В любой гадости ищи свои радости - Штаний Люба

котором показалось полуразрушенное здание. Судя по специфике архитектуры, либо дворец либо

храм. И ещё одно... И ещё...

Крупные и не очень осколки упавших статуй, оббитая лепнина, поваленные колонны,

провалившиеся крыши, стены, заросшие плющом. Крапива, репей...

– Ужасно, не так ли? – Протянула горестно мучительница.

Я скептически хмыкнула. В упор не понимаю чего тут ужасного. Развалины как развалины. Очень

даже симпатичные. Это она на экскурсии по золотому кольцу не была. Пока по предназначенным для

туристов местам ходишь – красоти-ища. Пряничные домики, художественные промыслы и ремёсла во

всей своей умилительной самобытности и бесполезности, а чуть свернёшь в сторону от проторенных

маршрутов – такая разруха...

Тут тебе и жилые дома без дорог и света, и останки крыш, и стены, значительная часть которых

держится исключительно на энтузиазме и плюще. Угу. Только в отличие от показанного стервой, там

ещё и стихийные свалки одна на одной, груды бутылок, окурков, шприцов и прочих ‘прелестей’

подворотен. Так чего ужасаться чистеньким развалинам каких-то там дворцов?

Видимо, насмешливое недоумение всё-таки прорвалось сквозь маску равнодушия, которую я упорно

цепляла на лицо, потому что блондинка злобно зашипела, будто могла видеть меня сквозь окно.

Может, оно одностороннее?

– Ах так? Значит, беды сильных мира сего тебя не трогают?! – В её голосе слышалась обида. – Что

ж, я зря надеялась на твой ум. Его и в помине нет. А если так? – Последнее гадина протянула

задумчиво и изображение в белёсой матовой раме сменилось. Теперь фильм из серии ‘Разрушенные

памятники архитектуры’ сменился другим из серии ‘Деревня моя’. Хотя, наверное, всё же город,

просто маленький.

Я будто смотрела сверху на полсотни аккуратных домиков, окружённых цветущими деревьями.

Селенье располагалось в излучине реки. Может, даже той самой, в которой мы сегодня едва не

утопли. Потом ракурс сменился, и я увидела улицу. Обычную такую деревенскую улицу... В пыли

грунтовой дороги играли чумазые дети. У колодца с ‘журавлём’ кучка женщин в сарафанах, дожидаясь

своей очереди, увлечённо что-то обсуждала.

Жаль только звука ‘окно’ не давало, а то было бы настоящее кино... А наличники на окнах красивые.

Никогда таких не видела. И что, интересно, я должна понять, исходя из странной логики мадам?

Наверное, у неё просто с головой не всё в поряд...

Внезапно воздух над улицей взорвался. Нет, не так... Взорвалась пара дюжин невесть откуда

появившихся багрово-красных сфер. Из них то ли вывалились, то ли вылупились... Существа...

Высотой около трёх метров. Кажется, у них были кожистые сложенные за спиной крылья и длинные

кривые лапы, заканчивающиеся стального цвета когтями-лезвиями. Нижние конечности дополнял

гибкий загнутый хвост с жалом на конце. Вытянутые морды с гребнем по нижней челюсти и... Вроде

бы рога. Точнее рассмотреть было просто невозможно из-за бурой дрожащей дымки, скрывающей их,

размывающей контуры.

Не успела я даже подумать, кто бы это мог быть, как монстры бросились на людей, и дорога

окрасилась кровью. Всё произошло так быстро, что население даже не успело среагировать и хотя бы

попытаться спастись.

Нападающие твари попросту рвали людей на части. Из-за резных ворот одного из дворов выскочили

два бородатых крепких мужика. У одного из них в руках был топор, и он метнул его в спину

ближайшему из чудовищ за секунду до того как другой монстр оторвал ему голову. Топор отскочил от

крыльев твари как шарик для пинг-понга от стола. Кажется, ‘мишень’ даже и не заметила попадания.

Я смотрела молча, стараясь не показывать насколько мне дурно. Не люблю ужастиков. Тем более

таких... подробно-кровожадных. Не боюсь, конечно, (чего тут бояться-то), а только противно до

тошноты и гадко, что кто-то это смотрит и наслаждается процессом. Фу... Но показывать этой на

голову больной дуре, что она сумела нагадить ещё раз?! Да ни за что не доставлю ей этого

удовольствия!

Взяв себя в руки, я нарочито откровенно зевнула, прикидывая сколько тазиков кетчупа ушло на эту

‘сцену’. Навскидку выходило никак не меньше двадцати. А если, учесть вероятные дубли, это ж

сколько продукта попортили, а! Убийцы помидоров! Разорители Мак Дональдсов! И ладно бы на дело,

а то на такую пакость. Совсем ополоу...

Злобное шипение кареглазой стервы не впечатлило абсолютно. Соседка по этажу, баба Нюра, своё

‘Фи’ намного эффектней выражает. Угу, и презрительная злоба у неё выходит убедительнее и сочнее.

И брезгливое удивление тоже. Ага... Надо бы эту белобрысую к ней на обучение отправить. Авось и

научится, как правильно грязью поливать.

Вспомнила как на прошлой неделе баба Нюра смачно гоняла какого-то нарика по подъезду, а

высоченный, укуренный в умат, парень, бился головой об стены на поворотах, убегая от сухонькой

бабульки со шваброй и половой тряпкой. Ещё и вопил, как резаный. Если память не изменяет что-то

вроде: ‘Демоны нападают! Альфа Центавра в кубиках! Рубики, спасите меня! Демоны!’ Ну, и ещё кучу

всякой бредятины глючной.

Я тогда конкретно струхнула, когда, выходя из квартиры за хлебушком, столкнулась с ним в дверях.

Ага! А кто бы не испугался, если б ему на шею попытался вскарабкаться посторонний мужик с криком:

‘Демоны! Демоны атакуют барабулек!’ При этом парень так умильно-жалобно заглядывал мне в

глаза....

Тогда-то я испугалась, а сейчас, припомнив этих самых барабулек и демонов, от души хихикнула и

разулыбалась, бубня себе под нос: ‘Демоны на барабулек. Хи-хи! Демоны!’

– Тварь! – Взвыла позабытая мной в процессе старательного абстрагирования дамочка, и ‘окно’

заволокло белёсым туманом. – Впервые вижу такую бессердечную дрянь! Да как ты можешь? Прямо

не человек, а демонское отродье какое-то...

Я озадаченно хмыкнула. Эк её проняло-то! Знать бы ещё в чём конкретно дело. Так, на всякий

случай, чтоб иметь в виду, что именно цепляет стерву за живое.

Давление на плечи заметно ослабло, но вставать не было смысла (всё равно, ведь гадина заметит).

Дополнительной возможности порадоваться блондинке давать не хотелось, и я попросту уселась на

нагретые солнцем камни площади, подогнув под себя ноги. Устраиваясь поудобнее, против воли

слышала её злобный бубнёж. Правда, через слово, но и этого хватило, чтобы навострить уши.

– Нет, точно демонское отродье. Целое село на её глазах! И ведь специально в пустом мире брала,

и всё равно. Сколько же эти демоны сил набрали, если по техногенным мирам шастают туда-сюда?

Не сорвалось бы... И главное, как быть с этой бездушной тварью теперь? Беды Богов её не трогают,

смерть и кровь людей тоже... Надо подумать... Хотя демоны жутко любвеобильны, да и собственники

похлеще чем... А что, если...

На некоторое время блондинка замолкла, а я мучительно пыталась понять, что ей от меня нужно, в

конце-то концов. И при чём тут демоны? Мои светло-русые волосы, серо-голубые глаза, да и вообще

облик в целом, на демоническую внешность никак не тянут. Даже если допустить существование

демонов в принципе, каким боком это меня может касаться, а? Если только...

Смутная догадка заставила задохнуться от ужаса. Ведь, если принять как данность реальность

этого сна, то и показанное навеявшей его ведьмой тоже моет оказаться, не банальными картинками,

а...

– Ну что ж, – Вкрадчивый голос незнакомки звучал насмешливо-издевательски. – как говорят у вас

на Земле, Бог троицу любит. Так что смотри. Это тебе на сладкое...

Белое марево воздушной стены снова дрогнуло и разделилось на три одинаковых ‘окна’. В одном я

увидела статного красавца, в котором легко узнала брюнета-воителя, виденного на ярмарке. Он сидел

на верхом на огромном белоснежном жеребце и смотрел сверху вниз голубыми, как небо в ясный

полдень, глазами.

Чёрные, чуть волнистые волосы лежали на вороте белоснежной рубахи. Серые штаны плотно

облегали мускулистые бёдра, не оставляя сомнений в мужественности их обладателя, и вгоняя в

краску. Несколько самоуверенное и жестковатое выражение на скульптурно вылепленном лице

смягчала мягкая манящая улыбка.

Во втором окошке самозабвенно хохотал, запрокинув голову, богатырского сложения блондин в

чёрном бархате, кружа в танце невысокую женщину в длинном бирюзовом платье. Вокруг них

толпился разряженный в пух и прах народ. Сотни свечей отражались в огромных зеркалах,

украшающих бальный зал. Вот пара на мгновение замерла, и мужчина повернул голову ко мне. В его

тёмно-серых глазах светилось счастье. На левой щеке появилась ямочка, а улыбка...

Если б не сидела, точняк бы плюхнулась и отбила мадам сижу. Такое убойное сочетание упрямства,