Среди чудовищ и ведьм (СИ) - Бруша Анна

— Ты права. Не хочу. Пока оставлю вас, дамы.

Когда Мадс вышел, то хозяйка борделя покачала головой.

— Небось спать завалится. Всю ночь глаз не сомкнул.

Я испытала необъяснимое беспокойство.

Как странно. Когда мы добрались, я была почти без сил. Да, и Мадс устал, в лесу ему было очень нехорошо. И еще прибывать к этому последствия применения кристалла… Кристалл!

— Я сейчас.

— Давай.

Я побежала в комнатку, где провела ночь. Мадс был там. Он лежал на матрасе, его тело сотрясала дрожь, под глазами залегли черные круги, губы обметало красной сухой каймой. Он дышал со свистом, лицо искажала гримаса боли.

— Мадс.

Парень не нашел сил открыть глаза.

— Уйди, Мальта.

— Нет! — Я подошла ближе, попробовала раскрыть его судорожно сжатую ладонь, — Это все кристалл! Ты хочешь использовать еще?

Он промычал что-то нечленораздельное.

— Так значит, в лесу, когда ты отправил меня собирать дрова ты… Мадс!

— Все будет нормально. Мне надо чуть-чуть. Я взбодрюсь.

— Мадс! Нельзя! Ты знаешь, что случилось с Сэм! Она почти умерла из-за пристрастия к этой дряни.

— Уйди! — Он хотел отмахнуться.

— Отдай мне кристалл. Ты нужен Бьянке живой и здоровый.

Этот аргумент подействовал, и Мадс разжал пальцы. По полу покатился яркий камень.

Я быстро подобрала его.

— Мы потеряем день, а то и больше, — прошипел он.

— Лучше так, чем…

Перед глазами возник образ Саманты в больничном крыле, посиневшие губы

— Еще кристаллы есть? Отдай их мне, чтобы не возникло искушения.

Он стиснул зубы и кивнул на свой мешок.

Глава 9

— Хорошо, оставайтесь, сколько потребуется, — хозяйка, поправила красную шаль.

Я с облегчением вздохнула.

— Вот только… в этом доме никто не прохлаждается и не сидит просто так без дела, — ее губы растянулись в приторной улыбке, — Правила есть правила.

— Но я не…

— Не шлюха? Скажи, ты осуждаешь нас? Тебе неприятно находится среди таких, как мы.

Она подошла очень близко, лицо ее приняло суровое выражение. Брови сошлись к переносице, а глаза зло блестели.

— Нет, нет, я никого не осуждаю. Просто я не умею…

Стыд был такой жгучий, что мог прожечь дыру у меня в груди.

Мои слова и смущение позабавили хозяйку борделя. Она смеялась так, что едва не упала.

— Я просто тебя дразню. Ты еще совсем дитя. Даже не знаю, что тебя может связывать с таким, как Мадс. Ему нравились… другие девушки.

— Какие? — помимо воли спросила я.

— Такие, которые не похожи на застенчивых девочек, с огнем в крови. Такие, которые знают, чего хотят сами, и что хотят парни. Вот так, наивный цветочек. — Она коснулась моей щеки.

Если бы можно было провалиться сквозь землю, я бы с удовольствием провалилась бы. Но пол оставался тверд и неподвижен.

— Так о к-какой работе шла речь? — запинаясь спросила я.

— А… да. Наша судомойка не пришла, кто должен следить, чтобы стаканы и кубки были чистыми.

Что ж… в честном труде, нет никакой беды и стыда.

— Я согласна.

— Вот и славно. Договорились. Пользуйся моей добротой. Поверь мне на слово, нет ничего хуже, чем находится рядом с болеющим мужчиной. Они не могут нести тяготы так, как это делаем мы — женщины.

Чарки, стаканы, кубки, тарелки, тарелочки текли ко мне нескончаемым потоком. Я только и успевала складывать их в большую бадью. Это напомнило мне стирку в Башнях Пепла. Монотонная работа, занимающая руки, но дающая простор для размышлений. Я поправила платок на голове и вытерла руки о фартук.

— Принимай еще. Не копайся. Просто ополаскивай. Вечер выдался занятой.

«Да, что же они… есть сюда приходят что ли и напиться», — подумала я и почувствовала приближение видения.

Редко бывает, когда видения приходят так деликатно, постепенно размывая реальность. Мыльная пена оседала, чашки лишь слегка двоились, но я сохраняла «присутствие» в кухне.

Лицо верховного мага освещали факелы, отчего оно приобрело зловещее выражение. По стенам плясали черные тени. Маги без всяких церемоний сбрасывали тяжелые плиты с саркофагов.

— Доставайте все! — раздался холодный приказ, — Им ничего не нужно.

На пол летели кости и черепа. Со скрюченных пальцев мертвецов срывались драгоценные кольца.

У ног Бальтазара Тоссы был расстелен ковер, на который складывались камни, амулеты, кристаллы и драгоценности, извлеченные из могил.

Верховный маг поддел кончиком туфли увесистый медальон.

— Чистое золото, лежало забытым.

Он покачал головой, сокрушаясь неразумности своих предшественников.

Из-за спины мага вышел низенький старичок, он держал в руках скамеечку, на которой располагалась книга и перо с чернилами.

Окинув кучу сокровищ острым взглядом, он опустил скамеечку на пол и обстоятельно устроился. Раскрыл книгу на коленях.

— Некоторые вещи здесь — бесценны, — сообщил он.

Бальтазар Тосса улыбнулся.

— Вам надо постараться и перевести их в звонкую монету, мэтр. Великие дела требуют великих расходов.

— Мне ли не знать, — голос у старика был твердым, — Я своей рукой подписал последние счета на строительство дома магии.

— И это только капля в море.

Старик бросил на Бальтазара Тоссу осуждающий взгляд.

— В таком случае — это очень и очень большая капля.

— Нам нужно в ближайшее время раздобыть восемь тысяч…

Бальтазар устало потер переносицу, камни на его перстнях вспыхнули и погасли.

— Если бы кто сказал, что будучи верховным магом, я вынужден буду побираться, как самый последний нищий.

— Но все на благо и защиту страны, — льстиво поддакнул счетовод и вывел несколько слов и цифр в своей тетради.

— Все так. И я не понимаю, почему вместо того, чтобы поддержать нас, как того велит долг, бароны вольных городов требуют плату. А варвары… несомненно, эти дикари должны быть рады гораздо меньшему, но их жадность воистину беспредельна.

— Человеческая жадность вообще не знает границ.

Бальтазар Тосса многозначительно кивнул, признавая за своим собеседником правоту.

— Я вижу, что здесь все под твоим чутким контролем и могу быть уверен, что ни единый кристалл не скроется от переписи в карманах и кошелях этих достойных магов.

— Можете быть покойны, государь.

Видение чуть углубилось, мне стало сложнее управляться с посудой. Мыльная вода выплеснулась на пол.

А Бальтазар Тосса вышел из склепа. Я ожидала, что он направится в свой кабинет или в спальню — час был поздний.

Но он отправился в совершенно не парадную часть дворца, где в небольшой комнатенке сменил лиловую мантию, снял кольца и медальон, облачился в простую одежду и накинул на плечи темный плащ с капюшоном.

Теперь в нем было трудно признать могущественного верховного мага: так обычный человек, довольно тучный.

Но из движений пропала степенность. Он двигался удивительно ловко и легко. Пропало сонное выражение лица.

В видение вклинился женский визг и хохот. Что-то разбилось. Отлично, меньше мыть посуды.

Я поняла, что наблюдая за Бальтазаром Тоссой, здорово замедлилась и попыталась наверстать.

Что же задумал этот интриган?

Зачем ему переодеваться и тайно покидать собственный дворец? Без охраны и свиты. Насколько я могла судить, он шел в сторону бедного района при набережной.

— Эй, ты какая-то странная? Все в порядке? — голос подавальщицы такой неуместный сейчас.

Я кивнула.

— Тогда три лучше давай. Видишь грязь. У нас приличное заведение.

И я мыла. Но неотступно сопровождала ненавистного мага. Его целью оказался трактир. Когда Бальтазар Тосса вошел внутрь, я почти ощутила смрад давно немытых тел, скисшего пива и отчаяния.

Надо же «государь» со своих вершин спустился на самое дно жизни.

Он кивнул хозяину, как будто старому знакомому и сразу же пошел вверх по лестнице, на второй этаж. Там оказалась весьма приличная комната с солидной дубовой мебелью. Тут было все, чтобы не было нужды выходить. Раковина, стол, скамьи, даже туалет.