Мистический Петербург - Виктор Степаков

— Мой юный друг, — сказал престарелый академик, внимательно выслушав взволнованный монолог археолога, — современной науке неизвестен секрет египетского бальзамирования. Он безвозвратно утрачен, как и многие другие секреты Древнего мира. Даже ученые Збарский и Воробьев, забальзамировавшие тело Ленина, пользовались новейшими разработками по консервации анатомического материала. Но признаться, их метод непрактичен и недолговечен. Тело гения гниет и сгниет обязательно, тогда как египетские мумии веками валяются где придется без всякого ухода и ничего. Что значит жреческая школа, чувствуете разницу?!

Увидев, что собеседник неимоверно расстроен, Дренажный попытался его успокоить:

— Да плюньте вы на мумий и жрецов. Займитесь лучше индуизмом. Уверяю вас, это намного увлекательнее египтологии. Я с ним недавно соприкоснулся и чувствую, что индуизм захватил меня целиком, — с этими словами ветхий авторитет быстро поднялся из кресла, ловко исполнил несколько замысловатых па и запел тоненьким голосом: — Харэ Кришна, Кришна харэ!

Папайя опрометью выскочил из кабинета.

Дома в почтовом ящике его ожидала срочная телеграмма из Каира.

«Дорогой коллега Папайя! — телеграфировал президент ученого совета. — Суши мальчика на солнце, не пользуйся открытым огнем, это — опасно! Тот амулет, охраняющий от злых сил, что был обнаружен тобой при раскопках заупокойного храма Хатшепсут, держи всегда при себе. В ближайшее время жди от меня новых сообщений. С наилучшими пожеланиями, д-р Садат».

«Ну какое в Петербурге солнце? Это в Каире — солнце, а у нас погожие дни нечасты. И при чем тут амулет?» — горько вздыхал археолог, читая послание из Египта.

Однако осмотр забальзамированного тела его обнадежил. Ткани мумии были мягкими и податливыми, но влага из них стремительно испарялась. Тело теряло водянистый блеск и рыхлость, тускнело, обретая прежнюю сухость и напряженность.

Папайя прошел в кабинет, тяжело опустился на диван. Взял с письменного стола древний амулет: искусно вырезанную из черного обсидиана фигурку Сатни-Хемуасе, покровителя белой магии, покрытую магическими символами, означающими: «Обладающий мною найдет защиту от гнева Анубиса». Еще раз прочел телеграмму. «Зачем держать ее при себе?» — успел устало подумать и провалился в глубокий сон, сказалась бессонная ночь и дневные заботы.

Проснулся ученый с ощущением непонятной тревоги. За окном о чем-то шептал мелкий дождик и изредка, сквозь рвань облаков, мутно светила луна. В соседней комнате настенные часы гулко ударили полночь, и археолог вдруг ясно почувствовал, что в квартире он находится не один. Папайя привстал, щелкнул выключателем света, и леденящий ужас вдавил его в спинку дивана.

Мумия стояла в дверях кабинета!

За стеной стучали часы, отмеривая неуловимое время. С их последним ударом повисла гнетущая тишина. Темные провалы глазниц мертвеца засветились болотным, мерцающим светом. Он шагнул к дивану, и столько неистовой злобы и силы угадывалось в движении небольшого, уродливого тела, что ученый обреченно подумал: это — конец. В слабой попытке остановить возникший из тьмы коридора кошмар Папайя непроизвольно поднял руку с судорожно зажатым в ней амулетом.

Мумия резко остановилась. Досадливо шамкнув беззубой, ввалившейся пастью, чудовище стремительно двинулось прочь, вскочило на подоконник и исчезло среди звона и осколков стекла в темноте четырехэтажной пропасти. Ученый свалился в обморок…

К реальности его вернул проникающий сквозь разбитое окно холодок занимающейся зари и настойчивый телефонный звонок. Опасливо озираясь, он снял трубку. Где-то далеко что-то щелкнуло, пискнуло, и в квартиру ворвался встревоженный голос Садата.

— Коллега Папайя?! — по-русски, но с заметным акцентом вопрошал каирский абонент.

— Да, — коротко отозвался ученый.

— Немедленно уничтожьте мумию, немедленно! — долетело через огромное расстояние.

— Поздно… — ответил Папайя и всхлипнул, припомнив пережитое.

— О горе мне! Я есть, как это правильно сказать по-русски, а вот — мутак! Да, я — мутак! Это моя вина, но все получилось случайно, поверьте, коллега. Я еду в аэропорт. До встречи! — прокричало из трубки, и раздались короткие гудки.

На следующий день д-р Садат появился в квартире петербургского археолога.

— О Аллах! О горе мне! — слушая рассказ о случившемся, сокрушался господин из Каира, вновь называл себя «мутаком» и ругался витиеватым египетским матом.

На мумию д-р Садат наткнулся при раскопках древнего культового храма в окрестностях Гизы. Захоронение было обнаружено совершенно случайно, когда один из археологов провалился в подземную камеру, где находился саркофаг. Назначение камеры и тайного захоронения в ней сразу определить не удалось. Что выяснилось по росписи саркофага и погребальным тканям, в которые была завернута мумия, так это время погребения — Раннее царство, эпоха в истории Египта малоизученная, полная тайн и загадок. И, кроме того, все решили, что мумия принадлежит подростку, о чем свидетельствовали ее незначительные размеры.

Саркофаг и ткани отправили для дальнейшего изучения в Каир, а забальзамированное тело решили было выкинуть подальше в пустыню, ибо в Египте подобного добра предостаточно, но д-р Садат вовремя вспомнил о коллеге Папайя. «Ему будет крайне приятно получить от нас столь необычный подарок. Ведь у него на родине мумии большая редкость», — заверил египетских археологов Садат и принялся хлопотать об отправке посылки в Россию.

Пока мумия находилась в пути, дальнейшие раскопки храма дали неожиданный результат. По сохранившимся фрагментам настенной росписи и мозаике пола было установлено, что храм служил для совершения обрядов оккультного культа, неизвестного современной науке.

— В этот момент возникли первые сомнения по поводу отправления мумии в качестве презента. Но было уже поздно. А вскоре мне пришел срочный вызов в Каир, чтобы провести экспертизу подлинности двух древних папирусов, изъятых полицией у какого-то бродяги, — рассказывал д-р Садат.

Экспертиза показала, что папирусы подлинные и являются редчайшими письменными памятниками древнеегипетской культуры периода Раннего царства. Как они попали в грязные лапы бродяги, выяснить не представлялось возможным. Этот тип подрался в участке с полицейскими и был ими пристрелен. Расшифровка текста чрезвычайно насторожила Садата и усилила его сомнения относительно отправки мумии в Петербург. Первый папирус оказался своеобразным сводом по черной магии одного из самых загадочных племен бедуинов-кочевников — шасу, издревле считавшихся в Египте искусными магами и колдунами.