Лабиринт Ванзарова - Антон Чижъ

– Перед зеркалом положен труп черной кошки или вороны?

Ванзаров чуть не сболтнул, что труп был, но не животного.

– Ничего такого.

– Торговец сидел голым?

Следовало промолчать. Кажется, Рейс догадалась. Огонек папиросы на мундштуке сделал круг.

– Все понятно, – сказала ведьма, таинственно улыбаясь.

– Прошу пояснить, – Ванзаров не терпел, когда понимали другие, а не он.

– Этот человек глуп. Пытается войти в сношения с силами, которых не знает и не понимает… Примитивный магический ритуал. Вероятно, начитался всякой глупости, решил испытать на себе. Добром такое не кончится.

– Что может произойти?

– Сойдет с ума… Или умрет… Зависит от воли тех, кого побеспокоил своим неумелым вторжением… Ванзаров, говорите до конца, раз начали. Что видели еще необычного?

С умными женщинами чиновник сыска любил иметь дело. Но в любом правиле нужны исключения.

– Допустим, зеркало было довольно редким.

Мадам Рейс проглотила наживку, показав явный интерес.

– У него было магическое зеркало?

– Что это такое?

– О, наивность… Отполированная медная платина. Или черный полированный камень. Или лист черной бумаги. Нечто такое?

– Венецианское зеркало XIV века, вогнутое с ртутным покрытием.

Ведьма отложила мундштук.

– О боги Шумера и Египта… Откуда…

– Он коллекционер, – как мог, ответил Ванзаров. – Это что-то меняет?

– Решительно все! – вскрикнула она. – Такое зеркало – мечта любого мага и мистика… Оно может вызвать… Впрочем, неважно… Я могу на него взглянуть?

– К сожалению, нет.

– Зеркало было разбито? – в голосе послышалась тревога.

– Если предположить, что вы правы, что означает такая неприятность?

Она резво встала, оказавшись ростом выше Ванзарова, походила, уткнув нос в сомкнутые пальцы, и остановилась напротив него.

– Неприятность? О нет… Какое легкомыслие… С зеркалами нельзя шутить… Наши барышни, которые на Святки смотрят в круглое ручное зеркальце, чтобы узнать будущего мужа, совершают большую ошибку… То, что случилось с венецианским зеркалом, не ошибка, а большая беда… Это означает, что силы, которые вызвал ваш торговец, вырвались из зеркала и остались в нашем мире. Они разбили стекло, чтобы никто не смог вернуть их обратно… Это очень плохо… Полагаю, торговец мертв? О, не стройте непроницаемое лицо, Ванзаров, я вижу вас насквозь… Эта смерть только начало… Последуют другие… Ребенку нельзя давать нож, он порежется…

Волнение мадам Рейс было настоящим. Ванзаров не мог открыть, что потусторонние силы оставили отпечаток сапога. Из кармана пальто он вынул дощечку с закрепленным шнурком.

– Для чего используется этот предмет?

Ведьма повела себя как обычная женщина: вскочила, схватилась за волосы и издала звук, будто добрый инквизитор жарил ее на костре. Трудно было предположить, что скромная дощечка будет иметь такой успех.

– О нет… Не может быть! – вскрикнула она. – Неужели? Откуда у вас это?

– Было найдено невдалеке от зеркала, – ответил Ванзаров, опустив некоторые подробности. – Какой-то магический амулет?

В глубине черных глаз бегал страх.

– Дайте ее мне…

Из вежливости Ванзаров протянул. Делу о самоубийстве улика не пригодится. Рейс схватила ее и сжала обеими ладонями, как великое сокровище. Совсем не так, как сжимал кулак Морозова.

– Вы не представляете, что это такое…

– Буду благодарен, если разъясните.

– Ванзаров, это… Это просто невероятно…

18

Обычного распорядка дня Александр Ильич избегал. Он делал так, чтобы нельзя было проследить за его привычками: когда и где он бывает. Никаких регулярных событий в его расписании не было, включая выезды на службу и возвращение домой. Если бы кто-то захотел установить, в каком ресторане заместитель министра МВД привычно ужинает в субботу или где гуляет в праздничные дни, никакой системы установить бы не удалось. В случайном беспорядке его жизни нельзя было подстроить засаду или подложить бомбу под любимый столик в ресторане. Предусмотрительность Александра Ильича зашла так далеко, что по воскресеньям он никогда не посещал один и тот же храм. С недавних пор он стал опасаться за свою жизнь. Поэтому никому не доверял, включая прислугу. О своих планах не сообщал даже жене. И вообще старался не планировать жизнь. Только приглашение министра не попадало под это правило.

Сегодня Александр Ильич внезапно сообщил, что будет обедать дома. Был приглашен гость: начальник Охранного отделения полковник Пирамидов. Он так обрадовался оказанной чести, что надел новый, недавно сшитый мундир, который берег для рождественского приема в Министерстве внутренних дел. Получив приглашение, полковник успел забежать к парикмахеру, теперь сиял лакированными висками и благоухал одеколоном. Испытывая стеснение, он держался подчеркнуто строго, стоя почти по стойке смирно. Смущение окончательно охватило его, когда в столовую вошла супруга шефа, Адель Ионовна. Полковника смутила не тонкая красота молодой женщины, которую он отметил. Мучило воспоминание: к нему явилась мерзавка, которая представилась Аделью Ионовной и заставила совершить невероятную глупость. Ошибку простили, но забыть такое невозможно. Во взгляде Адели Ионовны была приветливость, но полковнику казалось, что она над ним потешается. Пирамидова даже бросило в жар.

Заметив робость подчиненного, Александр Ильич проявил чуть больше радушия, чем желал. Пригласил отведать скромный обед из пяти блюд, завершаемый портвейном с французскими сырами. Он подмигнул Адели Ионовне, чтобы супруга была ласкова с гостем. За столом Александр Ильич вел непринужденную беседу, шутил и демонстрировал дружелюбие. Супруга была умна и очаровательна. Все выглядело так мило, что полковнику каждый кусок давался с трудом. Он натянуто улыбался, отвечал односложно и еле дышал: новый мундир был пошит в начале осени, а теперь стал слишком тугим.

После вонючего сыра, от которого Пирамидов отказался, мучениям пришел конец. Супруга, извинившись, оставила мужчин, хозяин пригласил в сигарную, хотя оба не курили даже папирос. Александр Ильич невольно копировал министра Горемыкина – устраивать подчиненным доверительный разговор. Усевшись у модного камина, который не грел, зато создавал атмосферу, он указал полковнику кресло напротив. Скрипнув ремнями, Пирамидов кое-как уселся, но сидеть мог только прямо. Чтобы швы не лопнули.

– Владимир Михайлович, могу рассчитывать, что разговор останется между нами?

Полковник заверил: в его преданности можно не сомневаться.

– Что удалось выяснить о той барышне? – последовал вопрос, которого начальник охранки ждал. Не нужно уточнять, о ком спрашивает шеф.

– Ничего, ваше превосходительство.

– Совсем ничего?

Пирамидов отрицательно дернул головой.

– Проверили картотеки, расспросили всех агентов. Сделано все, что возможно.

Можно не сомневаться, что полковник душу вынул из подчиненных, искупая свой грех. Александр Ильич не сомневался. Но проверить надо.

– Вы теперь познакомились с моей женой и за обедом могли достаточно изучить ее, – сказал он. – Возможно, это она приходила? Не бойтесь сказать правду.

– Исключено, – убежденно ответил полковник. – Между Адель Ионовной и той гадиной, простите, ваше превосходительство, ничего общего. Разве только возраст. Меня ввели в заблуждение уверенность и дерзость ее поведения.

«А еще желание услужить начальству», – подумал Александр Ильич. Но благосклонно кивнул.

– Отрадно слышать, Владимир Михайлович, сняли камень с души. Остается вопрос: кто она такая? Вам ничто не показалось странным?

Напрягая все извилины, начальник охранки так и не смог выжать из себя ничего, кроме очевидного признания.

– Рассмотрим этот вопрос с другой стороны, – продолжил Александр Ильич. – Что вы думаете о чиновнике сыска Ванзарове?

Надо было угадать, что хочет услышать шеф: личное отношение Пирамидова или похвалить за пронырливость. Размышлять некогда. Пришлось делать выбор.

– Считаю его исключительно скользим, если не сказать подозрительным типом.

– Хорошо, что имеете свое мнение и не поддаетесь всеобщим восторгам в отношении этой личности, – сказал Александр Ильич. Полковник смог вздохнуть с облегчением. – Что думаете о его роли в поисках машины страха?

– Считаю, что он обвел всех вокруг пальца, ваше превосходительство.

– То есть обманул и вел нечестную игру?

– Так точно. Не удивлюсь, если Ванзаров добивался каких-то своих целей.

– И возможно, их добился, – подхватил Александр Ильич. – Я пришел к такому же выводу. Этот субъект крайне подозрителен. Не удивлюсь, если он подстроил все, что случилось, когда машина страха погибла у всех на глазах. Не удивлюсь, если это была вовсе не машина страха, а фальшивка. Не удивлюсь, если Ванзаров стоял за трагедией, которая чуть не разыгралась в этой квартире восемь недель назад.

Вывод был столь неожиданный, что полковник не сразу осознал его значение.

– А зачем ему это понадобилось?

– Хороший вопрос, Владимир Михайлович… Или Ванзаров сам играет в какую-то сложную игру с непонятными целями. Или он – всего лишь исполнитель чужой воли, винтик в чьем-то преступном заговоре.

– Я так и знал! Какой подлец! – вырвалось из души полковника. – Простите, ваше