Хищники Дня и Ночи - Виктор Ночкин

Повозка достигла холмов, когда солнце, наверное, давно уж миновало зенит. Определить время было невозможно – вокруг все та же белая слепящая пустота. Не было тени, по удлинению которой можно заметить, как смещается светило. Не было вообще ничего – ни звука, ни движения. Холмы оказались пологими, с покатыми боками, со всех сторон выбеленными, как и пустыня между ними и великими горами.

Чаглави подумал: ну и длинный здесь день! Тянется и тянется… конца не видно. Не хотелось даже говорить. И Таклан умолк.

Холмы постепенно становились все выше и круче – как волны, когда удаляешься от суши. Чаглави заметил, что возница оглядывается, будто ищет что-то. Вот Дневной прикрикнул на тарвулов, повозка свернула с дороги, въехала в лощину между двух возвышенностей. Чудо – здесь была тень!

– Тарвулов покормим, – пояснил агент и полез под свою скамеечку – доставать поилки.

Джеремия выпрямился, скинул просторную накидку, стащил куртку. Чаглави с удивлением увидел, что плоский торс колдуна остался сухим, сам-то Ночной обливался потом. Вообще, тело Свифта было словно вылепленным из гончарной массы – даже на вид оно казалось твердым. Не таким, как у людей. Мышцы, крепкие, округлые, хорошо различались под тонкой кожей, перекатывались при каждом движении. Ночной тоже скинул одежды. Здесь, в тени, это было можно сделать, не опасаясь, что жаркие лучи спалят кожу. Чаглави оглядел себя, потом – снова чародея. Человеческое тело гораздо мягче. Не только Ночные, но и изможденные рабы – Дневные, которые волокли груз под присмотром стражи, даже они были куда более мясистыми, чем тощий Джеремия Свифт. Да и если припомнить, как выглядят всевозможные звери, шерваны, тарвулы, ангварги – они тоже более рыхлые на вид, чем Свифт.

Может, магия иссушает тело? Или дело в том, что колдуны созданы не для плотской жизни, а для исполнения обязанности? Чтобы следить за равновесием? Чаглави поймал себя на том, что удивляется – никогда прежде ему в голову не приходили такие сложные мысли. А ведь это лишь первый день странствия! Что же дальше?

Тем временем Таклан напоил зверей, потом набил ведра-поилки сушеной травой и снова полил водой. Тарвулы спокойно хрустели, Дневной и спутникам предложил перекусить, все равно придется ждать, пока звери поедят. Угощение состояло из лепешек и полосок сушеного мяса. Лепешки были грубыми и невкусными, а мясо – серым и сморщенным. Есть не хотелось, но Свифт посоветовал пожевать, мол, ехать еще долго. Чаглави заметил с набитым ртом:

– Лепешки не из шерванового теста.

– Конечно, парень, – согласился Дневной, – не из шерванового, а из соржевого. Смотри, при людях такого не ляпни. У нас, на дневной стороне, шерваны не водятся.

Чаглави потупился, мысленно браня себя последними словами. Вот уж в самом деле ляпнул! Даже, когда выяснилось, что мясо, которое он жует – газлонье, и тогда смолчал. Газлон – животное нечистое, но раз его мясо здесь едят, то и ему, Ночному, придется. Свифт ел неторопливо, медленно жевал. Перехватив взгляд спутника, пояснил:

– Хотя мой народ живет здесь веками, мы еще не вполне приспособились. Эта пища не вполне усваивается, но поддержать силы ею можно.

– А, так вот почему ты такой тощий!

– Тощий? Ну, если сравнивать с вашими стариками, вроде Дземдара, то – да, тощий.

– Не только со стариками… – Чаглави смутился. Может, он кажется колдуну рыхлым толстяком? – Я все же думаю, это твой народ такой.

– Народ? А ты бы поглядел на Луми, когда он без одежды. Из него трех Дземдаров можно сделать, да еще на Свифта останется, – Джеремия улыбнулся, от чего ярче проступил шрам на лице. – Но в чем-то ты прав, конечно. Ваша порода массивней. С другой стороны, я и в Замке, наверное, тощим кажусь. Это потому что больше с вашим оружием упражняюсь, а Луми полагается на то, что осталось от Древних. Оно, конечно, сильнее…

Джеремия смолк и задумался. Похоже, он частенько размышлял о свойствах старинного и современного оружия.

– Ну, так если оружие ваших Древних мощнее, то Луми верно поступает?

– Как сказать… Со старинными артефактами такая штука: никогда не знаешь, сработают или нет. Магия Древних была очень сложной… Ну, поел? Скоро двинем дальше.

Колдун отряхнул крошки с ладоней и стал одеваться.

Чаглави заметил: слежавшийся песок под ногами Свифта зашевелился, выползло крошечное существо, заключенное в жесткий серый панцирь, и принялось теребить упавшие кусочки лепешки. Даже здесь есть жизнь!

Выезжать из тени не хотелось… Хотя и между холмов стоял неподвижный сухой жар. Повозка, увлекаемая невозмутимыми тарвулами, выкатилась на дорогу и снова двинулась на юг. Хотя день клонился к концу, жара не спадала, и яростный свет по-прежнему не позволял выглянуть из-под шляпы. Чем ниже светило, тем более ровно его лучи падают на вертикальные склоны великих гор. Тем, стало быть, сильней отражаются от гладких стен. Этот край – страна Дня, так же по другую сторону хребта лежит страна Ночи, куда никогда не попадает солнечный свет. И всего-то разделяет их – Длинная долина, которую можно пешком пересечь за сутки.

После еды наконец-то стал одолевать сон… Когда Чаглави проснулся, местность вокруг была другая. Холмы стали выше, в ложбинах между ними виднелись пятна другого цвета – скопления высохших стеблей каких-то неизвестных Ночному растений.

– Что, здесь была вода?.. – поинтересовался юноша, указывая рукой.

– Погоди, – оборвал его Свифт.

Колдун привстал в повозке, рука его лежала на рукояти ножа. Теперь Чаглави понял – что-то еще изменилось, не только ландшафт. И тарвулы шагают быстрей, да еще время от времени поднимают тяжелые морды и сопят, втягивая воздух. Агент на передке повозки притих и поглядывает по сторонам, шевелится широкополая шляпа.

– Что случилось?

– Пока ничего. Отдыхай, скоро приедем. До города недалеко. Таклан, как город называется?

– Бармут. Уже совсем рядом, рукой подать. Вон за тот холм выедем – так, может, башни покажутся.

– А почему так тревожно? – Чаглави завозился, передвигая пояс так, чтобы ножны оказались под рукой.

– Что-то не так в округе, – медленно проговорил Свифт. – Как-то необычно стало. И тарвулы тревожатся.

– Никого нет, дорога пуста, хотя до темноты время есть, – добавил Таклан. – В такой час, да поблизости от Бармута не бывает дорога пустой.

Только теперь юноша сообразил – свет утратил прежнюю дневную яркость. Похоже, солнце уже село, но лучи из-за края земли пока освещают стену великих гор, так что отраженное сияние озаряет равнину. Но пустыня уже остывает, не так дрожит воздух над холмами, линия горизонта стала четче.

Обогнули холм, на который указывал агент, и точно – на юге показались строения. Чаглави пригляделся, напрягая глаза. Различил стены и невысокие башни. Город Бармут. Таклан поднял было стрекало, чтобы подогнать тарвулов, но не стал – животные и так двигались быстрей, чем прежде. Они явно чуяли угрозу.

Город рос над равниной, стены по мере приближения приобретали цвет и объем. Глина, перемешанная с шерстью, служившая строительным материалом, хотя и выгорела на жарком солнце Дня, все-таки несколько отличалась оттенком от окружающих холмов. Под стенами не видно тени, свет теперь идет со стороны великих гор. Странная картина – после захода солнца ночь подкрадывается с запада.

Вот уже стали видны ворота – словно раззявленный рот, который поглощает ленту дороги. Показались желтые искорки – блестят доспехи и оружие стражников. Чаглави плотней надвинул шляпу и укутался в пропахшую потом ткань.

В воротах солдаты Дневные уже махали руками:

– Скорей, скорей!

– А что случилось-то? – спросил, проезжая, Таклан.

– Проезжай быстрее! – сердито рявкнул солдат.

Едва повозка вкатилась в тень портала, стражники поспешили запереть ворота. Они волокли за ременные петли тяжелые, обитые медью створки, упирались ногами, поднимая пыль.

Грохнул засов. Солдат снял шлем и утер пыль.

– Стая бейрахов появилась в округе, – пояснил он. – Большая стая! Так что ночью теперь никто не выезжает, да и запираем пораньше.

Таклан кивнул и прикрикнул на тарвулов. Животные двинулись в тень улицы.

Чаглави сжался между ящиками и старался не привлекать к себе внимания. Зато Свифт не стеснялся, скинул плащ и озирался, с любопытством разглядывая дома по обе стороны. Ночному тоже было интересно, как устроен город варваров, но он посматривал украдкой из-под шляпы. Здания вокруг были похожи друг на друга, двухэтажные, между ними лежала густая тень. И запах стоял мерзкий. Чаглави удивился: по обе стороны улицы идут канавы, в которых спеклась отвратительная на вид грязь.

Изредка встречались прохожие. На телегу агента они не глядели, больше смотрели под ноги, чтобы не ступить в липкую мерзость.

Окошки в домах были узкие, в переулках виднелись заборы, соединяющие соседние строения. Должно быть, все двери зданий выходили в дворики. Кое-где над заборами торчали деревца – чахлые и пропыленные. Но все-таки здесь имелась растительность!