Югана - Шелудяков Александр Григорьевич

Такая же насильственная картина крещения была в Великом Новгороде. И пал великий позор на седые головы языческих жрецов. Ушла русская вера в потай. Жрецы русские бунтовали и уходили в вольные дикие степи, леса; уходили семьями, задругами, родами и дружинами.

На север христианство распространялось очень вяло. Страстно отстаивали свою древнюю веру новгородские жрецы, и под их руководством вспыхивали бунты. Мятежный жрец, знатный коваль и ваятель новгородец Умбарс, руками которого был творен не один идол Перуна, после поражения восстания волхвов, которое он возглавлял, увел из новгородской земли повстанцев к вятичам. А из Вятчины под предводительством Умбарса отправилось более шести тысяч перунцев в великое кочевье в полузабытую землю своих предков антов, в бывшее великое княжество русских славян по Иртышу, туда, где и поныне в районе Тары, Большеречья и Тевриза спят в курганах анты-воины, русские родоначальники, вожди.

Шли новгородские дружины-перунцы северным путем, через Обскую Губу. У устья Иртыша, чтобы избежать стычки с воинственным племенем Угров, решил Умбарс вести караван из речных кочей дальним путем, но верным и бескровопролитным, через полуденную Обь, а потом по Вас-Югану, в самое верховье этой таежно-болотистой реки, до места, где сейчас стоит Кайтёс.

Ушел из новгородской земли великий караван, ушли русичи славяне с женами, детьми, стариками. Уходили гордые, непокорные в смутное и тревожное время. И не замечено было это маленькое событие летописцами киевскими, новгородскими, а может быть, умышленно забыто, как забыты тысячи других малых и великих вех, важных и драгоценных для русской истории.

В стародавних, досельных преданиях угров-хантов, селькупов сохранились сказания о загадочном народе – кволи-газарах. Ученые не могут выяснить, что это были за люди на обских землях и куда они исчезли.

В летописи Кайтёса дается описание, местожительство народа кволи-газаров. Древние люди кволи были русоволосы, белолицы. И называли их досельные ханты, селькупы «березовыми людьми». У хантов, эвенков, селькупов цвет передавался сравнением. Если, например, упоминается племя Карга, то это значит – орда черноволосых, смуглых людей. Почему упор делается на волосы? Да очень просто. Из далеких, первобытных времен идет поверье, что одна из главных душ человека живет в голове, в волосах. Чтоб завладеть душой противника, воину надо было снять скальп с его головы. А в прошлые века, да и в нынешнее время волосы близких, любимых носят родственники в ладанках, медальонах, как частицу души кровного человека, – это отголосок далекого поверья.

Жили кволи-газары в огромных густонаселенных поселках по берегам рек Иртыша, Тары, Вас-Югана, Тима, Югана. Зимние жилища устраивались ими в земле – в яму спускался сруб из толстых бревен. Летние жилища были свайными, ставились в основном по берегам промысловых рек, богатых рыбой. Охотились кволи-газары на бобров, оленей, были неплохими скотоводами. Разводили лошадей, коров, овец. Птица казард, кедровка, считалась священной хранительницей духа Кедра и главной помощницей жреца, шамана при камлании. Белая речная чайка также называлась казарой и почиталась как дух речного божества, покровительница рыбаков.

Много загадок оставили на вас-юганской земле древние люди кволи-газары. Археологи в недоумении и тупике: почему кволи отрубали у покойников головы и хоронили отдельно от туловища; почему они поклонялись рыбам, щуке особенно, а также лягушке, некоторым птицам. И на все это можно найти ответ в летописи Кайтёса: воины, погибшие вдали от родного сельбища, хоронились в могилах или сжигались на чужбине с отсеченной головой. Делалось это потому, что главная душа находилась, по поверью, в голове, скальпе. И чтобы неприятельские жрецы или шаманы не могли пленить душу воина и чтобы душа не обиделась на соплеменников, отнятые головы погибших воинов увозили и хоронили в родных краях со всеми почестями. Если это было в летнее время, то голову заливали воском, медом или топленым салом и в сохранности доставляли в родовое сельбище.

Одним из главных речных духов у кволи-газаров была щука. Зубастая щучья голова хранилась засушенной. Истолченные кости щучьей головы, считалось, излечивают живот от болезней, а если подвесить щучью голову над косяком дверей, окон и даже над колыбелью ребенка, то дом и дети будут охраняться от злых духов, болезней. Женским духом-покровителем являлась змея, лягушка. Высушенная кожа с лягушки или змеи носилась беременными женщинами на груди в замшевом мешочке или на тесемке, сплетенной из медвежьей шерсти.

Перун Владимирович Заболотников знает много разных поверий далекой старины и охотно рассказывает молодому поколению и гостям Кайтёса об истории этой земли, о пришедших сюда непокорных новгородских язычниках, породнившихся с племенем Кволи-Газаров.

Но однажды племя Кволи-Газаров постигло великое горе – разразилась свирепая эпидемия, возможно, чумы, которая выкосила многолюдные селения, а оставшиеся в живых в страхе бежали от мертвых стойбищ в глухие, отдаленные места. Когда русские перунцы появились на Оби и Вас-Югане, от многолюдного племени Кволи-Газаров осталось несколько сот человек, рассеянных небольшими семьями по верховьям рек Вас-Юган, Тым, Парабель.

Кайтёсовский летописец, из первоселенцев, оставил свой голос на берестяных листках-свитках и коже, отбеленной осиновой золой. Тот летописец пояснил потомкам, что люди кволи-газары есть анты и обличьем они как русские, но язык их тяжел для уха новгородца. А зовут они себя югами.

Согласно летописи Кайтёса, вождь югов и его две молодые жены, взятые из родственного племени Саран-Кумов, покинув вымерший город, укрылись в глухом, отдаленном от Оби урмане на берегу Вас-Югана. Вождь югов носил имя Иткар. От первой жены у него родились сын Тенигус и дочь Кэри. Вторая жена была бездетной.

Однажды весной Кэри сушила на вешалах у костра «ремни» лосиного мяса, а ее брат Тенигус с отцом промышляли бобров на отдаленном таежном озере. Вдруг издали с реки в полуденный час, когда птицы летели из далеких земель к своим юганским гнездовьям, начали доноситься непонятные звуки. То были не звуки ветра, не плеск волн и не голос перелетных гусей. По Вас-Югану плыли боевые кочи. Кэри ясно слышала стук гребей, весел, их поскрип в уключинах. И видела она, как на передовом коче у высокой жердины мачты стояла женщина. Вскинув руки, держала та женщина в одной руке лук с опущенной тетивой, в другой – расправленное крыло лебедя – знак мира, понятный на любом языке, в любом земном краю. Женщина стояла на поперечной плахе, перекинутой на борта коча, на ней была ярко-алая накидка. Над таежной рекой лилась песня – женщина пела песню мира. Эхо вторило ее чудесному голосу. Если бы люди, заметив стойбище чужого племени, решили говорить языком стрел и мечей, то на передовом коче стоял бы мужчина и держал в одной руке поднятое копье, в другой – обнаженный меч и пел бы устрашающий гимн войны.

Кэри и обе ее матери не убежали от страха в прибрежный урман, когда к берегу причалили большие ладьи. Слышался стук весел, багров и малопонятный разговор пришельцев. На солнце поблескивали медные щиты, бронзовые нагрудники. Золотом горели рукояти мечей, кинжалов. Передовая дружина новгородских перунцев остановилась на берегу, рядом с небольшим девичьим чумом Кэри. Женщина, певшая гимн мира на передовом коче, теперь стояла рядом с Кэри и что-то спрашивала, говорила сама. Потом подошел к девушке мужчина в плетеной стальной кольчуге и тоже начал спрашивать Кэри. Но разве может лебедь понять голос орла… Это был для Кэри язык другой земли, другого племени, но временами девушке казалось, что многие слова она хорошо понимает. И тогда вождь голубоглазых воинов, рожденный белолицей женщиной, взял Кэри за руку, прижал ее к своей груди и сказал: «Ум-барс».

Кэри повторила знак мира и любви. Она прижала руку Умбарса к своей груди и, смотря в глаза вождю русской дружины, сказала: «Кэри».

Потом Умбарс повел Кэри к берегу и, указав пальцем на реку, потом на губы девушки, спросил, как называется эта река.