Газета Завтра 27 (1024 2013) - Газета Завтра Газета

Пожалуй, это не апокалиптическая картина мира с мгновениями уходящего времени, тут время по-платоновски "застыло в оцепенении". Сложная перспектива, к тому же лишённая утопической радости. Выход в интенсификации предельного опыта. Где ужас и благоговение нераздельны, где можно потерять всё, зато обрести мир, в котором возможно волшебство.

Кстати, нож традиционно символизировал инициацию, переход на новую стадию. А у буддистов - освобождение от уз невежества и материального мира. Действительно, пора "за ножом".

Так что "восстание против современного мира" от "Оцепеневших" по внутренней насыщенности не уступает Blood Axis. Проходит иными, пожалуй, даже более сложными маршрутами.

Реквием по берсальеру

Георгий Осипов

4 июля 2013 0

Культура Общество

Рано или поздно это должно было произойти. Уход из жизни старого артиста всё чаще и дольше остается незамеченным, иногда мы узнаем об этом с досадным опозданием.

Никто больше не рассказывает небылиц про "весь Рим" или "весь Париж", якобы высыпавший на улицу, чтобы проводить в последний путь своего кумира.

Количество скорбящих в наше время легко проверить.

Бывает и так - таланты переживают целое поколение былых поклонников. Те, разумеется, не вымирают физически все до единого, но как-то перестают интересоваться дальнейшей судьбой и, тем более, творчеством тех, кому поклонялись в молодости.

Итальянский певец Литтл Тони присоединился к большинству своих коллег 27 мая нынешнего года.

По ряду независящих от него причин он никогда не был популярен в СССР, как, скажем, Челентано, испанец Рафаэль или Джо Дассен.

Музыкальная комедия, где он сыграл самого себя, вышла у нас на экраны с еще большим опозданием, чем "Пусть говорят", сделавшая Рафаэля звездой всесоюзной величины.

Хотя наиболее известный шлягер Литтл Тони был известен, пожалуй, всей стране, но в несколько искаженном виде - в "Кавказской пленнице" его напевает Юрий Никулин, перегоняя баранов товарища Саахова.

Миниатюрный, обаятельный итальянец, чем-то похожий на молодого Романа Карцева, сумел остаться эталоном певца шестидесятых годов, практически не испачкав творческую биографию попытками вписаться в новомодные тенденции поп-музыки, в отличие от более колоритных, но покладистых современников - таких, как упомянутый выше Челентано или Джонни Холлидей.

Поэтому ознакомление с его репертуаром в известной степени соответствует путешествию во времени, когда человек соприкасается с живым прошлым, а не со стилизованными под старину муляжами и зомби подозрительных "байопиков" из жизни стиляг и битников.

Помимо самобытных кавер-версий Муслима Магомаева и Эмиля Горовца, пресловутая "Йе-йе-йе, халли галли" в различных вариантах, подчас весьма неприличных, стала частью городского фольклора.

Ее можно было услышать под гитарный перезвон из недр беседки или под пляжным кустом. Но с годами о ней забыли.

Литтл Тони обращается в ней к приятелю с просьбой передать своей девушке, как он по ней тоскует. Возможно, певец делает это от имени солдата, ведь прокатный фильм не зря назывался "Женщины и берсальеры"

Дети моего поколения еще застали людей "довоенного качества". Иногда эти люди говорили на языке теперь уже позапрошлого века: чечеточник из варьете в Лемберге, авиатор времен Первой мировой, которую называли "империалистической", ударник Юзеф и скрипач Аркаша - оба из ресторанов-миражей, давно растаявших в ядовитом воздухе "грядущего".

Многие обороты их речи казались пугающе устаревшими. Однако из их уст они звучали вполне понятно и естественно. Чувствовался стиль и умение им владеть. Своеобразная грация старого фокусника или дуэлянта.

Подлинный дендизм не страшится старины, поскольку твердое прошлое несоизмеримо ближе к вечности, нежели зыбкое "будущее", и, следовательно, оно обладает большим могуществом и авторитетом.

Литтл Тони, скромно подвизаясь в гастрольных "солянках" и ностальгических ревю, неизменно выглядел хранителем интонации и безукоризненного стиля, который он умудрился сохранить.

В современном исчислении десяток лет равен столетию. Многое забывается в потоке бессмысленных новостей, чем-то жертвуют, симулируя беспамятство, ради сомнительного омоложения.

Литтл Тони бесспорно был младшим классиком Золотого века итальянской и мировой эстрады.

Пока человек жив, его классицизм остается под вопросом, ему угрожают панибратство и уравниловка, жесткая эксплуатация в режиме пошлых и некомпетентных интервью, в конце концов, ему просто тяжело скрывать возрастные проблемы со здоровьем.

Что касается песен, визитной карточкой номер два была для покойного Cuore Matto - неистовое, глупое, смешное сердце.

Теперь это сердце угомонилось.

Простой смертный, подобно любому из нас, Антонио Чьяччи, больше известный как "Малыш Тони", наконец-то обрел в глазах тех, кто понимает, свое маленькое, заслуженное бессмертие.

Отблески

Алексей Касмынин

4 июля 2013 0

Культура Общество

Выставка "Тициан. Из музеев Италии"в ГМИИ им. А.С. Пушкина

Москва скрестила пальцы, про себя надеясь, что наступившая жара не является предвестником повторения климатических событий лета 2010 года. Тем временем в Пушкинском открылась выставка одиннадцати картин Тициана, которая продлится до 29 сентября. Снаружи - небольшая кучка людей перед музейной оградой, но внутри залы кажутся набитыми народом. Оформление выставки с виду очень основательное, но по факту тот же самый способ построения экспозиции, то же самое освещение и те же самые тёмно-бордовые стены с наклеенными на них текстами описаний уже встречались - на выставке Караваджо.

На самом деле в Пушкинском музее есть свой собственный клочок творчества Тициана - портрет кардинала Антонио Паллавичини, который находится в итальянском зале. Итого - получаем двенадцать работ. Но даже если бы в Москву привезли всего одно полотно венецианского мастера, показ всё равно был бы достоин того, чтобы его посетить. Если хотите, это сродни паломничеству; картинам Тициана исполнилось по полтысячи лет, и сейчас они приобрели особую ценность, помимо ценности художественной, - они превратились в замочные скважины, сквозь которые можно увидеть отблески истинного огня Возрождения. Которое, в свою очередь, незримыми метафизическими нитями связано с юностью мира - с античностью.

Но если античность преисполнена восторга, с которым древние творцы без устали создавали вечные памятники культуры, не в силах излить избыточные творческие силы, то всё, что происходило в середине второго тысячелетия, наполнено напряжением. Вспомнить, возродить, заново вернуть утраченное, прозреть, подняться из нечистот, а в спину дышит недостижимое величие прошлого, при этом истина всё время будто бы чем-то затуманена и искажена, что-то изменилось, пришла эпоха чудовищных усилий. Этот процесс, в том или ином виде, длится до сих пор, правда, значительные шаги в развитии искусства, сопоставляя которые, можно засвидетельствовать эпохальные изменения, стали менее масштабными.

Вряд ли кому-то из наших современников удастся настолько же глубоко продвинуться в деле возрождения, как это сделал Тициан, проживший огромную, а по тем временам практически бесконечную жизнь. Сам художник, будучи в летах, любил иногда приукрашивать свой возраст, подписываясь "почтенный старец в возрасте девяноста пяти лет", хотя на самом деле до девяноста он, скорее всего, не дожил. Точная дата рождения Тициана неизвестна. Пока историки остановились на двух предполагаемых цифрах. Тициан родился либо в 1488 году, либо в 1490-м. И все годы, прожитые им, не были просто отметинами на полотне бессмысленно и вяло текущего времени. Творчество Тициана развивалось и менялось, породив различные этапы, имеющие свои отличительные черты.

То, что мы видим на выставке в Пушкинском, - несколько примеров "раннего" Тициана, освоившего мастерство заполнения пространства пейзажем, и "среднего" Тициана, обласканного славой, но слегка утилитарного художника, которому доверяли писать королей и самых высокопоставленных людей. Существует ещё "поздний" Тициан. На мой взгляд, это наиболее интересный период творчества художника, который соответствует его глубокой старости. Картины стали мрачными, метафорическими, во многом неясными, но они почти всегда содержат один и тот же лейтмотив: истина, даже сильно исстрадавшаяся, остаётся несломленной и непобеждённой.

Тициан, при своём ощутимом стремление к развитию, отнюдь не придерживал строгого формализма или академичности (вероятнее всего, потому что в то время каноны ещё не были полностью сформированы). Так, даже в раннем периоде встречаются работы, вплотную подходящие к анатомической достоверности. Но вдруг позже Тициан создаёт портреты, от которых исходит ощущение намеренной, но едва уловимой стилизации, которая прослеживается во взаимодействии одежды с телом модели, в способе изображения лиц. Зачастую Тициан будто бы изменял геометрию лицевой части черепа, чтобы более выраженно передать важнейшие черты лица изображаемого человека. Тело тоже подчас не является чётко выстроенной системой костей и мышц, прикреплённых сухожилиями, на картинах, которые можно увидеть на выставке, оно скорее призвано передавать некую идею. Может быть, от этого портреты его кисти и начинают выглядеть замкнутыми, завершёнными, готовыми к путешествию в вечность.