Долгий поцелуй на ночь (СИ) - "Maddy Green"

— Чё ты несешь?! Ты в своём уме?! Да я лучше удавлюсь, но не допущу такого… Умру за вас ты слышишь?!

— Не смей! Больше никогда не смей меня трогать! Я тебя ненавижу! — отталкиваю его, когда он пытается меня ухватить.

— Ещё раз до неё дотронешься и ты не жилец, — отрезает Князев, после чего выводит меня на улицу.

Крепко сжимая мою руку, он уверенным шагом направляется к нашим машинам, после чего вытаскивает мой маленький чемоданчик из джипа Льва и перекладывает в машину Ветрова, а потом усаживает на заднем сидении и меня.

— Без меня ни шагу! Я сейчас вернусь! Поняла? Алиса? — не в силах что-то ответить лишь киваю.

Через несколько минут, он возвращается с Ветровым, который без лишних комментариев тихо садится в машину и мы уезжаем из базы.

По маршруту понимаю, что мы направляемся в аэропорт.

— Твою ж дивизию, — проговаривает Ветров, шебурша в бардачке, потом разворачивается ко мне корпусом и протягивает салфетки. — Любите вы влагу разводить, — ржёт скотина, скорее всего над последней фразой, которая прозвучала слишком двусмысленно.

— Стас… — предупреждающе одёргивает его Князев.

— Не ну а чё? Нашла блять по ком слёзы лить… От апельсинки, не родятся мандаринки — слышала такое? Не? Вот значит запоминай малая… Володька твой конченный урод, а пацан продался за тридцать сребреников*, - разворачивается обратно и прикуривает.

Дальнейший путь мы продолжаем в полной тишине, которую лишь изредка нарушают поступающие звонки мужчинам.

Добравшись до аэропорта, Князев вызывается меня проводить, за что в душе я была ему безумно благодарна, так как после свалившихся на меня новостей, я находилась всё ещё в прострации…

— Ну бывай малая, чую свидимся ещё, — совершенно искренне прощается Ветров, в голубых глазах которого искрятся смешинки.

— Пока… И извини, что вспылила, — выдавливаю из себя, виновато пряча глаза.

— Часы то такие кто подогнал? — улыбается шире.

— Киря…

— Киря значит… Знал бы ещё этот твой Киря, что спички детям не игрушки, — хмыкает блондин.

— Так ладно, миловаться будите потом… Идём, — берёт меня за руку и тянет за собой Князев.

Он ступает тяжёлой поступью, уверенными шагами, очень крепко, но аккуратно сжимая мою руку, которая терялась мгновенно в его большой ладони…

Как же мне хотелось, чтобы он никогда не выпускал моей руки и защитил от всех и всего в этом мире…

Снова захотелось разреветься, настолько страшно щемило сердце за судьбу Веронички…

Конечно, я могла бы прямо сейчас сбежать и раствориться в толпе и всем этим злым людишкам нужно было бы очень сильно постараться, чтобы найти меня, но как я могла сбежать вот так вот без Веронички?

Владимир Иванович, прекрасно был осведомлен о её новых документах, которые в своё время сам же и помогал оформить, также он был осведомлён и о её местоположении в закрытой школе, в которой она училась с содержанием…

Неужели этот человек, мог вот так вот в одночасье разрушить наши с ней судьбы?!

Всегда и во всем была преданна ему, преданна делу и благодарна искренне за всё то, что он для нас сделал с сестрёнкой…

Была благодарна не только на словах, но и на деле, когда без лишних вопросов выполняла любые его поручения…

Как же теперь быть?!

Если на меня откроют охоту, то я стану мишенью, а следовательно автоматически и Вероничка, через которую первым же делом меня кинутся доставать…

Выдернуть её, увести и спрятать? Нет…

Не вариант, меня сразу же просекут, да и находиться мне физически необходимо в Риге, а не в Москве… Что же делать?!

— Постараюсь прилететь на ваш Зимний бал в пансионе, а ты Алиска, не раскисай, я тоже крепко держу старика за дряблые яйца, так что все будет хорошо, поняла? — выдергивает меня из терзаний Князев.

— Поняла, — слабо улыбаюсь.

— Ну вот и умница, — улыбается в ответ. — Потом в общем поговорим… На связь если что, выходи только с Кириллом, а щенка игнорь, сам решу этот вопрос с Филатовым, не парься…

В этот момент, по громкоговорителю объявляют, что заканчивается посадка на мой рейс…

— Ладно, беги давай уже… — неохотно заключает Князев, который видимо не привык прощаться.

Не могу сдержать порыва и позволяю себе встав на цыпочки чмокнуть его в щёчку, а потом, пока он не опомнился — молниеносно прохожу за рамку металлоискателя, куда ему уже нельзя…

Князев так и стоит застывший и лишь глупо улыбается в ответ — убрав руки в карманы, наверное затем, чтобы не выглядеть ещё глупее и не начать мне махать на дорожку…

Одна подобная мысль, вызывает во мне хохот и вместо него, большого и грозного дядечки — машу я, ни капли не переживая, что могу выглядеть в чьих-то глазах как-то по дурацки глупо…

Сегодня изменилось всё… Сегодня изменились мы… Ничего не будет больше так, как было раньше… Эта была данность…

_________

* Три́дцать сре́бреников — плата за предательство, которую, согласно Новому Завету, получил Иуда Искариот, согласившись выдать Иисуса Христа первосвященникам.

Глава 14

Наблюдая за тем, как к воротам загородного дома отца подъехала машина друга, который спокойно выбравшись из неё неспешно направился не к парадной, а в сторону беседки у пруда — сразу сообразил, что привёз он не самые радужные новости…

— Славка, кого там принесло? — спросил отец, который тоже расслышал шум подъехавшей машины.

— Стас заехал…

— А чего не заходит? Зови в дом, пусть останется на ужин…

— Ему просто нравится твой пруд, пойду-ка подышу с ним, а насчёт ужина посмотрим… — отрезаю и выхожу, избегая дальнейших расспросов.

Для отца Ветров Стас — мой друг детства, а также начальник моей службы безопасности, в принципе коим он и является в действительности… И совершенно не обязательно было знать отцу, от чего конкретно он прикрывал мою задницу…

— Чего в дом не зашёл? — интересуюсь, принимая молча предложенную им сигарету.

— Да паханчик твой, любитель пощекотать нервы и ухватить за жабры, — усмехается. — Как спросит чего-нибудь, не знаешь как отвертеться…

— Это да, что есть, то есть… Как с Маратом прошло?

— Гладко, на все условия согласился, — спокойно отвечает, но я то понимаю, что тащился он в Подмосковье не ради того, чтобы рассказать, как он уладил мелкий конфликт на нашей территории.

— Блять Ветров, говори давай уже в чём дело, хорош сиськи мять, — не выдерживаю какого-то нервного напряжения между нами.

Друг смотрит куда-то вдаль, лениво затягиваясь в очередной раз, после чего, тяжело выдохнув дым, протягивает мне небрежно сложенные пополам бумажки.

— Нашёл я твою «Вероничку»…

— Пиздец… Она же у нас под носом все эти годы была, — пробегаюсь глазами по строчкам.

— Угадай сколько мне потребовалось времени? — спрашивает, всё также продолжая затягиваться и смотреть перед собой ничего невидящим взглядом. — Около полутора часов… Учитывая, что я никого особо из наших и не дёргал…

— Ну и?

— Ну а теперь представь масштабы, когда этим займутся такие люди как Покровский…

— Да мы тоже вроде не пальцем деланные, хорош блять стращать!

— Угу…

— Школа значит закрытая… Надо бы кого-то из наших озадачить, отправь пару ребят, чтоб понаблюдали…

— Уже…

— Бля заебал… Что конкретно тебя напрягает? — взвинчивает вконец отрешенное состояние друга, который на мой вопрос лишь окидывает меня раздражённым взглядом.

— Слав, я конечно понимаю там, типа «не учи отца ебаться» и всё такое, но блять… — замолкает.

— Собрался жизни меня учить?

— Вот ты можешь мне объяснить, на кой ляд тебе далась эта девчонка? Ну видно же, что не просто трахнуть… Давно бы трахнул и успокоился, а это блять чё за самодеятельность?! — резко встаёт и тушит остервенело окурок. — Нельзя блять ей доверять понимаешь?! Она же за сестру кинет любого и не посмотрит, что ты там воспылал к ней возвышенными чувствами! Под любую дуду будет плясать, стоит только надавить и припугнуть ребёнком…