Нареченный - Камилла Хенкинс

— Я бы не хотела обсуждать это, — решительно заявила Клэр. — Не желаю портить прекрасный вечер.

— Не бери в голову, — посоветовал Керри, сжав руку сестры. — Завтра мы уедем домой.

— Я рада, что у тебя есть Кейт, — сердечно сказала Клэр.

— Я тоже, — улыбнулся Керри. — Но я хочу, чтобы моя любимая сестра тоже была рядом со мной. Кроха, не покидай меня больше, пожалуйста.

Большинство гостей уехали на следующее утро. Остались Андреа и кузины Бересфордов, — они решили поплавать в бассейне. Клэр опять хотела совершить прогулку верхом, но Софи предложила ей примерить платье, сшитое для подружки невесты.

— Сначала ты должна взглянуть на мое фантастическое платье, — сказала Кейт, ласково обнимая мать за плечи. — Мама плачет, когда смотрит на него.

— Это потому, что ты очень красивая в нем, моя дорогая, единственная доченька. У меня есть кое-какие дела, а вы, девочки, занимайтесь своими нарядами. Клэр, можешь воспользоваться моей комнатой — там зеркало во всю стену.

На лестнице они встретили Керри.

— А, вот вы где, мои самые дорогие девчонки! Хотите покататься на лошадях?

— Минут через пятнадцать, — ответила Кейт. — Я собираюсь показать Клэр свое свадебное платье.

— Значит, через час, — приуныл Керри.

— Нет, нам действительно хватит пятнадцати минут. Клэр всего лишь должна примерить свое платье.

Уютная спальня Кейт в бело-зеленых тонах окнами выходила на восток. В центре просторной комнаты стояли софа, два глубоких кресла и небольшой круглый столик. В углу высился книжный шкаф, заполненный книгами в красивых переплетах. Кейт провела Клэр в примыкавшую к спальне гардеробную. Усадив ее в кресло, она пошла за своим платьем.

— Боже, какое чудо! — воскликнула Клэр с восторженным благоговением, увидев воздушное белое облако из датского атласного шелка, покрытого тончайшим французским кружевом. — Ты поразишь Керри в самое сердце, когда он увидит тебя в этом платье.

— Очень надеюсь, — с улыбкой ответила Кейт и, сделав паузу, тихо сказала: — Клэр, не уезжай, пожалуйста. Мы тебя очень любим, а Керри ужасно скучает по тебе. И половина Науры принадлежит тебе.

Клэр вспыхнула.

— Тем не менее каждый раз, когда я звонила ему, Керри разговаривал со мной словно посторонний. А на письма вообще не отвечал. Я уже решила, что он не хочет иметь со мной ничего общего.

— Керри многое держит внутри себя и молча страдает, — попыталась защитить любимого Кейт.

— Многие из нас держат свои проблемы при себе, — пожала плечами Клэр. — Но я благодарна тебе, дорогая, что ты была с ним рядом в трудную минуту и облегчила его страдания.

— Ну вот, у нас такое радостное событие на носу, а мы с тобой говорим о грустном. Иди примерь свое платье, — сказала Кейт, снова улыбнувшись.

Войдя в свою комнату, Клэр в изумлении остановилась перед нарядом, в котором семья Бересфорд желала видеть ее на свадьбе своей единственной дочери. Платье слегка покачивалось на плечиках от небольшого сквозняка. Как и свадебный наряд Кейт, оно было сделано из атласного шелка, но не белого, а изумительного голубовато-фиолетового цвета.

Клэр сняла с себя платье, в котором завтракала, и осторожно облачилась в наряд подружки невесты. Лиф был так хорошо подогнан под ее бюст, что Клэр вполне могла обойтись без бюстгальтера. Юбка, плотно облегая талию, воланами расходилась книзу. Цвет, линии кроя, фактура ткани — все в этом платье было совершенным. В нем ничего нельзя было убрать или добавить. Клэр подошла к стоявшему на подставке овальному зеркалу. Она надела прилагающееся к платью болеро и с восхищением отметила, как ладно оно облегает плечи. Платье было прелестным, и Клэр захотелось увидеть его во всей красе и при ярком свете. Она вспомнила о предложении Софи и направилась в ее комнаты.

Подойдя к двери, Клэр постучала. Подождав немного и не получив ответа, она вошла. Апартаменты миссис Бересфорд состояли из собственно спальни, большой гардеробной с зеркалом во всю стену, ванной и просторной гостиной.

Клэр включила в гардеробной верхний свет и увидела в зеркале свое волшебное отражение: атлас переливался, словно морские волны на солнце, длинные волосы отливали золотом и серебром, щеки порозовели, глаза блестели, как два драгоценных камня. Каким чудесным образом преображает женщину великолепный наряд! — восхитилась Клэр.

Она почти вплотную подошла к зеркалу и даже подышала на него, дабы убедиться, что это не сон и именно она, Клэр Стритон, стоит сейчас в этой комнате в этом необыкновенно красивом платье. Она покружилась перед зеркалом, потом собрала волосы в пучок, затем снова распустила их, прикидывая, какая прическа больше всего подойдет к этому наряду.

Но, как бы я ни восхищалась этим потрясающим платьем, мне бы доставило гораздо большее удовольствие, если бы я сейчас примеряла свадебное, с грустью подумала Клэр. Она представила себе, как смотрит в глаза мужчине, которого любит всем сердцем и который давно стал частью ее жизни. Барни возник перед глазами словно живой, и Клэр сразу растворилась в его серебристо-серых смеющихся глазах. Вот он наклонился к ней, и его строгие, но чувственные губы потянулись к ее губам…

Наваждение было почти осязаемым, и Клэр даже задержала дыхание. Но в этот момент чары развеялись, и она рассмеялась, удивляясь своей наивной глупости.

До ее слуха донесся шум из соседней комнаты, и Клэр решила, что это Софи пришла понаблюдать за примеркой. Она распустила волосы, подобрала подол платья и направилась в спальню. У нее подскочило сердце, когда она узнала голос Барни.

— Мама, где ты, черт возьми? — Он произнес это нетерпеливо, но с любовью. — Я только что вспомнил, что мы не…

От неожиданности Барни умолк на полуслове.

— Барни!

— Извини. Я искал мать, — сухо произнес он, досадуя на себя за подобный тон. Ничего, так лучше для нас обоих, нашел оправдание Барни.

— У нее какие-то дела, — сообщила Клэр, переведя дух. — Я хотела взглянуть, как на мне сидит платье, поэтому мне понадобилось большое зеркало. Софи разрешила…

— Понятно.

Барни смотрел на нее долгим взглядом. Он уже видел этот наряд, когда его привезли от портнихи. Но сначала ему пришлось одобрить ворох тканей, которые мать и сестра представили на его суд. В памяти у Барни осталось лишь смутное воспоминание о сверкающем облаке.

Сейчас перед ним стояла Клэр Стритон, которую он знал с детства и которая в данную минуту ослепляла его своей красотой. Ее нежная кожа, казалось, была соткана из утренней росы, фиолетово-голубые глаза сияли чистотой родниковой воды. Барни чувствовал, как красота Клэр, будто превратившись в эфемерный нектар, проникает в него и разливается по всему телу.