Экспансия – II - Юлиан Семенов

Штирлиц поднялся, не ответив на вопрошающий взгляд Ригельта, и пошел в туалет; по пути достал из кармана одного из кресел конверты с эмблемой трансатлантического рейса «Испания — Аргентина» (реклама должна быть броской) и, запершись, написал два письма.

Когда он вернулся, Ригельт передал ему сто франков:

— Это — на всякий случай, Браун. Когда устроитесь — вернете.

— Адрес оставьте.

— Я думаю, вы вернете мне деньги лично, — сказал Ригельт. — Глядите, глядите, какая красота, весь город под нами!

Информация к размышлению (ИТТ, сорок второй — сорок пятый)

После того, как японцы разбили американскую военно-морскую базу на Перл-Харборе и Белый дом объявил войну странам «оси», деятельность ИТТ сразу же попала в сферу пристального интереса Федерального ведомства связи. Одному из талантливейших аналитиков, Алану Сэйлеру, было поручено провести негласное изучение контактов ИТТ с противником; в секретном докладе, подготовленном им для Вашингтона в конце сорок третьего года, сообщалось, что «полковник Бэн продолжает поддерживать связи с врагом через нейтральные страны, поставляя Берлину стратегические товары и оказывая конфиденциальную помощь в информации нацистам, работающим в Испании и Латинской Америке, особенно в Аргентине, Чили и Эквадоре. Только в 1942 году аргентинская компания „Юнайтэд ривэр плэйс тэлэфон компани“, купленная людьми Бэна у англичан, провела 622 телефонных разговора с Берлином из Буэнос-Айреса. Есть основания предполагать, что фирма „Ол америкэн кэйбл оффис“, купленная ИТТ, также поставляет информацию Берлину. В „Компаниа унион телефоника“ работает Руис де Беренбрух, который заявляет себя антинацистом, однако ночи он проводит в германском посольстве, а затем отправляется в компанию, где имеет возможность подслушивать телефонные переговоры американцев и англичан со всем миром.

В 1942 году в Мадриде была зафиксирована встреча вице-президента ИТТ Кеннета Стоктона с послом рейха в Мадриде и двумя представителями Геринга. Эта информация государственного департамента была тщательно перепроверена и подтвердилась полностью.

В том же году представитель полковника Бэна, некий Грюн, посетил Швейцарию, где встретился с одним из высших чинов СС доктором Вестриком, принужденным в свое время покинуть США, поскольку был изобличен как нацистский агент. Во время этой встречи Грюн подготовил для доктора Вестрика торговую сделку, в результате которой Геринг получил необходимые для его «люфтваффе» цинк и Меркурий, категорически запрещенные к продаже не только странам «оси», но даже нейтральным странам. (Эти стратегические товары были затем переданы для нужд авиаконцерна «Фокке-Вульф», возглавляемого эсэсовцем доктором Танком.)

Все это дает основание передать материалы об антиамериканской деятельности полковника Бэна, возглавляющего ИТТ, в соответствующее подразделение ФБР для начала постоянной работы по этому преступному концерну».

…Прочитав документ, сфотографированный людьми начальника службы безопасности концерна Грюна, полковник Бэн долго сидел в задумчивости, положив тяжелые кулаки на стеклянную полированную поверхность своего громадного — красного дерева — стола, потом усмехнулся чему-то и спросил:

— Что, страшно, Грюн?

— Ну, не то, чтобы страшно, — ответил тот (щупленький, близорукий, плешивый, он никак не походил на тот стереотип разведчика, который начал создавать Голливуд), — но думать есть о чем.

— А я чем занимаюсь? Полировкой яиц? — раздраженно заметил Бэн.

— Получается? — усмехнулся Грюн. — Научите.

— Я ничему не учу бесплатно. Давайте взятку. Или приобретайте лицензию. Первое — дешевле, второе — дороже и ненадежней. Налейте-ка нам по глотку виски.

Выпив, Бэн поднялся, походил по кабинету, остановился возле громадного американского флага, установленного за его креслом, повернулся в профиль и сказал:

— Пусть сделают хорошие снимки и распространят в прессе. Фас у меня дурной, а в профиль смотрюсь. Эта страна любит, когда о патриотизме говорят крикливо. Пойдем им навстречу.

Потом он подошел к телефону и, сняв трубку, заметил:

— Учитесь у меня делу, Грюн. Я люблю вас, поэтому учу бесплатно.

Набрал номер телефона генерала Стонера, руководившего в Пентагоне подразделениями связи и оповещения.

Девять лет назад Стонер работал в наблюдательном совете ИТТ, потом концерн делегировал его в Пентагон; там он стал его представителем; рекордно быстро получил генеральские погоны и пост, который позволял ему передавать Бэну самые выгодные заказы для армии.

— Добрый день, генерал, — сказал Бэн. — Было бы очень славно, найди вы время поужинать со мною. Если завтра свободны, я берусь зарезервировать столик в ресторане, который вы мне сейчас назовете. Я бы выехал в Вашингтон первым поездом и в двенадцать готов встретить вас там, где скажете.

Уговорились встретиться в двенадцать тридцать, за полчаса до ланча.

Бэн опустил трубку, постоял у телефона в задумчивости, поинтересовался:

— Вы не находите, что я худею, Грюн?

— Чуть-чуть.

— Рак?

— Не кокетничайте.

— Я говорю серьезно. У меня появились боли под ложечкой.

— Значит, надо лечь на обследование.

— А кто будет обедать с генералом Стонером? Вы?

— Мог бы. Он дубина, мне с такими легко договариваться.

— Ошибаетесь. Он не дубина. Он играет эту роль и делает это ловко. Поверьте, я знаю его восемь лет, в ИТТ он был совершенно другим, вас тогда еще не было, Грюн. А теперь обсудим второй вопрос: кому мне звонить — Вильяму Доновану, непосредственно в штаб-квартиру ОСС, или же Джону Фостеру Даллесу?

— Конечно, Даллесу.

— Почему так категорично?

— Потому что Донован плохо относится к вам, он вам не верит, считает европейцем, а не американцем, и к тому же подозревает в конспиративных связях с нацистами.

— Аллен Даллес связан с наци более тесно, чем я.

— Он связан лишь с теми, кто так или иначе стоит в оппозиции к Гитлеру. Донован слепо ненавидит фюрера. Он не допускает мысли о контактах с теми, кто относится к Гитлеру иначе. И главное — у него нет никаких интересов ни в ИТТ, ни в рейхе.

Бэн набрал телефон Даллеса; один из руководителей республиканской партии, он, тем не менее, чаще всего работал в своей адвокатской конторе «Саливэн энд Кромвэл» на Уолл-стрите.

— Здравствуйте, полковник, — пророкотал Даллес своим сильным, хорошо поставленным голосом, — рад слышать вас, что нового?

— Как говорят, все новое — хорошо забытое старое. А что мы все позабывали? Дружество! Когда сможете найти для меня время?

— Хотите поручить мне судебный процесс против врагов? — хохотнул Даллес. — Это будет дорого стоить, у вас сильные противники.

— Можете назвать их поименно?

— Поскольку по условиям военного времени нас могут подслушивать, и это не есть нарушение конституции, лучше бы сделать это при встрече.

— Назначайте время.

— Давайте завтра пообедаем.

— Идеально было бы сегодня поужинать, завтра я занят.

— К сожалению, у меня сегодня вечером встреча с людьми из Швеции. Впрочем, я бы смог освободиться, скажем, в пять. До шести я в вашем распоряжении.

— Спасибо, Джон. В пять я буду у вас. Или встретимся на нейтральной почве?

— Имеете в виду Швейцарию? — снова усмехнулся Даллес. — Мы не успеем туда добраться к пяти.

…Выслушав полковника, Даллес ответил не сразу; помолчав, сказал задумчиво:

— Заманчиво, бесспорно заманчиво. Вы обговаривали это предложение с Донованом?

— Нет.

— Почему?

— Потому что сначала я решил обговорить его с вами.

— А с государственным департаментом?

— Ах, Джон, это невозможно! Вы же прекрасно знаете, в чем сокрыта трагедия нашей административной машины…

— В чем же? — улыбчиво поинтересовался Даллес.

— Ладно, я — проклятый воротила, акула бизнеса и так далее, а вы — соловей, все верно, легко заткнете меня за пояс, если нам случится соревноваться в красноречии, но в вопросах стратегии дела не тягайтесь со мной, положу на лопатки… Что получает чиновник государственного департамента от удачи той или иной внешнеполитической акции? Хрен в сумку, ноль. А я получаю. Вы как адвокат тоже. Если бы им платили с выгоды, если бы они хоть в малости были заинтересованы в результате своего труда, тогда бы я мог с ними говорить. А при нынешнем положении вещей это бесполезная затея, меня тамошние мыши не поймут.

— Хорошо, отложим контакты с государственным департаментом до лучших времен. Пентагон?

— Там все в порядке.

— Военная разведка вас поддержит?

— Да.

— Как я понимаю, этот вопрос вы еще до конца не обговорили?

— До конца — нет.

— Когда решится?