХ устаревшие[67].

— Побережём боеприпасы.

Настрой у Терентьева был пессимистичный — факт, что англы пошли на открытую конфронтацию, перечёркивал все планы дойти до Камрани без особых эксцессов.

— Джентльмены показали себя весьма решительными, — сказал он посерьёзневшему Скопину, — и в такой же мере и самонадеянными.

Но на пути домой нас будет поджидать 3-й флот США вкупе с подтянутым из Индийского «пятым оперативным». Поэтому вернёмся к переговорам. Боюсь, нам придётся принять предложения аргентинцев.

— «…нас догоняет полковник Бишоп, а мы не можем уйти и не в состоянии драться…», — тихо процитировал Скопин.

— Ты о чём?

— А это в «Одиссее капитана Блада» — их пиратский корабль тоже припёрли, и им пришлось пойти на Королевскую службу.

— Озаботься гидроакустическим поиском. Не удивлюсь, если по близости болтается британская ПЛ. Потом явишься в кают-компанию. Нет! Давай в президентскую спецкаюту. Там с ними буду говорить. Чувствую, предстоит серьёзное обсуждение условий и торг. На абордаж с тесакими нам, конечно, не ходить, но что они от нас захотят, и в какой валюте заплатят — вот вопрос.

— О-о-о-о! В валюте! Вот это по-нашему, по-бразильски! — И снова серьёзно, — нам бы на посольство СССР выйти или через Минрыбхоз — траулеры поддерживают постоянную связь. И….

Терентьев ждал. Скопин заговорил едко и слегка растягивая предложения.

— Не думаю я, что так уж всё трагично. Англичашки нахрапом сунулись и отгребли, пиндосы по рылу уж не захотят получать. Наши «граниты» на ворожение были приняты только в восемьдесят третьем, а «форт» и того позже. Но Союз уже наверняка похвалился о новом оружии-убийце авианосцев. «Натовцы» конечно, судят по своим разведданным, но у страха глаза велики — что ещё отчебучили эти русские! И дальность новых ракет «форта» — пусть будет маленьким, но сюрпризом. На всякий случай. Если случай представится, — старпом метнул взгляд на иностранцев, сопровождаемых дежурным офицером к лифту, и его голос стал ещё более злым, — аргентинцы эти, ничем не лучше всей остальной своры. И в торге с ними у нас всегда есть самый козырный беспроигрышный аргумент — сила. Сила весом в 26000 тонн, с не менее весомой начинкой. Когда можно послать всех в известное нах…, и уйти, при желании хлопнув дверью.

В 9: 45 экипаж «Треккер» взлетевшего с авианосца «Бентисинко де Майо» установил радиолокационный контакт с дозорным британским эсминцем. Незамедлительно последовал приказ нанести удар по вражескому ордеру. На семь «Скайхоков» А-4Q подвесили по шесть свободнопадающих 227-кг бомб и катапульта последовательно выбросила штурмовики в небо. Восьмая машина, заряженная управляемыми ракетами «Сайдуайндер» осталась на палубе, готовая в любую минуту взлететь для противовоздушной обороны соединения.

Атака на эсминец «Шеффилд» получилась скомканной — аргентинцы хоть и вышли на низкой высоте неожиданно, но попали под ЗРК «Си Дарт» однотипного «Глазго», располагающегося мористее и прикрывающего «систершип» от атак с воздуха.

Ко всему же поступило сообщение о приближении пары «Си Харриеров», и «Скайхоки» едва успели «унести ноги».

Однако при подлёте к своему авианосцу их ждала неприятная картина.

Атомная ПЛ «Сплэндит» ещё в девять утра установила контакт с кораблями противника, скрытно маневрируя вокруг группы кораблей, заходя то с севера, то с запада, всякий раз натыкаясь на работу гидролокаторов эскорта авианосца, и осторожничая снова отползала на исходную — участь «Конкерор» предупреждающе скреблась в мозгах экипажа и чужими гидроимпульсами по зализанному корпусу подлодки.

И только суета в воздухе позволила «британцу» выйти на позицию атаки, когда постоянно путающиеся «под ногами» корабли охранения сконцентрировались на поиск воздушного противника.

Две телеуправляемые торпеды «Тайгерфиш» почти одновременно поразили правый борт у миделя и в район кормы. Заходящий на посадку «Треккер» ударился стойкой шасси и его вышвырнуло за борт.

Едва опали столбы воды, по миделю занялся пожар, сразу стал заметен крен на левый борт. Так же началась фильтрация воды в румпельное отделение.

Корабли охранения тщетно пытались выследить вражескую подводную лодку, в то время как команда «Бентисинко де Майо» аврально боролась за живучесть корабля.

Надо отдать должное командиру авианосца и его экипажу. Им удалось на некоторое время спрямить крен и, несмотря на неутихающий пожар по миделю в районе надстройки, вытолкать в воздух все, что ещё могло взлететь. Затем крен опять стал угрожающе расти. Корабль потерял ход. Огонь перекинулся на надстройку, нарушилась связь с дивизионами живучести, обесточились средства пожаротушения.

В этом состоянии его и застала потрепанная эскадрилья «Скайхоков» (один самолёт аргентинцы всё же потеряли от ЗРК «Си Дарт») — скособоченный корабль, пляшущее на ветру пламя и разметавшаяся по небу клякса чёрного дыма.

До материка штурмовикам не хватало топлива, и командующий соединением контр-адмирал Г. Алльяра приказал совершить посадку на островах.

Пожар на авианосце тем временем переходил в неконтролируемую стадию, с каждой минутой рос крен, достигнув 25°,и командир приказал покинуть корабль.

Через сорок минут, не переставая полыхать, авианосец опрокинулся на борт и затонул.

«Этот русский «Battlecruiser» конечно корабль большой, но видали и поздоровее, у тех же янки. Пусть и не в таком классе — это объяснили прибывшие с ним военные. Но даже эти солдафоны, осматривались с вполне здоровой оценивающей утилитарностью — «железо» оно и есть «железо».

Время — молчаливые минуты в лифте и в коридорах, пока они шли вслед за русским капитаном, позволило справиться с наплывом впечатлений.

Эта короткая пауза давала возможность по-другому взглянуть на собранные факты, которые никак не удавалось построить в логическую последовательность, хотя бы с приблизительно понятной оценкой происходящего.

Потому что к его стыду — прагматичного и здравомыслящего человека на первое место становились именно впечатления.

Наблюдаемое на командном пункте быстродействие и технологичная функциональность боевых систем крейсера, заученная, без лишних телодвижений работа экипажа, всё это производило показательный эффект.

Он не следил за радиолокационными метками в координатных сетках мерцающих мониторов, в которых ничего не понимал, а смотрел на старшего помощника капитана с фамилией птицы-хищника[68] (как ему перевёл Альберто). Он и похож был чем-то на птицу, ожидая попадания ракеты в британский самолёт, азартно открыл рот и лишь при уничтожении противника, словно заглотив жертву, захлопнул свой хищный клюв.