Дело взято из архива - Евгений Ивин

Майор и лейтенант молча проводили глазами паренька.

Старое дело

В районном отделении милиции трудовой день подходил к концу, но по сотрудникам, сновавшим из кабинета в кабинет, не чувствовалось, что они скоро собираются уходить домой. Капитан Петренко побывал у начальника отдела и, получив у него разрешение, отправился в архив.

Дело о злополучной катастрофе, в результате которой погиб Доноров Михаил Васильевич, нашли.

Виктор получил его на руки и, устроившись в одной из комнат райотдела, раскрыл тощую папку. Торопливо перелистал все документы. Он имел привычку знакомиться с делом не с первой страницы, а сразу же заглядывал в конец. Там всегда содержался анализ обстоятельств и выводы. Здесь таким документом явилось постановление о прекращении дела. Дата сообщала: март 1947 года.

«Да, здесь не нарушили установленного законом двухмесячного срока, — с непонятным предубеждением подумал Петренко, словно взял это дело, чтобы «подкопаться» под следственные органы милиции. — Дело-то, видать, по тому времени было хлопотливое и бесперспективное. Следователю не хотелось обращаться в прокуратуру и доказывать необходимость продления срока, в то время как на шее висели десятки других дел. Вот он и «свернул» его…» Прокомментировав мысленно последнюю страницу, капитан принялся отыскивать подтверждение своим выводам. Теперь он еще раз прочитал постановление, выписывая в блокнот то, что считал заслуживающим внимания. Итак, «…управляя мотоциклом и следуя с повышенной скоростью, на повороте шоссе не справился с рулем, врезался в дерево на обочине дороги… В результате сильный удар в голову с раздроблением костей черепа. От воспламенения вылившегося из бака бензина, мотоцикл загорелся, в связи с чем труп сильно обгорел…»

Петренко полистал документы и посмотрел, что по этому поводу написал судебно-медицинский эксперт:

«Смерть наступила в результате обширного разрушения вещества головного мозга. Лицо погибшего обезображено в результате удара тупым предметом, им могло оказаться дерево, с которым столкнулся пострадавший».

В протоколе осмотра места происшествия имелось подтверждение, что на дереве остались небольшие густые пятна темно-коричневого цвета, похожие на кровь, что и подтверждено лабораторным анализом. Кроме того, на коре дерева найдены волоски светлого цвета, принадлежавшие пострадавшему, хотя волосы на голове большей частью обгорели.

Свидетелей происшествия не было.

Имелся в деле и протокол опознания трупа женой погибшего Доноровой Екатериной Николаевной, которая признала серый плащ мужа, в нем он ушел из дома, и темно-синий шевиотовый пиджак. О том, что погибший был Доноровым Михаилом Васильевичем, гласил и полусгоревший документ — справка, выданная ему в лагере перед отправкой домой. Этот документ также был опознан женой Донорова.

С точки зрения формальностей все здесь было выполнено верно. Только вот в одной фразе чувствовалось что-то недоговоренное. При осмотре места происшествия были обнаружены ключ «девять на одиннадцать» и небольшая отвертка. По мнению следователя, из багажника мотоцикла. Петренко внимательно рассмотрел фотоснимок, сделанный на месте, и по отметке крестиком понял, что именно здесь были найдены инструменты. Все бы было ничего, но инструменты лежали у самой дороги и, видимо, были потеряны до того, как мотоцикл налетел на дерево. По логике вещей такого не должно было бы быть. Виктор задумался. Если мотоциклист столкнулся с деревом, то по инерции ключ и отвертка должны были пролететь вперед, а они, как ни странно, оказались сзади, метрах в восьми-десяти от дерева. Напрашивался вывод: еще раньше в этом месте падал мотоцикл, и из багажника вывалились инструменты.

И еще одно обстоятельство настораживало капитана. При столкновении с деревом мотоцикл должен был получить какую-то деформацию переднего колеса. Однако на фотографии отчетливо был виден обгорелый остов мотоцикла, особенно четко выделялось переднее колесо, оно не имело каких-либо видимых повреждений: все спицы были абсолютно целыми, хотя при таком ударе должен бы был разбиться не только человек, но и мотоцикл. Конечно, все это догадки, которые сейчас невозможно проверить — прошло столько лет, — уже и место происшествия трудно отыскать, хотя это, по мнению Петренко, сейчас уже ничего бы не дало. Оставалось провести эксгумацию и полагаться на повторное опознание… Нашел ли жену Донорова майор Агатов, что-то от него нет никаких вестей? Петренко решил ждать до завтра, а пока занялся поисками могилы Донорова. Это было тоже нелегким делом. Кое-как ему удалось раскопать записи в акте захоронения и определить, где должна была она находиться. За столько лет без присмотра могила просто исчезла. И только по отдельным ориентирам, которые помогал ему находить старый и глухой кладбищенский сторож, Петренко нашел место доноровской могилы. Старый сторож потоптался на небольшой ямке-углублении, пожевал губами и, наконец, произнес:

— Ищи тут. Больше негде. В этой Воскобойников, там вдова Алехина, под ней старик Лупов. А в это место никого, окромя как того человека, не закладывали. — Он еще раз пересчитал всех, кто лежал в могилах вокруг, назвал их родственников, помянул господа бога и спросил:

— Родич, ай так? Хотите памятник али крестик? Могу поспособствовать, всех вокруг знаю.

— Из милиции, — ответил Петренко. — Смотрим, как вы здесь за покойничками ухаживаете…

Старик разобиделся, сморщил безволосое лицо и, пожевав губами, вымолвил:

— Эх-х вы! День и ночь тут, без выходных. Цветки рассадил, деревца вырастил, лежат спокойно!

Последние слова старика рассмешили капитана, но он подавил в себе смех и серьезно сказал;

— Не сердись, отец! Это я пошутил. На службе я, как и ты.

…В отделении милиции Петренко ждала телеграмма от Агатова: «Обрати внимание на рост. Правильный — метр семьдесят». Капитан понял, что телеграмма прислана неспроста, видимо, рост играл какую-то определенную роль в его проверке…

Екатерину Николаевну Шершень капитан Петренко встретил на аэродроме и сразу же отвез в гостиницу. Пытаясь как-то смягчить впечатление, которое может произвести на нее эксгумация, он хотел успокоить ее.

— Вам, конечно, объяснили, зачем мы вас пригласили сюда?

— Я знаю все, не беспокойтесь. Когда это будет?

— Часа через три, я за вами заеду.

Пока Екатерина Николаевна оставалась в гостинице, были приглашены понятые и судебно-медицинский эксперт. Затем на двух машинах все выехали на кладбище.

Двое рабочих принялись разрывать могилу. Земля слежалась и плохо поддавалась лопатам. Наконец, когда яма была вырыта на метр, лопата глухо ударилась о что-то твердое. Обнажились погнившие, старые доски гроба. Екатерина Николаевна невольно взяла за локоть стоявшего рядом с ней капитана. Еще дорогой на кладбище Петренко предупредил Шершень, что по одежде, если она сохранилась, по различным приметам, которые она помнит, ей предстоит ответить на вопрос следствия: является ли захороненный в этой могиле ее бывшим мужем или нет?

Судебно-медицинский эксперт осмотрел останки. Здесь частично сохранилась одежда, целыми были кости лица и черепа. На затылочной части виднелась маленькая прядка светлых волос; видимо, все, что уцелело после огня. Нетронутыми временем выглядели рабочие кожаные ботинки на резиновой подошве.

— Что для вас знакомо из одежды покойного? — спросил женщину Петренко.

— Вот этот темно-серый плащ был на нем, когда он оставил нас с Володей. Пиджак, похоже, тоже его, — ей было трудно говорить, сухость перехватила горло, она крепче вцепилась рукой в локоть капитана. — Остальной одежды я не знаю, — совсем тихо закончила она. Капитан взглянул на женщину, в ее глазах стояли слезы, губы подрагивали. Тяжелым испытанием было для нее второе опознание трупа.

— Что еще говорит о том, что это ваш бывший муж? — спросил Петренко, теперь уже не спуская с нее глаз, боясь, что женщине действительно станет плохо.

— Я не говорю, что это мой бывший муж, но волосы у него были, по-моему, такие же…

— Пожалуйста, — обратился Петренко к судебно-медицинскому эксперту, — определите рост трупа.

— Еще прошлый раз мне показалось, что он выше Михаила, — поспешно заговорила Екатерина Николаевна.

— Сто семьдесят восемь, — ответил судебно-медицинский эксперт.

— Спасибо, закройте гроб и спустите его в могилу, — повернулся — капитан к рабочим. Те подняли крышку и, наложив ее сверху, застучали молотками, вколачивая гвозди.

— Вы не помните, Екатерина Николаевна, какой размер обуви носил ваш бывший муж? — неожиданно спросил Петренко, ухватившись за еще не совсем ясную мысль.

— Это запоминается на всю жизнь. У него была большая нога — сорок третий размер.