Сделай и живи спокойно 2 (СИ) - Демидов Вадим Николаевич "Vicont"

— Семёныч! — обратился я к нашему бригадиру, — ты не видел, где геодезист контрольные отметки ставил в последний раз?

— Какие? — удивился Шкато.

— Да любые, — раздражённо отвечаю я, — белые, чёрные, зелёные, а может гвоздик в стенку где забивал и надпись рядом делал?

— Я не видел, — махнул рукой бригадир, — может Серёга-подсобник знает. Он ему постоянно помогает.

Начали звать этого Серёгу. А пока его искали я задал вопрос Семён Семёновичу. Очень уж мне интересно было узнать одну вещь:

— А что у нас на стройке вообще никого нету, кто умеет с нивелиром обращаться? Ну, кроме геодезиста и прораба.

— Так это ж учиться специально надо, — вопросом на вопрос ответил бригадир, — откуда у нас такие люди? Только-только война закончилась. Может чуть попозже, на каких-нибудь курсах, по вечерам, кто-то захочет учиться, тогда будут. А так точно нет.

— Ну… — я даже, сразу не смог сформулировать вопрос, — а артиллеристы есть? Бывшие. Они же вроде должны уметь?

— Есть, как не быть, — зачем-то посмотрев вверх, на ждущих людей, ответил Шкато, — только толку с этого? Хотя…

Бригадир задумался, хмуро переводя взгляд с каменщиков на нивелир. Послышался топот. Прибежала моя копия, только ростом пониже, а так, такой же худой и нескладный, как я. Ростом пониже. Да и одет погрязнее. А вместо сапог кирзовые ботинки, убитые в хлам и никогда не чищенные.

Парень оказался натуральный живчик и почемучка. Ни секунды покоя. Даже просто постоять у него не получалось. Руки вечно тянулись что-то потрогать или проверить на прочность. И эти постоянные вопросы: "А это зачем?" и "А это почему?" — он задавал не слушая ответа. Такое ощущение что он это делает автоматически, не задумываясь ни на секунду. Просто чтобы не молчать и хоть чем-нибудь заниматься. Даже не знаю повезло мне с ним или нет. Впрочем, прямо сейчас узнаю.

Минут пять я потратил, чтобы узнать о телодвижениях нашего геодезиста. Сказать нечего. Парень работает как надо. Все отметки там где надо. Собственно можно было и не спрашивать, а просто пойти и посмотреть. Всё сделано так как положено. А дальше? А дальше моя работа.

Занесли это чудо советского приборостроения на третий этаж. Тут уж я в своей стихии. Штатный геодезист постарался и понаделал несколько меток с нулевых отметок. Мне собственно говоря по феншую на все, достаточно одной с числовой привязкой к реперу. Такая, кстати, нашлась сразу же при входе на третий этаж. Можно работать.

Говорили мне, что НП-1 капризный прибор, но… Бл..! Никто не предупреждал, что настолько. Теперь буду знать. Не, я работал как-то с раритетом, ради прикола. Но не с этим, а с нивелиром Шваба. Была такая возможность в своё время — коллекционер дал поиграться под его присмотром. Так там и условия были другие. Но, если рядом с антиквариатом я боялся чихнуть, чтобы не разбить и не испортить раритет, то тут я даже дыхание задерживал, чтобы не сбить настройки. Тяжело было привыкать. Где же ты мой родной и привычный Н-3(см. доп. материалы) — надёжный и безотказный, как автомат Калашникова? Эх! Ладно, чё? Погнали…

В полчаса уложился. Прошёлся по всем простенкам. А что? Если появилась такая возможность, то грех упускать. Шкато, уже после первой отметки, радостно понёсся к бригаде — руководить монтажом. А крановой, от избытка чувств, заорал не своим голосом ребятам подсобникам, чтобы шевелились быстрее и цепляли наружные перемычки. Я же полностью ушёл в работу, временами охлопывая себя по боку в поисках рабочего блокнота. Но — не находил и поэтому возвращался к увлекательному занятию. А-а-а! Как же это здорово, чувствовать себя не просто маленьким винтиком, а нормальным таким анкерным болтом, без которого ничего бы не получилось сделать сегодня. Я закончил выполнять чужую работу. И просто стоял, теперь уже не боясь чего-либо испортить, облокотившись на нивелир. Смотрел на людей. Видел как они радуются.

Бригадир, как молодой олень перепрыгивая через кучи строительного мусора, прибежал и начал трясти меня за плечи, от избытка эмоций.

— Спасибо Вилор! Бл… Ну ты дал! Я уже думал, что всё — каюк плану. А ты! А он! Ух! Ага, да, вот!

— Да пожалуйста, — только и смог я ответить, — обращайтесь.

Мы ещё минут несколько восторженно поорали друг на друга. Потом я разобрал нивелир на составляющие. Тренога отдельно, сам нивелир в кофр, ну и рейку рядышком положил. Я свою работу сделал, пусть Серёга теперь с оборудованием таскается. Мне на кладку возвращаться надо. Там Маша, моя французская наставница, заскучала, надо бы развеселить.

Шкато командовал внизу успевая гонять стропальщиков, народ суетился, крановой сиял как солнышко из своей кабины — рабочий процесс пошёл. Пошёл и я. Постарался побыстрее, но каждый из бригады, прямо-таки считал обязательным хлопнуть меня по спине и сказать несколько хороших, напутственных слов, поэтому путь до рабочего места затянулся. А когда я, наконец-то, добрался то оказалось, что меня срочно вызывают в прорабскую. Бл..! Не дают поработать по-нормальному. Мне осталось-то всего полчаса, так нет… Не дают. Бригадир ещё снизу поторапливает. Он-то тут при чём? Вообще ничего не понятно. Ладно, пока не схожу не узнаю.

Подошёл к Маше. Она крутилась как заведённая, успевая при этом покрикивать на соседей. Остальные от неё не отставали и тоже радостно переругивались между собой. Подсобники еле успевали разносить раствор и кирпич. Вот, что значит — настоящая сработанная бригада. Все помогают друг другу. Пока я, там внизу, занимался не пойми чем, тут всё шло так как надо. Моё отсутствие ни на что не повлияло. Ну и ладно.

Маша, как настоящий наставник, сначала похвалила, а потом отпустила на всё четыре стороны. Забрал сумку с инструментами и громко со всеми попрощался. В ответ, мне прилетело тоже громкое, но не очень дружное: — "Пока, Вилор!" — чуть не рухнул с лесов от такого ора. Шутники, блин…

По пути ко мне присоединился бригадир. Сразу начал учить меня уму разуму. В общем, я опять попал. Вот ведь знал, что так получится, а всё равно сделал по своему. Короче, прораб, как только появился на объекте, сразу начал с претензий. Типа, без него нельзя было начинать монтаж — это раз! Нельзя было брать нивелир — это два! Будем всё разбирать — это три! Полная эта самая, короче, к тому же чёрная, как у негра. С другой стороны, бригадир меня же и успокоил. Шкато прямо заявил, что всю вину берёт на себя: — «Мы ещё посмотрим, что эта крыса конторская скажет. Я имею право принимать решение, в исключительных случаях! Это закреплено в трудовом кодексе», и при этом грозил кому-то сжатым кулаком. Это конечно успокаивало, но зная своё везение, я бы поостерёгся загадывать и расслабляться.

Зря я наговаривал на удачу. Видит бог не хотел. Она мне сама улыбнулась и очень широко! Возле прорабской мы столкнулись с товарищем Собкиным, который заехал за мной. Время пришло ехать в больницу. Вот так вот и зашли втроём к товарищу Иванову. Я не знаю, что почувствовал в этот момент прораб, но хищная улыбка, на лице бригадира, мне понравилась. Воодушевляла и успокаивала одновременно.

Разговор сразу начался с повышенных тонов. Прораба не смутило даже присутствие представителя власти. С какой-то стороны я его понимаю. Я бы тоже не потерпел вмешательства в процесс, который должен быть под моим контролем. В конце концов ответственность за качество лежит на прорабе. Но… Вот так рубить с плеча и грозить демонтировать и разобрать — это не правильно. Для начала нужно, хотя бы проверить: качество, точность, соответствие. Чё же сразу разбирать-то? Это больше похоже на тупость, а не на профессиональную гордость.

Крик стоял такой, что хоть уши закладывай камнями или заливай бетоном. При этом моя роль была маленькая — стоять и внимать начальникам. На меня, в это время, никто не обращал внимание. Хотя, у меня было что сказать. Но, как говорится — не срослось. Обидно, да?!

Время шло впустую. Прораб гнул свою линию, бригадир свою, а лейтенант Собкин пытался найти золотую середину. А мне, между прочим, надо идти Риту встречать. Да и пора бы уже отсюда отчаливать. Катерина, конечно, никуда не денется из больницы, но ведь охота вечером нормальненько отдохнуть. Зря я что ли, неделю пахал как проклятый? Ладно, пусть не неделю, а всего-лишь четыре дня. Но разве дело в этом?