В ответе за всех - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Своим деловым подходом Христофор Кузьмич прямо-таки восхитил Михаила, несмотря на все эти старообразные «полсорока». Ну да, так тогда и считали – «по сорок». Но этот же…
Старший приказчик охотно ответил и на вопросы про остальных корабельщиков.
– Да, да, они тоже почти все у нас заказывали.
Ага, вот оно что! Грек Галактион не только постоялый двор содержал, но еще поставками занимался.
– Почти все?
– Ну да. И «Святая София», и «Святой Николай», и «Буцефал» тоже.
– А «Гиперборея»? – весьма к месту вспомнил молодой человек.
Приказчик кивнул:
– И «Гиперборея» – тоже. Однако не только у нас, – старик задумчиво почмокал губами. – До сих пор не пойму, зачем им так много? У нас на полторы дюжины человек перебрали, да еще и пошли к Антипу… Но к нему не советую, очень уж дорого берет.
Ну, вот оно! Стараясь не спугнуть удачу, Михайла покусал губу. Вот оно… Значит – «Гиперборея»? Ну, пока что – только предположения…
– Ну а вот интересно – куда им столько? Зачем?
– Исидор-грек, с «Гипербореи» кормчий, говорил, будто бы рабов хотят купить в Киеве. Управиться побыстрее, сразу и дальше плыть – так что искать припасу некогда. Удобнее здесь взять. Ну, раз им так удобнее… Одначе… – Христофор Кузьмич почесал бороду. – Одначе, может, и прав кормчий. Гости торговые всегда ватагой плывут, караваном. В Киеве еще и боевую ладью нанимают… Ну да – ротозейничать некогда.
От всей души поблагодарив старшего приказчика, сотник спустился в корчму, где ему как раз принесли орехи и олус – густое пиво на пахучих травах, терпкое и горьковатое. Как раз под орехи.
В одиночестве долго сидеть не пришлось – ближе к полудню народишка в корчме заметно прибавилось, заходили и артельщики – плотники, каменщики, землекопы – и торговые гости – купцы. Невдалеке – через стол – уселась честная компания корабельщиков, судя по «цоканью» – новгородцев.
– Ну, цто, робяты, выпьем?
– А ужо!
Совсем рядом, за стол присели еще трое чернявых, скорее всего – греков. Заказали разбавленного ключевой – «живой» – водою вина и еще из еды что-то. В ожидании заказа что-то негромко обсуждали, смеялись. Все одеты добротно – туники длинные из темно-голубой и синей с отливом ткани, с позолотой, с серебряной и шелковой вышивкой. Судя по одежке – не из простых матросов товарищи! О чем говорили – а черт его знает. Не по-русски же!
А в общем-то люди оказались интеллигентные, вежливые – заметив скучающего рядом сотника, пригласили в свою компанию. Славянскую речь все знали неплохо.
Выпили, познакомились…
Каллист, Феоктист, Георгий…
Михайло имена запомнил – авось, пригодится. Один – купец, двое – кормчие. Люди уважаемые, с разных судов, но еще в Константинополе все тоже другу друга знали. Вот и сейчас вспоминали дом… то и дело сбивались – обсуждали цены. Это уже – на понятном славянском диалекте, чтоб и новый знакомец мог принять в беседе участие. Элементарная вежливость – признак цивилизации и культуры. Именно так и выразился Феоктист-кормчий, поднимая очередной бокал. Да-да, пили из бокалов толстого синего и коричневато-желтого стекла. Цвет зависел от места производства, от примесей в песке – в Киеве синие делали, а, скажем, в Новгороде – желтые. Или наоборот.
Сотник тоже перешел на вино, заказал, как принято было, разбавленного – две третьих воды на треть вина – вполне интеллигентно. Половина наполовину разводили только горькие пьяницы, а уж совсем неразбавленное пили вконец опустившиеся люди. Типа вот северных варваров, всяких там варангов.
– А вы что здесь делаете, Михаил, если не секрет?.. Ах, продаете мед? Так мы у вас купим.
Вот так и деду угодил – за лодку меда заморский гость давал вполне приличную цену. Правда, с уговором – на вкус попробовать лично.
– Да хоть сейчас пробуйте! – радушно предложил молодой человек.
– Ну-у… сперва отобедаем, а уж потом…
И вновь о ценах заговорили. Тут Миша улучил момент, как бы между прочим, справился о ценах на рабынь, мало ли, кто-то и проговорится.
– Рабыни? – Каллист – сухопарый мужчина лет сорока – пригладил черную фасонистую бородку. – Ну, это смотря какие… и смотря в какое время. Если война какая и пленниц много…
– Ну, это понятно, – махнул рукой Миша. – Закон предложения и спроса. Если спрос выше предложения – цена на товар растет, если наоборот – падает.
– Я вижу, вы – бывалый купец, – торговый гость одобрительно покивал и потянулся к кувшину. – Все так и есть. Как вы сказали – закон предложения и спроса? Хм… верно, об этом еще кто-то из древних римлян писал. Так вот о ценах… В среднем за молодую красивую рабыню дают десять золотых монет – солидов. Но! – купец поднял вверх указательный палец. – Если девица умеет танцевать да еще и петь – цена может увеличиться и до сорока.
– А если какой-нибудь богатый и знатный человек…
– Под заказ? – Каллист вмиг ухватил суть. – Ну, тогда и вся сотня!
Михаил замолк, припомнив основную суть капитализма, о которой писал еще Карл Маркс. Или Ленин? Нет, все-таки – Маркс. А может, и… Впрочем, не важно – кто, важно что. Типа, за сто процентов прибыли капиталист продаст душу дьяволу, а за триста – нет такого преступления, на которое бы он не пошел! За триста… всего-то. А тут-то куда как больше! С другой стороны, зачем красть? Можно вполне официально купить за десять, продать за сто… Тоже прибыль не маленькая.
Так-то оно так… Только вот если другие купцы узнают, что кто-то скупает блондинок? Что с ценами? Так и до сотни догонят! Ну, почти… Да еще пойди найди этих блондинок-то. Кто же в самую страду рабочую силу продаст? Даже тех же холопок. Не-ет, разве что по осени… да и то – не всех. В общем, легче украсть. И хорошо бы это сделать тому, кто потом в тот же Туров и вовсе не собирается.
– Вы что так нахмурились, уважаемый Михаил? Вино кислое?
– Да нет, вино нормальное. Просто… книгу одну вспоминаю. Хотел бы купить…
– О, это вам надо к Антипу. Есть тут такой…
– Не, за книгами к Антипу – вряд ли… В Константинополе заказывать надо. Вы, Михаил, можете мне заказать – я привезу. Нет, так сделаю список. Но – дорого, не буду скрывать.
– А может, просто почитать? – с надеждой спросил Миша.
– Почитать – в библиотеке, – Каллист улыбнулся. – А где тут у вас ближайшая? Разве что у князя.
– Еще у боярина Аникея может быть, – припомнил кто-то из кормчих. – Да мало ли у кого из книжников.
– У отца Филофея…
– Ну да – у него.
– Вы, Михаил, у местных спросите. Что за книга-то?
– Да по трехполью, – сотник и не знал уже, как еще сказать. – Как землю лучше обрабатывать…
– А! Агрикультура! – поставив
