Пещеры древних. (THE CAVE OF THE ANCIENTS) - Лобсанг Рампа

Мы видели сражения, и большую часть жертв в них составляло мирное население. Военные под прикрытием брони оказывались куда в большей безопасности. Старикам, женщинам, детям — тем, кто не мог сражаться, приходилось страдать. Перед нами промелькнули ученые, трудившиеся в лабораториях над еще более смертоносным оружием, создавая все более мощные бомбы, чтобы сбросить их на головы врагов. Серия картин изображала группу людей, погруженных в печальные раздумья. Они проектировали Капсулу Времени (то, что мы называем теперь Пещерой Древних), чтобы сохранить в ней для грядущих поколений копии своих машин, иллюстрации своей культуры и ее отсутствия. Гигантские экскаваторы вгрызались в горную породу. Орды рабочих устанавливали модели и аппаратуру. Мы видели, как поднимали на место шары, изготовленные из инертного радиоактивного вещества, дающие свет на протяжении миллионов лет. Инертного, не причиняющего вреда человеку, и активного, имеющего способность светить до конца самого Времени.

Мы поняли, что можем понимать и речь. Этому нашлось простое объяснение: мы воспринимали ее телепатически. Такие же помещения были спрятаны в песках Египта, в пирамидах Южной Америки и в одном месте в Сибири. Каждое место было отмечено символом времени — сфинксом. Мы увидели огромные скульптуры сфинксов, которые происходили не из Египта, и получили толкование их формы. В то далекое время люди и животные жили и трудились вместе. Кот был самым совершенным животным по силе и уму. Человек и сам является животным, и древние создали статую гигантского кошачьего тела, символизирующую силу и выносливость кота, поместив на него голову и грудь женщины. Голова была призвана показать человеческие разум интеллект, в то время как грудь указывала на то, что человек и зверь могут черпать умственную и духовную пищу друг от друга. Тогда этот символ был так же распространен, как в наше время — изображения Будды, Распятия или Звезды Давида.

Мы видели океаны с плавающими городами, которые двигались от одного берега к другому. В небе беззвучно проплывали большие воздушные машины. Они могли парить неподвижно, могли срываться с места, развивая безумную скорость. В нескольких дюймах над поверхностью земли двигались автомобили, но что держит их в воздухе, мы так и не смогли определить. Над городами протянулись мосты и тонкие, как нити, дороги. Пока мы смотрели, в небе появилась яркая вспышка, и один из самых больших мостов на наших глазах превратился в груду беспорядочно спутанных балок и проводов. Другая вспышка — и большая часть города исчезла в непроглядном дыму. Над руинами выросло странное, пугающе красное облако, грубо напоминающее по форме гриб высотою в несколько миль.

Картина потускнела, и мы снова увидели создателей Капсулы Времени. Они решили, что наступило время ее запечатать. Мы наблюдали церемонию. В машины заносились «запечатленные картины жизни», звучали прощальные речи:

— Люди будущего, если вы существуете!

— Это человечество было близко к самоуничтожению, или, по крайней мере, это казалось очень вероятным.

— Под этими сводами хранятся записи наших успехов и нашего безумия. Они принесут благо той расе будущего, которая окажется способной найти и понять их.

Телепатический голос затих и картинка почернела. Мы сидели в тишине, ошеломленные увиденным. Позже, пока мы продолжали сидеть, свет появился снова, и мы заметили, что теперь он исходит прямо от стен.

Мы встали и осмотрелись. И этот зал был густо уставлен механизмами. Копии городов и мостов — все было сделано из камня или металла неведомой природы. Некоторые экспонаты были отгорожены совершенно прозрачной оболочкой. Это не было стеклом, мы не знали, что это, — но оно надежно предохраняло модели от наших прикосновений. Вдруг мы подскочили на месте: на нас смотрел огромный красный глаз, и он подмигивал нам! Я было приготовился бежать, но мой Наставник шагнул к машине. Он глянул на нее сверху и прикоснулся к ручке. Красный глаз исчез. Вместо него на маленьком экране появилось изображение другого помещения, соседствующего с главным залом. В наш мозг прилетело послание: «Когда вы выйдете, отправляйтесь в комнату, где вы найдете вещество, которым сможете запечатать любое отверстие, через которое сюда попали. Если вы не достигли уровня развития, при котором вы сможете управлять машинами, опечатайте это место и оставьте его в неприкосновенности для тех, кто придет после».

Мы молча проследовали в третью комнату, дверь в которую отворилась при нашем приближении. В ней стояли множество тщательно опечатанных сосудов и машина, которая при помощи «картинок-мыслей» объяснила нам, как открыть сосуды и замуровать вход в пещеру. Мы уселись на пол и принялись обсуждать то, что увидели и испытали.

— Великолепно! Великолепно! — воскликнул один из лам.

— Не вижу в этом ничего великолепного, — дерзко возразил я. — Мы могли увидеть все это, просмотрев «Хроники Акаши». Почему нам не показали, что было дальше, после того как это место опечатали?

Остальные вопросительно посмотрели на старшего, ламу Мингьяра Дондупа. Он слегка кивнул и заметил:

— Временами Лобсанг демонстрирует проблески ума. Давайте успокоимся и посмотрим, что же произошло. Мне это не менее любопытно.

Мы расположились в круг, лицом к середине. Наставник задал нужный ритм дыхания, и мы последовали за ним. Мы медленно теряли земную сущность, и все как один отправились в плавание по Морю Времени. Все, что хоть когда-нибудь происходило, доступно тому, кто способен сознательно выходить в астрал и возвращаться — сознательно — с обретенным знанием. Любой эпизод истории, сколь угодно удаленный во времени, виден ему так хорошо, как будто он сам был там.

Я вспомнил, как впервые проник в «Хроники Акаши». Как-то раз Наставник рассказал мне о них, и я спросил:

— Но что они представляют собой? Как они действуют? Как можно прикоснуться к вещам, которые прошли, закончились, исчезли?

— Лобсанг! — ответил он. — Ты не станешь со мной спорить, что и сам имеешь память. Ты можешь вспомнить, что было вчера, позавчера, за день до этого. Немного поупражнявшись, ты можешь вспомнить все, что произошло в твоей жизни, даже сам процесс рождения. Можно использовать то, что мы называем тотальным вызовом, — вернуть память о времени, когда ты еще не был рожден. «Хроники Акаши» — просто память всего мира. Все, что происходило в мире, ты можешь вызвать точно также, как вспоминаешь события своей жизни. Здесь нет никакого волшебства. Но мы займемся этим, а также гипнозом — ведь эти вещи тесно связаны — как-нибудь попозже.

При нашей подготовке было нетрудно определить момент, когда изображение в машине погасло. Мы видели процессию, состоящую из женщин и мужчин, очевидно знати того времени, выходящую из пещеры. Огромными лапами машины завалили вход в пещеру камнем, показавшимся мне половиной горы. Все трещины и разломы были искусно скрыты, и люди ушли. Рабочие откатили на некоторое расстояние машины, и какое-то время сцена оставалась безмолвной. Затем мы увидели, как со ступеней гигантской пирамиды высокий сановник призывал народ к войне. Картины, написанные на Свитках Времени, сменяли друг друга, и вот перед нами предстал противоположный лагерь. Руководители и здесь неистовствовали. А время шло. Синеву неба прочертили белые полосы дыма. Небеса покраснели. Весь мир задрожал и затрясся. Даже от взгляда на это у нас закружилась голова. Ночь упала на землю. Черные тучи, разрезаемые ярким пламенем, окутали весь земной шар. Города, охваченные пламенем, исчезали. Море яростно накинулось на сушу. Сметая все на своем пути, гигантская волна, выше самого высокого здания, прокатилась с ревом, неся на гребне обломки умирающей цивилизации. Земля вздрогнула и забилась в агонии. Разверзались глубокие ущелья и снова закрывались, подобно зевающему рту великана. Как ветви ивы во время грозы, горы клонились, клонились и тонули в морских глубинах. Суша вырастала из вод и становилась горами. Лицо мира менялось в бесконечном движении. Немногие уцелевшие с воплями отчаяния неслись ко вновь поднявшимся вершинам. Другие, сев на корабли, чудом перенесшие сдвиг земных пластов, достигли большой земли и разбежались в поисках укрытия. Сама планета застыла, прекратила вращение и двинулась вспять. Вспыхнувшие леса в мгновение ока рассыпались серым пеплом. Земная поверхность была безлюдна, растерзана и обуглена. В глубоких пещерах и лавовых тоннелях потухших вулканов толпились, бессвязно лепеча, разрозненные группы земных обитателей, оглушенные безумием катастрофы. С почерневшего неба сыпалось беловатое вещество, сладкое на вкус — и единственное, что поддерживало жизнь.

Земля менялась столетиями: воды стали сушей, а то, что было раньше сушей, покрыла вода. Каменные стены долины треснули и разошлись, дав жизнь морю, которое зовут теперь Средиземным. Другое море утонуло в глубинах собственного ложа, и, когда оно ушло, а дно просохло, возникла пустыня Сахара. По поверхности Земли бродили дикие племена. При свете лагерных костров они рассказывали древние легенды о потопе, Лемурии, Атлантиде, вспоминали о дне, когда Солнце остановилось.