Один хороший дракон заслуживает еще одного - Рэйчел Аарон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это так? — его мать поджала губы, повернулась к Иену, который стоял рядом с ней с вежливым интересом на лице, явно фальшивым. — Что думаешь?
— В этом есть смысл, — сказал он. — Свена заботится о Кате, но любой с глазами видит, что она — слабое звено клана, может сбежать. Конечно, они не раскрыли ей ничего важного.
— Жаль, — сказала Бетезда. — Но не важно. Что бы ни задумала Эстелла, брачный контракт между нашими кланами подписан кровью. Даже пророки не могут из этого выбраться. Мне плевать, будет ли гореть мир, Иен полетит с Белой Ведьмой вечером в воскресенье, даже если придется самой поднимать ее в воздух.
Она произнесла последнюю часть так, словно ждала этого. Джулиус отметил слова перед этим.
— Воскресенье? — в ужасе спросил он. — Послезавтра?
— А когда еще? — его мать тряхнула волосами. — Я не дам им время придумать, как меня предать.
Драконы вокруг нее издали согласные звуки, но Джулиус не верил ушам.
— А мы? — спросил он. — Времени почти нет! Это ведь ловушка, и нужно время…
— О, Джулиус, не глупи, — фыркнула Бетезда. — Все между драконами — ловушка. Но вы с Эстеллой не понимаете, что это не важно. Сегодня, завтра или через неделю — н важно. Если полет произойдет на территории Хартстрайкеров, я уже победила. Северная Звезда может затевать, что хочет, но ничто не изменит факта, что она будет на моей горе, защищенной моим пророком, моими драконами и моей военной системой безопасности, — ее улыбка стала кровожадной. — Эстелла придет в мою ловушку. Но хочешь знать лучшую часть, Джулиус?
Он не знал, хотел ли, но она все равно сказала бы, так что он кивнул.
— Лучшее будет потом, — прошептала Бетезда, склонилась к нему, улыбаясь. — Как только Эстелла умрет, попавшись в ловушку, которую она расставила для меня, Свена станет главой Трех Сестер, и все будут знать, что я помогла ей занять это место. Я уничтожу своего древнего врага, заслужу долг от их нового главы клана и получу брачный полет одним махом. Если это не повод праздновать, то я не знаю, что подходит.
Джулиус не думал об этом в таком ключе. Но даже с уверенностью матери он не мог заставить себя поверить, что было хорошей идеей идти в ловушку, даже если их ловушка была лучше. Он не понимал, как получится что-то хорошее, но, судя по разговорам вокруг него, остальной клан думал, что Бетезда заключила сделку века, и это злило его. Он знал, что было глупо спорить с драконами, которые имели на века больше опыта в таком, но это празднование победы заранее ощущалось нагло даже по меркам дракона. Эстелла была пророчицей. Как и сказал Боб, она не раскрывала все. Как могли Бетезда и другие быть так уверены?
Но, хоть это злило, он ничего не мог поделать, и его это не было в новинку. Поведение Бетезды этой ночью было таким же наглым, агрессивным мышлением, что победитель забирает все, это и делало ее Хартстрайкером. Она построила империю, хватаясь за безнадежные с виду возможности и заставляя их работать. Он знал, что и ночью воскресенья так будет. Этой ночью Джулиусу сделал все, что мог, как хороший сын, он озвучил предупреждение. Если его мать хотела игнорировать его слова, это было ее решение. Сейчас у него были дела важнее.
— Где Джастин?
Его голос рассек гул разговора, и Бетезда пронзила его взглядом.
— Что?
— Где Джастин? — повторил Джулиус, заставляя себя смотреть ей в глаза. — Я уже слышал, что ты забрала его Клык. Я хотел узнать, где он, и поговорить с ним.
— Поговорить? — Бетезда рассмеялась. — А толку?
Джулиус вспотел. Он уже привык к насмешкам, но она произнесла это так, словно он что-то упустил.
— Я думал, он расстроен, и…
— Не надо, — его мать фыркнула. — Кем ты его возомнил? Джастин — дракон, милый. Правильный. Он не расстраивается. Он исправляется.
Джулиус теперь был уверен, что что-то пропустил.
— Что это значит?
— Это значит, что, когда Челси забрала его меч за нарушение правил, он не тратил время, раскисая, — гордо сказала она. — Он тут же стал придумывать, как убедить меня, что он заслуживает возвращения меча.
И все встало на места пугающе четко.
— Так он там один? — голос Джулиуса дрожал. — Думает, как тебя впечатлить?
— Да, — ответила его мать. — Лично я не могу дождаться. Джастин может быть идиотом, но когда доходит до смелости, он никогда не разочаровывает, — она прижала ладонь к груди. — Мои гены.
Другие драконы рассмеялись, но Джулиус не тратил время. Идея о его брате, одном и без меча, была уже плохой, но мысль, что он пытался провернуть один нечто крупное, чтобы впечатлить Бетезду, ужасала.
— Где он?
— Я не следила, — Бетезда пожала плечами. — Он сейчас не важен, и я не хочу испортить сюрприз, когда он ворвется сюда.
Джулиус не верил ушам.
— И ты не знаешь, где он?
Она прищурилась.
— Следи за тоном.
Он закрыл рот, и через миг Бетезда расслабилась.
— Если переживаешь, спроси у Челси, — сказала она. — Ее работа — знать, что вы все делаете.
Не на такой ответ Джулиус надеялся, но это было лучше, чем ничего, и вряд ли он получит больше. Судя по ее скучающему лицу, Бетезда с ним закончила, и Джулиус ушел из толпы амбициозных драконов, состязающихся за внимание главы. Он отправился на поиски сестры.
Он не надеялся найти ее. Он видел ее, когда появилась Эстелла, и знал, что она была на горе, но Челси не просто так звали Тенью Бетезды, ее было непросто найти. Да, после двадцати минут поисков в тронном зале и смежных коридорах Джулиус оказался возле туалетов, где они с Катей говорили, без результата.
Он опустился на диван, утомленно вздохнув, вытащил телефон, чтобы забронировать место на самолет до СЗД, ведь матушка не собиралась возвращать его сама. Он пытался решить, полететь из Альбукерке или Лас-Вегаса, когда сухой голос шепнул ему на ухо:
— Я так понимаю, ты ищешь меня?
Сердце Джулиуса чуть не остановилось. Он подпрыгнул и схватился за грудь, увидел над собой нависшую Челси.
— Обязательно так делать?
Она пронзила его взглядом.
— Я не пыталась тебя пугать, — сказала она. — Но ты плохо следишь за тем, что тебя окружает. Стань лучше, и это не будет проблемой.
Ей было легко говорить. Но Джулиусу уже надоело этой ночью слушать критику от драконов. Он был рад, что поиски уже не требовались.
— Матушка сказала, ты
