Тупая езда - Ирвин Уэлш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скоро с нас начинает течь пот и у Сэл сносит крышу, она залезает на меня и в какой-то момент чуть не вырывает из моей груди клок шерсти! Господь, сука, Всемогущий! Затем небольшой сеанс сзади. Мы выходим на уровень, который я называю «сожаление о забытой видеокамере». Это когда ты уже наебался на целый диск с порнушкой и теперь думаешь: «А вот это, сука, было б нехудо и записать».
Мы лежим в постели и заказываем обслуживание в номер: бутылку красного вина и бутер. Не стоит, конечно, пить за рулем, но у меня в заначке есть кое-что, что поможет мне взбодриться. Сэл заговаривает о том, чтобы уехать из Лондона и найти себе квартиру здесь.
– Меня там все достало, – говорит она и впивается в меня взглядом, который мне не совсем по душе.
В смысле, я ведь не могу ей ничего на это сказать, она сама решает, где ей жить. Мне хочется ответить: даже, блядь, не вздумай переезжать из-за меня! Я не тот чувак, слышишь. Шизанутые пташки; убогие, полоумные, подрывающие физическое здоровье и коверкающие душу – это да, но куда чаще просто классные тёлы для траха. Всегда приятно провести с ними немного времени – и еще приятнее наконец-то от них съебать!
В итоге весь день был потрачен на устройство ебатория, и с идиотской, словно нефтяное пятно на коралловом рифе, улыбкой до ушей я возвращаюсь в кэб. Я замечаю, как мимо проходит тёла в красном пальто, у нее черные волосы, и на секунду мне кажется, что это малышка Джинти, но это не она. Тогда я делаю короткий звонок в сауну, Саскии, но там по-прежнему тихо. Затем мне звонит Ронни:
– Мы можем завтра поехать в Хаддингтон? Я имею в виду, это безопасно?
– Ну конечно безопасно.
– А ограничения на передвижения в связи с чрезвычайной ситуацией к тому времени уже снимут?
– Да нет никаких ограничений. Ураган ушел, все.
– Странные вы, черт побери, ребята, – говорит он.
Мы договариваемся на утро, и он вешает трубку.
После пары заказов, в том числе одного, благодаря которому я получаю номер шикарной, развратной на вид, потертой куколки из Нового города, мне снова звонит Сэл, и я не могу удержаться, чтобы не вернуться в отель для повторного сеанса, еще более безумного, чем первый. Сплошная ебля, опустошение мини-бара, раскатывание дорожек, и так без конца, до полного изнеможения. Ее изнеможения, разумеется, не моего, уж это железно!
Когда я просыпаюсь на следующее утро, вокруг все засрано к чертям. Пиздец, рок-звезда, блядь! Мы спускаемся вниз, чтобы позавтракать, оба как в тумане. Ко мне подходит какой-то придурок, типаж «благородный швейцар», ебаный французиш-сука-консьержиш, псих в дебильном костюме. Он смотрит на меня и говорит:
– Джентльмены перед завтраком бреются.
Умник сраный. Тогда я ему отвечаю:
– Предпочитаю дождаться момента, когда я окончательно проснусь. Иначе недолго и без мошны остаться.
Это затыкает мудиле пасть, и он стоит, словно кто-то вогнал в его волосатую задницу раскаленную кочергу. Самоубийственная Сэл смеется, и то хорошо. Классно видеть, что она смеется. Умная, ладная, молодая пташка с талантом – и вдруг решила покончить с собой? Она еще и чертовы пьесы пишет, кроме всего прочего! Было время, когда я, сука, едва мог свое имя написать вместо подписи. А она столько всего умеет и хочет сброситься с чертового моста? Да у нее не все дома, не иначе! Твою мать, конечно, у нее не все дома, в этом-то и проблема!
Любая дорога хороша, если она ведет к завтраку, но сейчас я ощупываю складки на животе и думаю: может, в меню есть какая-нибудь каша с ягодами. В любой момент на еблофон может прийти неожиданный звонок по горячей порнолинии: Больной никогда не предупреждает о съемках заранее. Здесь не Голливуд, поэтому только ты срубил тысчонку-другую на одном фильме, как через пару месяцев ты уже снимаешь следующий. Нужно быть в форме. Поэтому я выбираю кашу.
Нам приносят еду, и Сэл говорит:
– Никогда бы не подумала, что ты из тех, кто прикалывается по здоровой пище.
– Люблю, когда организм в тонусе, – подмигиваю я ей. – Как насчет небольшого совокупления после завтрака?
– Ты чудовище, – говорит она и качает головой. – Совершенно озабоченный. Ты не можешь прожить без секса и пары часов!
– Ага.
– Тебе правда стоит сходить на собрание сексуально зависимых.
– Ага, все может быть, – говорю я, посмеиваясь, а про себя думаю, что здесь есть над чем поразмыслить. Нельзя ниче го утверждать наверняка, но и исключать тоже не стоит. Но овсянка здесь – высший, сука, сорт! Ни в какое сравнение с тем, что готовила маманя!
17. Безучастные к природному феномену
В пабе уже давно не накурено, но призраки сигаретного дыма все еще здесь. У музыкального автомата в углу синхронно опохмеляются близнецы Барксдейл, в то время как их товарищи, которые выглядят куда бодрее, собрались перед разложенной на столе газетой. В «Дейли рекорд» опубликована статья о том, как храбро детеныши панды встретили ураган Мошонка у себя в вольере в Эдинбургском зоопарке.
«Они остались совершенно безучастны к природному феномену, – сообщил старший служитель зоопарка. – Они как будто уже переняли знаменитый шотландский стоицизм».
Губы Эвана Барксдейла плотно сжимаются, потому что в паб заходит Джонти Маккей. Джонти просит стакан молока, и бармен, Сандра, очень аккуратно, как кажется Джонти, его наливает.
– Вот, держи, Джонти.
Конечно же, Джонти знает, что парни в углу смотрят на него и на этот стакан молока у него в руке. Крейг Барксдейл окликает его:
– Ты что, Джонти, трипер подцепил? Теперь в КВД бегаешь? Ать-два!
– Ничего такого, не-а, точняк, просто пытаюсь не пить, – качает головой Джонти. – Слишком много пить вредно, точняк.
– Ебнуться можно!
– Молоко в Пабебезназвания! За гранью полит-сука-бля-корректности! – вставляет Дерек.
Джейк, который все это время стоял за барной стойкой и протирал стаканы, смотрит на Джонти и говорит:
– Молоко за счет заведения, приятель.
– Спасибо, Джейк, ага, спасибо…
– Я тут слышал, Джонти, что ты здорово умеешь красить.
– Ага, красить, точняк, да, да…
– Не хочешь покрасить наш паб? Правда, работать придется по утрам – закрывать на ремонт я себе позволить не могу. Но ты ведь живешь как раз напротив!
Джонти обдумывает предложение. Дополнительный заработок лишним не будет.
– Да, Джейк, я смогу вставать рано, точняк, да…
Эван Барксдейл слышал этот разговор, он отрывает глаза от газеты на столе. Джонти присоединяется к компании и слышит, как Эван заключает:
– Эти сраные панды, я уверен, что-то там с ними нечисто. Вон, смотрите, здесь уже даже признают, что это фенийские ублюдки!
Вмешивается Тони:
– Это две панды из Китая в зоопарке-то фенийские ублюдки?
– Да.
– Не гони!
– Да я тебе, сука, отвечаю!
– Да ну тебя!
Джонти бегает глазами с Эвана на Тони и обратно.
– Эй, тупица, кончай глазами дрыгать, – не выдерживает Эванс. – Как на сраном Уимблдоне! Туда-сюда, туда-сюда!
По столу проносится волна смеха.
– Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда!
Джонти пытается понять, о чем это они. Никто в пабе не играет в теннис.
– Они уже называли одного «Солнцем», как в «Солнце над Литом», и говорят, что он фанат «Хибз», – продолжает Эван Барксдейл. – Вонючие узкоглазые фенийские шлюхи подзаборные. Как раз в тот самый момент, когда правительство отказалось от своего обещания помочь нам с новым стадионом!
– Здесь ты прав, Баркси, – вклинивается Опасный Стюарт. – Помните, как этот хибби Риордан, продажная шлюшка, уехал играть в Китай? Следом приходят новости о том, что в Эдинбург едут две сраные панды. Вот увидите, дальше будет концерт этих очкастых придурков Proclaimers!
– Туда-сюда, туда-сюда! – смеется Тони.
– Ага, смейся сколько влезет, только это не дело.
Эван Барксдейл качает головой и смотрит на Джонти:
– Что ты, черт возьми, на это скажешь, Джонти?
– Мне нравятся панды, точняк, точняк, точняк, но я не думаю, что их волнуют «Хибз» и «Хартс». Скорее уж, «Данфермлин» или «Сент-Миррен», раз они такой расцветки. Точняк, черно-белые, ага. Ага. Ага. Ага. «Данфермлин». Ага. Или «Сент-Миррен». Точняк.
– Вот ты и попался, Баркси, – говорит Тони.
– Хер с ними, с пандами, – усмехается Эван Барксдейл. – Я вообще не понимаю, почему поднялась такая шумиха вокруг этих тупых панд. Они даже не трахаются, чтобы спастись от вымирания, и попробовать другую жрачку ни-ни.
– Политкорректный медведь, – говорит Дерек. – Безумие!
– Повторить? – Крейг Барксдейл указывает на пустые стаканы. – «Теннентс»?
– Да. «Теннентс», – говорит Тони.
– Да. Тогда уж и еще один пирог давай, чтоб тебя… – добавляет Опасный Стюарт. – Деньги я тебе верну!
– Да, «Теннентс», – говорит Эван Барксдейл.
Крейг Барксдейл поворачивается к Джонти:
– А тебе чего?
– Не, не, не, мне нравится пить молоко, точняк.
Крейг Барксдейл закатывает глаза, но, вообще-то, он рад, что Джонти отказался от пива.
