Игры желтого дьявола - Борис Пугачев

Эти ассоциации вызвали у Родика ностальгические воспоминания, а Валентин поддержал их. Однако, когда официант, принимая заказ, поинтересовался их мнением по поводу отрешения Ельцина от президенства и замене его Руцким, Родик удивленно воскликнул:

– Как так? Не может быть. Он без боя своего не отдаст.

Официант не менее удивленно спросил:

– А вы не в курсе? Вся Россия кипит. Чрезвычайный съезд народных депутатов его отстранил.

– Да не до этого нам было. Что, опять демонстрации?

– Не знаю. У Дома Советов, говорят, много народу собралось. Что-то похожее на ГКЧП. Переворот…

– Чепуха. Все это слова. Демократы власть не поделили. Да и нет у них ее. Я сегодня утром такому паникеру объяснял… Лучше несите водку и закуску, – осадил официанта Родик, а сам подумал: «Чем черт не шутит. У нас что хочешь может произойти. Евгения Григорьевна и стоящие за ней все предвидеть не в состоянии, а молчат, поскольку сами в замешательстве. Как бы действительно заваруха не началась. Русский поиск свободы уже имел печальные последствия».

– Что задумался, друг ситный? Испугался возврата к исходному? – прервал размышления Родика Валентин и для разрядки возникшего напряжения задорно перефразировал бытующее изречение: – Родион, ты не прав! Хотя в одном, извини, прав. Вы, молодой человек, занимайтесь своим делом, а не политикой… Водку несите.

Родику такой переход понравился, и он больше для собственного ободрения опять озвучил свои недавние мысли:

– Надоели мне все эти игры типа «пукни в нос». Все заранее срежиссировано и отрепетировано. Максимум можно ожидать, что кто-то из актеров роль забудет или слова перепутает. Хочешь пари? Все закончится дней через десять, а до этого будут нагнетать ужас на массы. Для острастки, как в прошлый раз, отправят несколько человек на тот свет. Давай и мы будем заниматься намеченным приятным делом, а то вдруг опять сухой закон введут. Это они могут.

– Спорить не буду. Принимаю твое предложение. Где этот нерасторопный тип с выпивкой? Кстати, у меня возникла идея.

– Ну наконец. Я этого весь день жду. Даже уже беспокоиться начал, не испортилось ли в тебе что-нибудь. Рожай.

– Создай общество кладоискателей.

– Ого! На черта?

– Да мы тут подработать решили и тот металлоискатель, что ты сегодня в работе видел, воспроизвели в российском варианте. Можем выпускать значимыми партиями. На Западе такие штучки по шестьсот–семьсот долларов продают, а мы можем по сто. Только рынка не видим.

– Ты думаешь, народ побежит родные просторы от драгоценных металлов освобождать?

– Полагаю, что таких много, но они разобщены. Информационной базы нет. А в общество народ по привычке пойдет. Под эту сермяжку и поисковики, откапывающие военные трофеи, потянутся, и любители-археологи… Мы им архивные материалы подбросим.

– У тебя идеи неожиданные. Хотя… Тут мои коллеги клуб создают. Я полной грудью участвую. Обсудим и, может, как досуговое мероприятие реализуем. У меня на эту тему вопросик имеется. Что по-твоему есть клад?

– Положенное человеком… Черт! Надо литературу посмотреть.

– Отвалы перерабатывающих предприятий – клад?

– Может быть.

– Скажем, в Учалах, когда карьер медный вскрывали, много малахита вывезли и закопали, чтобы советские люди не разбогатели. Это клад?

– Наверное, нет. Перемещение недр государством. Хотя…

– А раскопки без разрешения возможны?

– Замучил меня! Понял я, что все не так просто.

– Да, но идея интересная. В рамках клуба озвучу, а если есть возможность залезть в отвалы… Да и по некоторым другим соображениям может оказаться актуальной, – вспомнив свои обязательства перед Комиссией, заключил Родик. – Давай пока оставим эту тему. Расскажи, как живешь.

– Ну как? Зарплаты не хватает. Служба пробуксовывает. Подрабатываю. В том числе книжками. Вот, кстати, последняя… Потом посмотришь. В городке кооператив организовали. Я, естественно, официально в нем не состою, но… сам понимаешь. Подумываю рапорт написать, но еще годик лямку потяну. О пенсии тоже надо думать.

– Понятно. Включайся в мою работу. Я новую тему начал развивать – светотехника. Мне руководитель этого направления нужен. Лучше тебя не найти. Не на зарплату приглашаю. Долю в бизнесе дам. Гарантировать, конечно, ничего не могу. Сам видишь, что в отчизне происходит. Однако уверен: мелкого бизнеса это в ближайшее время не коснется. Отката к социализму пока не будет. Кого бы к власти не привели. Те, кто процессами управляет, далеки от коммунизма. Я в этом недавно начал кое-что понимать. Не стану вдаваться в подробности, но поверь.

– Спасибо за предложение. Подумаю. А сочетать мою службу и работу у тебя не получится?

– Подумаю. Может, на первых порах это оптимальное решение. Сколько дней в неделю ты сможешь быть в лавке?

– Дня четыре. Сейчас работы немного. Самое обязательное – физо. Это четверг. Субботы и воскресенья практически всегда свободны. Ну дежурства иногда. Я же все же начальник.

– Угу. Вполне рабочая ситуация. Давай за тебя… Как семья?

– Живем. По твоим стопам пока идти не собираюсь.

– Давай за детей! Им нелегкое впереди предстоит. Это у нас путь был ясен, а им надо еще критерий выбора разработать…

Беседа опять перетекла в ностальгическое русло. Вспомнили Семипалатинский полигон, потом Чернобыль, друзей и товарищей, которых перестройка раскидала в разные стороны. Засиделись допоздна, выпив неимоверное количество водки.

Глава 8

Главное всюду – начать: начало – важнейшая часть дел.

Авсоний

Подготовка к открытию «салона света», как недавно его стал называть Родик, шла полным ходом. Предстоял первый в стране урок европейского светодизайна. Родик, продумав идеологию выхода на рынок, решил акцентироваться на эстетических особенностях представляемой продукции и постараться заинтересовать нарождающуюся и быстро богатеющую элиту. Это, как и пояснял Алпамыс, вполне соответствовало духу времени. Да и основная денежная масса сосредоточилась в руках таких людей, уже успевших приобщиться к ранее невиданной роскоши в одежде, аксессуарах, автомобилях. Теперь им предстояло увидеть «роллс-ройсы освещения». Родик надеялся, что, постигнув это, они начнут ненасытно поглощать соответствующие товары, стараясь перещеголять друг друга. Это, без сомнения, была никем еще не занятая ниша на быстро растущем отечественном рынке. Стать первым, да еще и монополистом, представлялось чрезвычайно заманчивым. Иногда он задумывался над тем, что обязан возникновению такой возможности Комиссии, но это лишь подстегивало его азарт. Он хотел доказать всем, что, как никто, способен оптимально достичь цели.

Помещение получалось просторным. Из Германии Вольфганг прислал эффектные стенды для размещения светильников. Их дополнили прекрасно вписавшимися конструкциями из никелированных труб и стекла, приобретенными в одном из выставочных центров. Отделочные работы подходили к концу. К пятнадцатому октября все должно было завершиться. На размещение экспозиции много времени не требовалось. Светильники в собранном виде лежали в будущем офисном помещении, и их оставалось только установить на места, предусмотренные разработанным в Германии дизайн-проектом. Пора было планировать торжественное открытие. Понимая, что опыта подобной работы ни он, ни его сотрудники не имеют, к организации финального торжества Родик привлек специализированную фирму, которая разработала массу мероприятий, способных создать достойное рекламное представление. Предполагались мини-конференция с приглашением отечественных и зарубежных специалистов, презентация с участием известных отечественных политических деятелей, чиновников, бизнесменов, а также сотрудников посольств Германии и Италии. Вольфганг обещал обеспечить присутствие президента фирмы «Артемида», всемирно известного бизнесмена, ученого и дизайнера Джузеппе Гимонди. Все действия планировалось транслировать по двум каналам телевидения и, естественно, сопровождать обильными фуршетами. Руководить этим шоу пригласили известного телеведущего.

В общем, открытие салона планировалось подать как уникальное явление зарубежной культуры в столице России.

Все это помимо огромных усилий стоило больших денег, что вызывало у Серафимы и Михаила Абрамовича понятные Родику возражения, которым они придумывали все более фатальные обоснования. Основным аргументом являлось то, что ни один идиот по такой цене покупать светильник не будет, а уменьшение оборотного капитала на складе неминуемо приведет к колоссальным убыткам. С последним Родик соглашался, но считал такое допустимым, будучи уверен в перспективности оставленного Вольфгангом товара, выручка от продажи которого лишь за месяц с лихвой могла компенсировать все потери. Дебатами с замами не ограничивалось. Мнение всего коллектива, воспитанного на социалистических принципах обустройства быта и не верящего в вытеснение их западными стандартами, было резко отрицательным. Многие стали бояться потерять работу, другие рассматривали действия Родика как чудачество. Родик со свойственным ему красноречием пытался всех переубедить, тратя на это массу времени, которого и без того не хватало. Эффект же был обратным: ему начали неявно противодействовать, выполняя распоряжения нехотя с нарочитой медлительностью и скептическим выражением лиц.