Книга Брандера - К. Миллс

«О, прекрасно, Керекс. Я не дуэлянт, но даже если бы я был им, было бы чрезвычайно глупо вступать в бой не на жизнь, а на смерть. Я предпочитаю действовать хитростью. Кажется, мне это удавалось, когда я объяснял выгоды (в такой же степени для вас, как и для меня) изгнания Ричарда».

Наконец, когда споры начали делать третий круг с одними и теми же аргументами за и против, Гашен призвал к голосованию.

Так как рассматривалось дело, касающееся Домов, Свободные не принимали в нем участия. Голоса распределились с небольшим преимуществом в пользу соблюдения традиции и первоначального права наследования.

Брандер весь дрожал от злости, однако он не мог оставить комнату, чтобы не привлечь к себе внимания.

«Не моя вина, лорды и Свободные, что мой предок был лишь младшим сыном, и я еще докажу, что представляю собой нечто большее, чем курьер Ричарда и шпион. Это только первый раунд!»

10

Члены Совета хлынули из комнаты навстречу еде и музыке, ожидавшим их снаружи. Карн стоял у доски с Таком Орконаном, Обертом из Ката и Ваном Макнисом, каждый из которых был со своим администратором. Эмиль фон Шусс сидел за партой, глубокомысленно глядя в потолок. Гаррен Одоннел отказался от участия в таком «трусливом» решении спора, как переговоры.

Через несколько минут после того, как все покинут комнату, к ним должен был присоединиться Председатель Гашен. Карн чувствовал себя нервным и раздраженным. Он должен был достичь в этом деле успеха, или никто и никогда не стал бы решать споры путем переговоров. Было чудом, что Кат и Макнис согласились на то, чтобы просто рассматривать возможность переговоров в данном споре. То, что Оберт говорил об этом в присутствии других Домов, было просто невероятным.

«Возможно, моя мысль о помощи Старкеру-4 подхватится Внутренним Миром и идея Федерации не совсем утопична. Возможно, что эта готовность хотя бы обсуждать переговоры есть результат моей четырехлетней работы». — Карн почувствовал, что немного расслабился.

Суматоха и низкий шум голосов во внешнем коридоре прекратились, когда Председатель Гашен собственной персоной закрыл центральные двери в комнате. Затем он спустился по проходу к центру комнаты, где ожидали его мужчины.

Он направлялся к администраторам для того, чтобы вернуть к своей доске стулья, когда с нескрываемым интересом взглянул на Ката.

— Лорд Оберт, я и удивлен и обрадован, слыша от вас предложение провести переговоры. Ни один Дом не готов отказаться от этих — простите мне мои слова — ложных понятий о чести уже достаточно долгое время, чтобы попытаться избежать кровопролития. До сих пор никто не пытался рассматривать Свободных как официальных посредников. Вы заслуживаете похвалы, — Гашен пристально посмотрел на Макниса. — И вы тоже, милорд.

Макнис выглядел недовольным комплиментом. Карн с интересом наблюдал за ним. Ван никогда не любил принимать комплименты. Для Вана эта смелость принять участие в таком сборище, особенно после того, как были обнародованы цели, которые оно преследовало, не была равна той смелости, которая необходима для встречи лицом к лицу с врагом.

Карн подозвал жестом мужчин из кресел. Кат и Макнис избегали смотреть друг другу в глаза.

Гашен заговорил.

— Вы пришли, насколько я понимаю, для того, чтобы попытаться путем переговоров разрешить очень давний спор между вашими Домами. Так?

Макнис и Кат кивнули.

Гашен продолжал.

— Мы просили прийти ваших ближайших союзников, главным образом для того, чтобы скрыть тот факт, что Карн Халарек, а не я будет вести эти переговоры. Он исключительно опытен в этой области. У меня нет слов, чтобы описать его достоинства, милорды. — Гашен, говоря это, смотрел на Оберта Ката. — Я сам проверил его рекомендации Эльзасской Военно-Морской Академии. — Он остановился, чтобы взглянуть на главные двери в комнате. — Мы рассчитывали на то, что Одоннел отвергнет наше приглашение. Приди он, и переговоры стали бы невозможны в рамками тех политических правил, которых придерживаются сейчас Дома. Я прав, не так ли? Свободные не всегда понимали действия Домов.

— Вы совершенно правы, Председатель. — В голосе Макниса проскальзывали веселые нотки.

Он знал, какая хитрая лиса этот Гашен, Карн рассказывал ему. Председатель был особенно вежлив с теми, кого считал непроходимо глупыми.

— Тогда я передам это дело Халареку. Когда совещание закончится ко всеобщему удовольствию, я надеюсь, Халарек, барон фон Шусс и их люди уйдут. Мы просидим здесь на полчаса дольше для того, чтобы оставить впечатление, что они здесь были как интересующиеся наблюдатели. Этот план приемлем для вас обоих?

Кат и Макнис кивнули, и Карн начал, сначала спросив каждого по очереди о их семейном представлении о спорной земле, осторожно нащупывая возможные варианты согласия. Сначала оба они были решительно настроены. Они сильно рисковали, согласившись на переговоры. Они могли повредить своей репутации, уступив слишком много. Это очень важная вещь, репутация. Дома возвышались и падали из-за силы и слабости их репутации, чести или бесчестья.

Время переговоров подошло к концу. Карн объявил перерыв. Вскоре два солдата принесли ужин. Когда обсуждение завершилось, атмосфера стала более благожелательной. В течение часа мужчины работали над соглашением, которое могло сохранить их репутации и разрешить спор, как они надеялись, окончательно.

Кат собирался издать формальное обвинение и затем напасть на Макниса так, чтобы стало ясно, что никаких договоренностей не достигнуто, и тем самым сохранить репутацию обоих лордов. Кат и Макнис хотели запретить использовать в сражении бимеры по каким-нибудь удобным причинам с тем, чтобы не причинить вреда солдатам. Макнис должен будет ответить в три-д на нападки Ката с оскорбленным видом, что он очень хорошо умел делать, а затем два Дома должны будут сражаться дней десять или двенадцать, в зависимости от погоды, до заключения мира. Кат хотел получить кусок земли, отделенный от владений Макниса рекой Зимара.

Кат мог считать себя победителем, так как он получал кусок земли. Макнис мог тоже заявить о победе, так как он вытеснил Ката из своих владений, за исключением никчемного куска земли с другой стороны реки. Он мог отметить, что уступил намного меньше, чем требовал Кат, и убедительно мог доказать, что бесплодная полоска земли — слишком большая цена за убитых солдат, если бы пришлось воевать до победного конца. Крови не должно было пролиться, если Одоннел не нападет на его вассалов, но это маловероятно, потому что Друма — более лакомый кусок, и недавно сообщили, что Пауль III Друма лежит на смертном одре.