Тьма в твоих глазах - Евгений Фронтикович Гаглоев

ЕЛЕНА ФЕДОРОВНА: Милана, мы все здесь, между прочим. Я вашу переписку читаю с самого первого сообщения.

Милана вышла из чата.

СЛАВКА ЕРОФЕЕВ: Ну вот, еще одна свалила.

АЛЬФ: Да в сети она! Только теперь в личку мне пишет.

СИМА: И что пишет?

Пересланное сообщение:

ПОВЕТРУЛЯ: Альф, как только ты мне попадешься, неважно, в человеческом или волчьем виде, я тебе оторву все, что только смогу оторвать!!!

СИМА: LOL.

КЛИМ: Ржу!

ЛИЗА: А-ха-ха-ха!!!

Альф пригласил присоединиться Поветрулю.

ПОВЕТРУЛЯ: Елена Федоровна, простите. Я не специально, это у меня глюк какой-то с телефоном случился! Я вообще не в этот чат хотела написать…

ЕЛЕНА ФЕДОРОВНА: Ну-ну.

ВЛАДИМИР ИГОРЕВИЧ – ЗЛОЙ ФИЗРУК: Так, малышня! Я тут с женщиной переписываюсь, а вы мне своими пиликающими сообщениями весь эфир засоряете. Быстро всем спать!

ЕЛЕНА ФЕДОРОВНА: Кстати, да. Поздно уже. Альф, чат – дело хорошее, но некоторые вопросы все же лучше здесь не обсуждать. Так что наши личные встречи никто не отменял.

АЛЬФ: Понял, Елена Федоровна!

После этого поток сообщений как-то сразу иссяк.

Полчаса спустя Тимофей уже мирно спал в своей кровати.

Утром Зверевы позавтракали, и Ангелина поехала на киностудию, а Тимофей отправился на площадь, расположенную напротив железнодорожного вокзала Санкт-Эринбурга. Именно там у него была назначена встреча с его будущим напарником.

Глава 13

Парень из Клыково

Явившись в условленное место – правда, с небольшим опозданием, – Тимофей увидел припаркованную на краю площади легковую машину темно-зеленого цвета. На ее капоте, скрестив по-турецки длинные ноги, сидел высокий стройный парень, его ровесник. Он был в черных спортивных штанах и белых кроссовках. Ворот темно-красного пуховика был расстегнут, и из-под него виднелась ярко-синяя толстовка, капюшон которой парень накинул на голову. На голубые глаза падала светлая кудрявая челка, а в левом уголке рта торчала тонкая белая сигарета. Присмотревшись, Тимофей понял, что это всего лишь палочка от леденца.

Когда Зверев подошел ближе, парень поднял голову и широко улыбнулся. Палочка от чупа-чупса перекочевала в правый уголок рта. Он смахнул челку с глаз, и Тимофей мгновенно узнал блондинчика. Он и правда видел его в Клыково, когда тот приезжал в местную больницу с Никитой Легостаевым и Татьяной Пожарской. Это случилось в тот день, когда вышла из комы Женя Степанова. Тим тут же вспомнил, что они называли парня Антоном. И как он раньше не догадался, о каком Антоне идет речь?

– Привет, – прищурился парень, разглядывая Тимофея. – Антон Василевский.

– Привет. Тимофей Зверев.

Оба смерили друг друга настороженными взглядами.

– Я тебя помню, – сообщил Антон.

– Я тебя тоже, только не думал, что это именно ты. Тесен мир.

Василевский улыбнулся, затем проворно съехал по капоту машины и приземлился на ноги.

– Падай в тачку, – пригласил он. – Чего зря время терять?

Сам он сел за руль.

– Ты водишь? – уважительно протянул Тимофей. – И давно права получил?

– Не так уж и давно, – признался Антон. – Нас обучали вождению одновременно со всем остальным… – Он смущенно кашлянул. – В полицейской академии, в закрытой группе, куда мы загремели, когда нас всех…

– Когда вас заставили работать в вашем секретном отряде? – догадался Тимофей.

– Именно, – кивнул Антон. – Многому тогда пришлось учиться.

Тимофей плюхнулся на пассажирское сиденье, и Антон завел двигатель. Машина плавно тронулась с места, выехала с привокзальной площади, и вскоре они влились в поток движущегося транспорта.

– И как это было? – поинтересовался Тимофей.

– Как вспомню, так вздрогну, – ответил Василевский. – Нас тогда всему сразу учили. Единоборствам, вождению, стрельбе по мишеням, еще была куча всяких ненужных лекций. И нас все еще продолжают учить.

– А Легостаев тоже машину водит? – уточнил Тимофей.

– Водит, – подтвердил Антон, следя за дорогой. – Но гораздо хуже меня.

– Круто! – восхищенно выдохнул Зверев. – А вам ведь еще и восемнадцати нет. Как такое возможно вообще?

– В наших водительских правах слегка подправлена дата рождения, – признался Василевский, притормозив у светофора. – На всякий случай, чтобы не вызывать лишних вопросов у патрульной службы, если мы вдруг куда-нибудь вмажемся. А то действительно было бы странно – школьники с водительскими удостоверениями… Когда дорастем до нужного возраста, нам просто выдадут другие карточки.

– Школьники? – не поверил своим ушам Зверев. – Как же вам удается совмещать учебу и свою работу в «Авангарде»?

– Ну мы-то с Татьяной учимся в полицейской академии, нам проще. Это Никита в обычной школе одиннадцатый класс оканчивает. Ему и правда нелегко приходится, но он пока справляется. Хоть я и не представляю, как ему удается. Нас ведь иногда и по ночам вызывают! Но Легостаева в такое время редко дергают. Все ведь в курсе, что он еще школота.

Тимофей усмехнулся.

– А ты тоже собираешься сдавать на права? – спросил Антон.

– Это вряд ли, – вздохнул Тимофей. – С моим-то рассеянным вниманием, я никогда в жизни за руль не сяду. Еще задумаюсь о чем-нибудь по пути да врежусь в забор. Я слишком много думаю о всякой ерунде, чтобы сосредоточиться на соблюдении правил дорожного движения.

– Понятно, – усмехнулся Антон.

– А у тебя же вроде были карие глаза? – подозрительно прищурился Тимофей. – Тогда, в Клыково.

– Я ношу линзы с диоптриями, – признался Антон. – Для разнообразия выбираю цветные. Все хочу зрение подкорректировать, да руки не доходят. Как только операцию сделаю, больше мне линзы не потребуются.

– У тебя плохое зрение?

– Еще со школы.

– Но ты же метаморф, – удивился Тимофей.

– И что с того? – не понял Антон.

– На вас же все болячки практически мгновенно заживают.

– Ну не так уж и мгновенно… Да и на зрение это никак не влияет, – хохотнул Василевский. – Вот после операции все быстро заживет, это верно. Вообще, организм метаморфа получает все свои особенности только после превращения. Когда твой ген начинает работать в полную силу, все действительно быстро восстанавливается. Но до того момента – ты обычный человек, как и все другие. У Легостаева видел шрам на правой брови?

– Видел, – вспомнил Тимофей.

– Если бы в тот момент, когда Никита его получил, он уже полностью был оборотнем, шрама бы не осталось. От него сейчас можно избавиться, если сделать надрез прямо на брови, а потом заставить Никиту перекинуться. Но он сам не хочет. Говорит, что уже привык к шраму, и он ему даже нравится.

– Ясненько, – кивнул Тимофей. Его просто распирало от любопытства, и он был рад, что ему попался такой словоохотливый собеседник. – Так сколько вас в вашем секретном отряде?

– Точно не скажу, состав постоянно меняется, – подумав, ответил Василевский. – Но чаще всего