Священный вертеп - Лео Таксиль

По настоянию своего питомца его величество император Оттон решил устроить блистательный пир в ознаменование праздника рождества Христова. Он пригласил на ужин крупных сановников Рима, а также магистров и депутатов из соседних городов.

Все было подготовлено для веселья королевских гостей. Великолепно сервированный стол ломился от изысканнейших яств, лакомые дорогие блюда сменялись одно за другим, редчайшие вина лились в изобилии. В разгар трапезы державный человеконенавистник подал знак. Музыка заиграла воинственный марш, словно призывающий к атаке, и в зал, грохоча сапогами, вошел отряд солдат. Музыканты смолкли, солдаты с саблями наголо, подобно телохранителям, заняли место возле каждого гостя, и в мертвой тишине офицер, вынул длинный список, поименно стал называть каждого приговоренного к смерти.

Шестьдесят жертв, уведенных с торжественного пира, были тут же казнены. Между прочим, во время этого дикого представления император и папа продолжали застольную беседу и, как ни в чем не бывало, посмеиваясь, потчевали остальных гостей!

НОВЫЕ ПОДВИГИ БОНИФАЦИЯ.

В то время как Оттон и Бенедикт развлекались в меру своих сил и способностей, Бонифаций, стремившийся к власти и богатству, с помощью подарков и обещаний вербовал приспешников и усердно сколачивал войско.

Было бы оскорбительно для памяти этого мерзавца думать, будто он хоть на минуту предполагал сдержать свои обещания. Бонифаций разработал даже специальную теорию, каким путем устранить в будущем своих кредиторов. Оттон, убедившись, что друг его Бенедикт вполне успокоился после дикой расправы в канун рождества, занялся пополнением своей армии как в Риме, так и в его окрестностях. Греки, объединившись с сарацинами, вновь напали на Калабрию, и Оттон немедленно двинулся против них. Но при первом же столкновении итальянцы обратились в бегство. Сражение происходило на морском берегу. Оттон, прыгнув на баржу, случайно находившуюся поблизости, был ранен. Стрела оказалась отравленной, и он скончался несколько месяцев спустя.

Стрела была пущена не кем иным, как… Бонифацием, который не счел зазорным сражаться в рядах неверных.

Бенедикт ненадолго пережил своего покровителя и, сраженный той же рукой, умер в июле 983 года.

«Уж на этот раз престол наместника достанется наконец Франкону», – говорил себе Бонифаций.

Увы, и на этот раз он просчитался. Папой стал епископ Павийский, взошедший на престол под именем Иоанна четырнадцатого.

Но Бонифаций не позволил ему засидеться на престоле. Не останавливаясь ни перед чем, он пустил в ход остатки всех своих сокровищ на подкуп разного сброда и вскоре, собрав многочисленное войско, стал полновластным хозяином Латеранского дворца, предварительно арестовав Иоанна четырнадцатого. Заточив его в подземелье замка Святого ангела, Бонифаций через четыре месяца приговорил его к голодной смерти.

А чтобы запугать сторонников Иоанна (если бы таковые обнаружились у него), Бонифаций привязал труп своей жертвы, в парадном облачении, к подъемному мосту дворцовой крепости.

Это было совершенно излишне и могло лишь повредить Бонифацию, ибо, по словам историка Платины, папа, который погиб голодной смертью, сразу вызвал сострадание и симпатию у народа.

Как только трон оказался вакантным, Бонифаций немедленно провозгласил себя папой.

Учитывая отношение римлян, он не строил никаких иллюзий и понимал, что только жесточайшими репрессиями и террором ему удастся удержать власть.

В течение целого года улицы города были обагрены кровью. Бонифаций не щадил ни врагов, ни друзей – в его глазах все были врагами. Более того, приспешников своих он особенно ненавидел, ибо не мог забыть тех сумм, которые ему пришлось истратить на них.

Ужас и отчаяние царили в Риме. Всем грозила одинаковая участь; люди всех сословий ежедневно спрашивали себя, не пробил ли их последний час. Кроме обычных палачей, так сказать законных убийц, Бонифаций располагал шайкой наемников, которые без всякого суда расправлялись с намеченными жертвами.

А сам Бонифаций? Чем же он занимался во время этой непрерывной резни? Он развлекался! Вопли жертв тонули в непристойных и бесстыдных песнях его куртизанок и фаворитов, с которыми он бесчинствовал в своих покоях.

Спустя одиннадцать месяцев после восшествия на апостольский трон Бонифаций отдал богу свою праведную душу, и сонм ангелов протрубил вознесение непогрешимого наместника на небеса!

ПОСМЕРТНАЯ МЕСТЬ.

Излишне говорить, что римляне и не собирались объявлять траур по случаю смерти Бонифация седьмого.

Умер он скоропостижно. Произошла ли его смерть от апоплексического удара, как утверждают многие летописцы? Весьма возможно: его образ жизни вполне располагал к смерти подобного рода, если вспомнить о его чревоугодии и непрерывных оргиях с женщинами; да и в связях с мужчинами он находил немалое удовольствие. Другие же авторы решительно заявляют, что римляне освободились от папы с помощью сильнодействующего яда.

Точно известно одно: всеобщему ликованию не было конца. Узнав, что отъявленный злодей свел счеты с жизнью, простолюдины и знатные вельможи столпились возле церкви святого Петра. Труп первосвященника вытащили из гроба и нещадно избили, затем, сняв с изуродованного покойника саван, поволокли по улицам до площади Марка Аврелия. Там его подвесили за ноги, сделав мишенью для плевков.

На следующий день решено было устроить ему достойные похороны, сбросив чудовище в сток для нечистот, и несколько священников, чтобы спасти от позора главу христианской церкви, ночью стащили труп и наспех похоронили за пределами города.

СУЕВЕРИЯ.

Перейдем к одиннадцатому веку, отличавшемуся грубым суеверием, диким фанатизмом и распутством под маской благочестия.

Окончания десятого века во всем христианском мире ждали с трепетом.

Многочисленные пророчества связывали с этой датой конец света и наступление «страшного суда». Духовенство, естественно, пыталось извлечь из этого всяческие выгоды.

На пороге близкой и неизбежной кончины люди заботились исключительно о будущей загробной жизни, о покаянии, способном умилостивить праведного судью. Самые отъявленные скряги отдавали церкви свои богатства, а священники, со своей стороны, всячески убеждали паству избавиться от бремени губительных земных благ, которые, как сказано в евангелии, являются главным препятствием на пути в рай.

Когда страшный год миновал, многие почувствовали себя оставшимися в дураках и горько пожалели о безрассудном страхе, побудившем их отдать все добро церквам и монастырям. Но было поздно! Клир никогда не отдает назад того, что, пусть даже по ошибке, попало в его карман. Напротив, ремесло духовенства как раз и заключается в том, чтобы околпачивать недалеких людей, готовых верить самым абсурдным пророчествам.

В тот век люди предавались магии, колдовству, астрологии; всякое суеверие воспринималось как нечто совершенно реальное. Надо отметить, что и священники не отставали от своей паствы. Магия пользовалась такой популярностью, а невежество было столь велико, что многие церковники сами занимались всякой чертовщиной, заменяя церковные таинства гаданием и колдовством.

Запуганный народ верил, что дьявол низложил бога и наступает царство антихриста.

Про папу Сильвестра второго, пришедшего на смену Григорию пятому, упорно говорили, что он заключил союз с сатаной. Папа Сильвестр поражал современников математическими и философскими познаниями, которыми он якобы был обязан дьяволу.

Некоторые летописцы всерьез утверждают, что Сильвестр достал из Севильи гнусную книгу, заключавшую в себе каббалистические формулы, с помощью которых Сильвестр заставлял Люцифера повиноваться себе; что дьявол обещал папе спасти его от смерти, если он откажется отслужить обедню в Иерусалимском храме. Сильвестр, – продолжают летописцы, – надеясь продлить свою жизнь, не совершал никогда паломничества в святую землю и продолжал предаваться кощунственному колдовству. Однако он испытал на себе, как коварны и обманчивы посулы дьявола. Однажды, когда святой отец совершал богослужение в базилике Святого Креста, называвшейся также Иерусалимским храмом, дьявол внезапно возник перед папой на алтаре и, схватив золотое распятие, знаменитое украшение часовни, ударил им папу с такой силой, что тот скончался через несколько минут".

Эта наивная легенда очень точно характеризует силу суеверия, которое грозило погасить в народе последние искры разума, уже весьма основательно омраченного религиозными формулами и обрядами.

КАМНИ ПЛАЧУТ И… ПЛЯШУТ!

После смерти Сильвестра второго священники не преминули использовать в своих интересах легенду о сговоре между папой и дьяволом. Они распространили слух, будто папа Сильвестр перед смертью покаялся в том, что такой договор существовал, и попросил приближенных возложить его труп на катафалк, запряженный белыми лошадьми, добавив, что кони остановятся сами в том месте, где надлежит его похоронить.