Алмазная Грань (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

И тут я поняла, что попала в цель. Парень заерзал в кресле, дыхание сбилось, а глаза засверкали огнём вожделения. С этого момента он стал для меня открытой книгой.

До постели мы добрались спустя пять часов как минимум. Танцы, беседы обо всем, что могло быть интересно сыну авторитета, лишенного деловой хватки отца, шампанское.

Правда, я не могла не испытать удачу. Во время танго, льющегося из стилизованного под старину патефона, склонилась к его уху и прошептала:

— Помоги мне. Можешь сообщить о том, где меня видел, Валерию Ивлееву? Он…

— Нет. Мне говорили, что вы будете просить. Нет.

Настаивать не стала. С трудом заставила себя не думать о последствиях: что, если он проговорится Биллу или своему отцу о том, что девочка на ночь просила помощи? Тогда мне точно крышка.

Саша напрягся от моей просьбы, и понадобился час, чтобы вновь его расслабить. Действие препарата Вэл почти сошло на нет, но я, тем не менее, постаралась завестись от осторожных, но в то же время уверенных поцелуев.

— Мне можно целовать вас в губы? — спросил Саша. Я едва не рассмеялась.

— Конечно, можно. И пора перейти на ты.

Приглушенный свет не позволил идентифицировать лихорадочный блеск в глазах собеседника. Я списала его на предвкушение. Закрыла глаза, вбирая дрожь его пальцев. Никогда прежде никто со мной не был столь волнительным. Даже мой первый, студент второго курса института. Я была школьницей, и он казался зрелым и умудренным опытом.

Когда платье упало на пол, я на миг растерялась. Как все это напоминало мою прежнюю жизнь, в которой я не была в столь кошмарном положении, наслаждалась свободой и предвкушением долгого романа с Ивлеевым! Это столь сильно резануло по сознанию, что в груди заполыхал пожар, отдавшийся в горле горьким дымом пылающих руин прошлого.

Я вспомнила слова Вэл. От меня чего-то ждут. И если я оправдаю ожидания, моя жизнь изменится к лучшему. Что в понимании этой дерзкой феминистки означало «лучшее»? Клиенты побогаче или поадекватнее, отсутствие унижений, заработная плата? Я жаждала вырваться из этого места. А для этого пришлось лечь мозгом и телом под того, на кого укажут. Широко раскрыла глаза, чтобы снова зажмуриться.

Я выживу, вашу мать. Однажды я стану для вас недосягаемой.

Поцелуи юного Вертера не были робкими. Мальчик изо всех сил стремился испытать на мне базовые приемы обольщения. Гладил шею, обводил пальцем кайму губ, шепча о том, что в латиноамериканских странах это называется «возбуждение женщины», целовал, не осознавая, что попытка выглядеть обольстительным напоминает одержимую спешку. И несмотря на все это, ему удалось меня расслабить.

Первый раз вышел скомканным. Я вообще думала, что он кончит на стадии распаковки презерватива, но сорок секунд фрикций опровергли эту догадку. Я была готова к его вторжению в первую очередь оттого, что поцелуи и ласки произвели легкий расслабляющим эффект, и не напрасно: Саша оказался обладателем довольно большого члена.

Что-то было не так. Или я была не настолько глупа, чтобы поверить, что у такого парня — владельца папочкиных счетов, спортивного тела и мужского достоинства, какие-то проблемы с девушками. Допустим, что он захотел шлюху, но ведь, по словам Вэл, бордель кишел вольнонаемными профи, проверенными и готовыми ублажить клиентов по высшему разряду. Я не только не обладала подобными умениями, но еще не отошла от шока и не смирилась со своей участью. Да сама Вэл не должна была меня пускать к клиенту после того, как я едва ее не убила. Вдруг и с ним решусь повторить? Или руководство этого богом проклятого места уповает лишь на мой страх?

Я постаралась прощупать почву, пока сын Крышуева пытался отдышаться, придавив меня весом своего тела. Прятал глаза, явно чтобы скрыть фиаско. Мне было плевать на его самочувствие. Желание раскусить стала непреодолимым.

— Я тебе понравилась сразу? — проворковала, запустив пальцы во влажные от пота волосы парня. — С той минуты, как ты меня увидел? Поэтому выбрал на сегодняшнюю ночь?

Мой голос звучал кокетливо и расслабляюще. Нас пишут — так пусть думают, что это кокетство и желание каждой женщины убедиться, что она красива и желанна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? Я вас… тебя, только сейчас и увидел, — прохрипел Саша и, решив, что силы уже восстановились для нового броска, принялся ласкать мою грудь, дергая соски.

«Может, все просто? А я ищу вселенский заговор, где его нет?» — подумала, ощутив, что в этот раз поцелуи Саши заставили толкнуть бедра навстречу. В конце концов, главная цель моего присутствия здесь — секс. И надо считать везением тот факт, что я получаю удовольствие.

Мы уснули довольно поздно. Одержимость юного романтика набирала обороты, но в конце концов извечная мужская привычка — на бок и уснуть — взяла верх. Вскоре я и сама уснула, лишь благосклонно улыбнувшись последним словам Саши: «утром твоя жизнь изменится».

Я считала, он имеет ввиду, что никто не переплюнет его в плане траха. Но утро спутало все карты.

Я проснулась от боли. Настолько сильной, что в первый миг мне показалось, будто выкручивают шейные суставы, и боль распространяется по телу с огромной скоростью, проходя навылет. Дышать было невозможно. Гортань сжало таким мощным спазмом, что я, окончательно не проснувшись, села на постели, поднеся руки к горлу.

Пальцы нащупали полоску каучука с кольцами металлической проволоки. Едва я успела вспомнить, что это такое и откуда оно взялось на моей шее, новый взрыв адской боли опалил подушечки пальцев, буквально подбросив мое тело на кровати. Отчаявшись сделать глоток воздуха, я заметалась по постели. Тело покрылось испариной, в ушах шумело. Прошла, казалась, целая вечность, прежде чем я смогла набрать в легкие воздуха, а в глазах прояснилось.

Мой вчерашний клиент, мальчик с благородными манерами, абсолютно одетый, стоял, облокотившись о спинку кресла, и как ни в чем не бывало, играл черным брелоком. Как раз собирал нажать на кнопку. Боль и шок, тем не менее, заставили меня соображать со скоростью света.

— Нет, что ты…

— Ой ли? — ухмыльнулся юный Вертер, и новый разряд тока прошел через мое горло.

В его глазах стыло безумие сорвавшегося с катушек психопата. Не могло все быть так гладко, интуиция не обманула. Додумать мысль о ом, что меня могли запросто придушить, пока я спала, не позволило вмешательство местной администрации.

Дверь резко распахнулась, комнату залил яркий свет. Никогда не думала, что буду так рада появлению Билла и двух вертухаев.

Кто-то из охраны ненавязчиво, словно у малого дитя, отобрал у Крышуева-младшего брелок. Билл, осмотревшись, нашел мое платье и кинул на постель.

— Одевайся, кукла. Вечеринка окончена.

Во так вот, как будто это я была виновата в том, что ублюдку захотелось поиграть в электрический стул. Ни попытки помочь, ни хотя бы справиться, что со мной. С трудом, делая глубокие вдохи, ослабленная после трех болевых волн, я потянулась к платью. Билл же что-то спокойно втолковывал Сане Крышуеву.

— Да это она, шлюха! Она на меня кидалась, задушить хотела! Это самозащита!

У меня все похолодело внутри при мысли, что сейчас ему поверят. И, словно не было только что удара током, бритоголовый верзила с бычьей шеей и похотливой усмешкой — тот, что насиловал блондинку в бункере — подошел ко мне и с удовольствием ударил дубинкой по спине. Выражение его лица и лица малолетнего психопата были в этот момент похожи.

Эта боль нечего не значила рядом с той, что я только что пережила. Но я как раз пыталась натянуть платье через голову, поэтому потеряла равновесие, добавив себе удар о спинку кровати. Когда раздался отборный мат и крики Билла, инстинктивно сжалась, полагая, что они адресованы мне. И лишь осмелившись продеть голову в пройму вечернего наряда, увидела, что он отвешивает оплеухи тому, кто осмелился меня ударить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я оплатил ночь! Я не закончил дрессировку этой бляди! Не смейте ее забирать! Ты знаешь, кто мой папа?