Толкование канона на Воздвижение - Никодим Святогорец

Священный воста рог, и глава всем богомудрым крест, имже грешных мысленно стираются роги вси: тем ныне возносиму, покланяющеся ему, Тя величаем.

ТОЛКОВАНИЕ.

Слово «рог» означает и царство, по мнению Афанасия Великого, ибо из рога, содержащего елей помазания, помазываемы были цари, как сказано: тамо возращу рог Давидови (Пс. 131, 17), также значит и славу, но собственно означает силу и оружие. Сила называется рогом в переносном смысле от рогатых животных, имеющих, как силу и оружие, свои рога, каковы быки, бараны, козлы, олени, и другие. Поэтому, если какое-либо таковое животное потеряет рога свои, то тотчас утрачивает и свою силу и легче ловится охотниками. Итак, песнопевец, имея в виду слова Захарии в девятой песни: и воздвиже рог спасения нам, в дому Давида отрока Своего (лук. 1, 69) остроумно применил это изречение к тропарю девятой песни и говорит, что для богомудрых и верных христиан воздвигнут священный рог, т. е. сила, слава и оружие. Какое же? Крест Христа, главы всех. Ибо всякому мужу, говорит Павел, глава Христос есть (I Кор. 11, 3). Весьма подходяще здесь именует он Христа главою всех, а не другое имя употребляет, чтобы загадочно показать, что как животные на голове имеют рога, так и Владыка Христос распятый имеет голове как бы три рога, т. е. прямую и две поперечные части креста, силою которого сламливаются рога и силы мысленных грешников, т. е. противников демонов, бывших началовождями зла для грешников по словам Давида: и вся роги грешных сломлю (Пс. 74, 11). Словами же роги вси песнопевец выражает то, что прямою и верхнею частью креста сокрушаемы бывают роги демонов, пребывающих в воздухе, двумя же поперечными его частями сокрушаемы бывают рога неверующих и еретиков[34]. Поэтому, так как сегодня воздвигается упомянутый крест, то и мы покланяемся ей, т. е. главе креста, Христу. Покланяясь же Христу, мы вместе с тем величаем и Тебя, родившую Христа. Таков особый обычай у божественного Космы оканчивать песни своих канонов одинаково. Так он делает и в настоящей песни. О, если бы и ты, брат, силою креста смирил свое мудрование, сломил рог надменности и славолюбия, которые воюют с тобою, как советует тебе царь пророк, говоря: не воздвизайте на высоту рога вашего (Пс. 74, 6). Ибо христиане должны совершенно оставить беззаконие и грехи, и упражняться во всякой добродетели; а когда согрешат, должны смиряться, обвиняя себя самих, как грешников, а не гордиться, чтобы получить двойное наказание, как грешники и как высокомерные. Поэтому Давид повелевает таковым, говоря: рех беззаконнующим, не беззаконнуйте: и согрешающим, не возносите рога (Пс. 74, 5). Если и ты, возлюбленный, унизишь и сокрушишь рог гордости, то знай, что Бог вознесет тебя, ибо смиряяйся, вознесется (Лук. 14, 11) и впоследствии вознесет славу и силу твою, согласно изречению Давида: и вознесется рог праведнаго (Пс. 74, 11).

ГЛАС ТОТ ЖЕ. ИРМОС ВТОРОЙ

Снедию древа роду прибывшая смерть, крестом упразднися днесь: ибо праматерняя всеродная клятва разрушися, прозябением чистыя Богоматере, Юже вся силы небесныя величают.

ТОЛКОВАНИЕ.

Здесь возникает недоумение: почему священный Косма все остальные песни настоящего канона Воздвижения креста, также и других канонов написал по одной, а эту девятую — двойную, т. е. с двумя ирмосами? Феодор, прозванный Птохопродром, толкователь песненных канонов, говорит, что так как буквы краегранесия (акростиха) этого канона окончены, а остались еще некоторые истории, повествующие о кресте, то поэтому, не желая оставить и их, песнопевец прибавил вторую девятую песнь, соблюдая при этом тот же самый акростих и начиная ирмос этой песни от последнего тропаря осмой песни, чтобы и эти истории захватить. Но такое мнение неверно, потому что историю о Мерре, которую привел песнопевец раньше в четвертой песни в словах: «Горькородная преложи», приводит и в этой девятой песни, говоря: «горести убийственныя яже от древа не оставив, Господи, крестом сию совершенно истребил еси: сего ради и древо услади иногда горесть вод Мерры, прообразующе креста действо». Подобным образом и историю знамения креста, явившегося на небе при Константине, о которой упомянул в первой песни, говоря: «показа небо креста победу», ту же самую, говорю, историю приводит и в этой девятой песни словами: «да образ покажеши миру покланяемый креста, Господи», и пр.

Поэтому более вероятное мнение есть то, которое приводит о сем мудрый Иоанн Зонара и которое содержится в рукописной книге священной и величайшей лавры иже во святых отца нашего Афанасия. В этой книге излагается тем же Зонарою обширнейшее толкование на воскресные осмигласные каноны Иоанна Дамаскина[35]. Мнение его таково. По преданию, говорит он, дошло до нас, что божественный Косма, составив настоящий канон кресту, передал его церквам Божиим для песнопения, между прочим и в Антиохийскую. Прибыв однажды в Антиохию, святый отец слышал, что там воспевают канон не по тому напеву, каким он сам применил его к музыке, ибо он был и в музыке опытный; поэтому сделал им замечание, что они искажают пение канона, и не поют так, как написал творец его.

Однако они, не зная, что он за человек и как нужно петь, ответили ему: Как? неужели ты лучше нас знаешь напев этого канона? Божественный отец опять сказал им с кротостию, что канон не поется у них с надлежащим искусством. И так как они спорили еще больше и ожесточились, песнопевец Косма принужден был признаться, что он и есть творец канона. Несмотря на это, они продолжали не верить, и, наконец, объявили, что они тогда поверят, что, действительно, он творец его, когда он составит на их глазах и другую подобную мелодию (песнопение). Тогда божественный песнопевец сочинил и вторую девятую, т. е. настоящую песнь и превосходно положил ее на музыку. Для большей же убедительности спорящих последний тропарь осмой песни он употребил в качестве акростиха для этой вторичной девятой песни и таким образом сказал, что смерть, причиненная роду человеческому вкушением от запрещенного древа познания добра и зла, эта, говорю, смерть упразднена ныне посредством древа животворящего креста.

Обрати внимание на то, что по словам Зонары, божественный Косма уже в начале этого ирмоса обличил ересь Пелагия и ученика его Целестия. Ибо они, по свидетельству блаженного Августина (глава 5 и 6 о прародительском грехе) думали, что Адам с самого начала сотворен от Бога смертным, следовательно, заключили они, он должен был умереть, хотя бы преступил заповедь Божию или не преступил; заключали так безумные, не внимая словам Соломона, говорящего: Бог смерти не сотвори, завистию же диаволею смерть вниде в мир (Прем. 1, 13; 2, 24); ибо он мерзкий позавидовал и Богу, чтобы не обнаружилась сила Его боготворящая человека, и человеку, чтобы он не был причастником славы Божией, как высказывается богоносный Максим, говоря: завидуя Богу и нам, дьявол, с помощью коварства убедив в том, что ему завидует Бог, устроил так, что он преступил заповедь, (завидуя) Богу, чтобы не обнаружилась действием всепетая Его сила обоготворяющая человека, (завидуя) человеку, очевидно, с тою целию, чтобы он не был причастником славы Божией по силе добродетели, ибо завидует, премерзкий, не только нашей добродетели и стремлению к славе Божией, но и Богу в отношении к всепетой силе Его, доставляющей нам спасение (Гл. 48, шестого тома о предметах Богословских). Поэтому святой поместный собор Карфагенский анафематствовал всех держащихся такого мнения в 120 правиле своем, гласящем: «Определено: кто утверждает, что первозданный человек Адам сотворен смертным, так что если бы он согрешил и если бы не согрешил, все равно имел бы умереть по телу, т. е. вышел бы из тела не по причине греxa, а по естественной необходимости, да будет анафема»[36].

Итак, опровергая эту ересь, ученейший богослов, божественный Косма сказал, что «смерть причинена роду человеческому вкушением от древа». Словом «причинена» (по слав. прибывшая, по греч. prosmenomenoV) он и указывает уже на то, что в человеке от природы не было смерти, но она потом прибыла, т. е. она извне последовала за вкушением от древа. Если кто спросит, как это здесь песнопевец сказал, что чрез вкушение от древа пришла смерть, между тем как Божественное Писание говорит, что первозданные ядоста от плода древа (Быт. 3, 6), мы отвечаем, что как говорит об этом песнопевец, так говорит и Божественное Писание; ибо и там Бог сказал Адаму: от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него (Быт. 2, 16. 17). Здесь это сказано по риторической фигуре синекдохи, т. е. причина принимается вместо следствия причины, т. е. древо вместо плода древа. Итак, смерть упразднена, т. е. сделалась праздною, недействующей; ибо не могла удержать в гробе животворящее тело Господа и предать оное тлению, т. е. разрушению плоти и составов тела и разделению костей тела.