Тин (ЛП) - Робинсон Кэндис

— Спасибо, — за все последнее время на Юге, это была её лучшая еда. Она вгрызлась в рыбу, пока от неё не остались одни кости.

Дороти вспомнила, как они с Пугало и

Дровосеком впервые увидели Лиона. Крылатые твари роились вокруг и пикировали вниз, чтобы впиться в него когтями.

Лион лежал на боку, грязный, раненый и даже не сопротивлялся. Тото отважно бросился на обидчиков, лая и распугивая. Дороти подошла к Лиону и протянула руку, чтобы помочь подняться, и он улыбнулся ей. Всю оставшуюся дорогу Лион держался рядом с Тото и за спиной Дороти, как бы под их защитой.

— Почему ты не спросил про Тото? — спросила Дороти, прислоняясь спиной к дереву и поднеся к губам орех.

— Про кого? — он бросил рыбью кость в сторону. — А, собака. Я совсем забыл о нем.

Но Лион так и не спросил о нем. Дороти не сказала ему, что Тото мёртв, потому что его похоже это не волновало. Она откусил кусок от ореха, но он оказался не твёрдым, а мягким и сочным внутри. Дороти швырнула орех в сторону и в ужасе посмотрела в золотистые глаза Лиона. Она выплюнула кусок плода.

— Это не орех, это фрукт.

Лион поднялся, и его тень накрыла её.

— Ах, моя ошибка. Я забыл, что оно обезбаливает.

— Зачем ты дал мне обезболивающее? — спросила она, но только губы её не шевелились. Руки Дороти стали тяжёлыми, когда она попыталась поднять их, а тело обмякло. Лион подхватил её и прижал к себе. Он улыбнулся, но улыбка была совсем другой, не той, что он улыбался ей раньше. Как будто он оскалился на добычу.

Лион наклонился вперёд, и его золотистые радужки вспыхнули.

— Помнишь, как ты рассказывала мне сказки, чтобы я набрался храбрости? Помнишь Белоснежку? Она никогда не была героем, просто девицей в беде. Ведьма победила, потому что Белоснежка съела яблоко. А здесь нет принца, чтобы спасти тебя. В этой истории мне всегда больше нравилась роль Злой Ведьмы. С тобой оказалось также легко. И Тин облегчил мне задачу. А сейчас ты будешь молчать, пока я, конечно, не доставлю тебя к Ленгвидер.

Дороти хотела, что-нибудь сделать, закричать, схватить мачете, но могла только смотреть, как он несёт её к дороге из жёлтого кирпича.

— Закрой глаза и немного отдохни, — он немного подождал, смотря на неё. — Ах, да, ты не можешь закрыть их, не так ли? — он прикрыл её веки, подушечками своих пальцев. Единственное, что ей осталось, — это темнота.

Глава 13. Тин

Резиденция Ленгвидер выглядела ужасно. Именно сюда он должен был доставить Дороти? Она сохранила Южную архитектуру, но была сделана из металла. Металлические стебли виноградной лозы сплетались в шар, украшенный маленькими серебряными цветками. Зазубренные шипы покрывали виноградный лозы, а листья остры, как лезвия. С виду это выглядело мило, но при ближайшем рассмотрении холодно и опасно, как и сама Ленгвидер.

— Постой, — Кроу остановил Тина раньше, чем тот начал штурмовать дверь. — Здесь слишком тихо.

— Я думаю, слишком тихо и не слышно криков Дороти? — им нужно было спешить, он отказывался верить, что они опоздали. Лион хотел получить Дороти лишь для одной цели, и он вряд ли стал бы медлить. Кроу издал короткое ш-ш-ш и присел на корточки. Тин удивлённо уставился на него. — Ты только шикнул на меня?

— Конечно, я это сделал, — он схватил Тина за запястье и заставил присесть рядом. Лужайка дворца Ленгвидер была увита гравийной дорожкой, но без единого растения. — Будет проще прокрасться, чем в открытую сражаться со стражей. У неё повсюду шпионы, и она наверняка знает о нашем приближении.

Тин хмыкнул. Он не возражал против того, чтобы убить горстку фейри, чтобы войти. На самом деле он жаждал крови, но шум мог насторожить Ленгвидер, а это уже имело значение и могло ускорить смерть Дороти. Тин снова хмыкнул, но на этот раз от болезненного ощущения где-то в груди.

— Колесники, — Кроу кивнул в сторону небольшой лестницы, идущей от парадных дверей. Что-то блеснуло под ней.

Рука Тина нащупала топор.

— К черту все это.

— Тин, Стой! — прошипел Кроу, но было слишком поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тин бросился к лестнице, готовый к прыжку. Воздух заполнил пронзительный скрип ржавых колёс. Десятки колесников выскочили к нему из ниоткуда. Изуродованные тела фейри были похожи на собачьи, к каждой из конечностей было прикреплено колесо, рты зашиты окровавленной белой лентой. Их глаза налились кровью, сумасшествием и жаждой охоты. Такие же, как те, кого ловили и допрашивали в Изумрудном городе, прежде чем разразился ад.

Было не ясно, кто первым напал, но именно он пролил кровь первым. Рука колесника отлетела, пуская брызги рубиновой крови, когда тело рухнуло на землю. Тин взялся за следующего раньше, чем упало тело первого.

Он снова и снова махал топором, ловко уворачиваясь от их ударов. Женщина пронеслась мимо, задев его острым колесом. Тин перекатился через спину другого и рассек её ногу от колена до лодыжки. Они не могли соперничать с ним, даже в таком количестве, которое уменьшалось с каждой минутой.

В какой-то момент Тин оглянулся в поисках врагов и догадался, что никого не осталось. Увидев Кроу, он понял, что тот помог ему. Каким образом Пугало это сделал не ясно, но его руки также были в крови. Четыре серебряных лезвия торчали с тыльной стороны его ладони. Ранее спрятанные в перчатках сейчас они выглядели, как когти. Когда он научился драться?

— Мне не нужна была помощь, — сказал Тин, вытерев подбородок тыльной стороной руки и тем самым размазав брызги крови.

Кроу перешагнул через тело колесника, все ещё дергавшегося, и одним взмахом нанёс последний смертельный удар.

— Я помогал не тебе, невежда.

Дерьмо. Тин перепрыгивал через три ступеньки. Его сапоги, залитые кровью, скользили на гладком камне. Дверь распахнулась, и вонь от гниения заставила их обоих отступить на шаг.

— Гребаное дерьмо, — сказал Кроу.

Тин прищурил слезящиеся глаза и бросился внутрь.

— Дороти! Дороти, отзовись!

Он окинул взглядом зелено-золотой интерьер, вспоминая и прикидывая, куда Ленгвидер могла увести Дороти. Не в гостиную, конечно. Спускать обезглавленные тела вниз было не очень удобно. Но головы, безусловно, находились в верхних комнатах. За двумя массивными дверями он не нашёл ничего, даже мебели, хотя в одной была яма для очага с обугленными кристаллами. Дальше тянулся длинный коридор.

— Черт, — Кроу прохрипел сквозь маску. — Похоже, здесь много лет никто не бывал.

Тин нахмурился, когда, наконец, оглянулся. С потолка свисала многолетняя паутина, свечи выгорели дотла, на поверхностях лежал толстый слой пыли.

— Я должен был привезти сюда Дороти, — тяжело выдохнул Тин. На пыльном полу не было никаких следов, паутина оставалась нетронутой. Что-то здесь не так. — Ленгвидер должна быть здесь. Лион сказал… Но… Я не понимаю.

Головы. Их Ленгвидер не оставила бы. Тин бросился по лестнице на второй этаж, пиная по очереди двери, пока не нашёл комнату со стеклянными коробами. Они были пусты. Пусты. Пусты. Пусты. В ящиках не было ничего кроме пыли. Топор выскользнул из его руки и с глухим стуком ударился о пол. Этого не может быть. Он схватился за ткань рубашки и железными когтями впился в грудь, там, где билось его сердце, пытаясь сделать вдох.

Дороти, прости меня. Дороти…

Кроу схватил Тина, и они оба влетели в стеклянные ящики. Несколько осколков вонзились в его покрытую шрамам сторону лица. Когда он попытался встать, стекло хрустело под ним, а вес Кроу не давал ему подняться.

— Какого черта, — взревел Тин.

Одной рукой Кроу сильнее надавил на голову Тина, и тот почувствовал, как острое стекло впивается в его щеку с железным шрамом. Металл не позволял стеклу впиться сильнее, а броня из чешуи келпи защищала ребра от острых лезвий бывшего друга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Назови мне хоть одну причину, по которой я не могу выпотрошить тебя прямо здесь, — зарычал Кроу.

Тин ухватился за край ящика и попытался сменить позицию, но ничего не вышло. Когти Кроу поднялись выше, царапая кожу зазубренными краями.