Запах Зла - Гленда Ларк

– Я тогда была голодной. После двух дней, проведенных в открытом море на спине морского пони, любая харчевня покажется верхом совершенства, да и вообще на мысу Кан она была единственной.

– И к тому же в меню там, как я заметила, было единственное блюдо. Ты должна была обратить внимание на то, что я то к нему не прикоснулась.

Я наконец осознал, что их постоянная перепалка была всего лишь дружескими подначками. Мне для этого потребовалось некоторое время: на Небесной равнине подобный стиль разговора не был принят. К счастью, членом моего семейства был дядюшка Гэрровин, который со смесью родственной любви и раздражения – как я понял, немного повзрослев, – называл меня «рыжеголовым несчастьем с двумя левыми ногами и ловкостью селвера, пытающегося открыть кувшин с молоком».

Блейз и Флейм, решил я, состояли в любовной связи. Я чувствовал запах их взаимной привязанности. Меня это не смущало: на Небесной равнине в таких отношениях не видели греха. Подобные пары возникали, и это воспринималось окружающими разве что с некоторой жалостью. Дети были величайшей радостью жителей Небесной равнины, и невозможность для однополых супругов иметь потомство огорчала их самих и их близких, вот и все.

Гораздо больше меня беспокоило то положение, в котором оказался я сам. Я все еще с трудом мог поверить в свалившееся на меня несчастье. Все запуталось еще до того, как мы покинули анклав гхемфов. Я намеревался уехать оттуда – уехать в одиночку – и изо всех сил гнать Скандора, чтобы феллиане не смогли меня перехватить. Однако вышло так, что мы все вместе в отчаянной спешке бежали из селения гхемфов, лишь слегка опередив преследователей.

Мы еще продолжали сидеть за столом, когда в амбар ворвался подросток-гхемф и начал что-то кричать на своем непонятном языке. Старейшина поспешно перевел нам его слова: «С началом прилива в протоке появилась лодка стражников-феллиан. Их сопровождают гвардейцы повелителя».

Я не стал ждать. Я даже не поблагодарил гхемфов. Я выбежал из амбара, схватив свою сумку и седло Скандора, и кинулся туда, где оставлял его пастись. Оглянувшись через плечо, я заметил Блейз и Флейм, которые бежали следом за мной в компании верного Следопыта. Лодки пока видно не было, так что у нас оставалась возможность скрыться незамеченными.

Наверное, я мог просто вскочить на селвера и бросить женщин. Однако мне пришло в голову, что в таком случае их скорее всего схватят, и кто знает, что они могут наговорить феллианам о моем участии в побеге Блейз из тюрьмы. Вот и вышло так, что, пока я колебался, Блейз схватила меня за руку и оказалась в седле позади меня. Подавив вздох, я дождался Флейм и помог ей сесть на Скандора тоже.

К счастью, я знал местность, поскольку часто собирал там лекарственные травы. Я пустил Скандора рысью через лес, и мы не сбавляли темпа, пока не удостоверились, что погони за нами нет. Когда мы добрались до узкой тропы, ведущей сквозь заросли бамбука, я позволил селверу идти дальше шагом. Я велел своим спутницам помалкивать, но скорее из нежелания вести разговор, чем ради безопасности; впрочем, им я об этом не сказал.

Горожане и жители окрестных деревень постоянно рубили бамбук для всяких хозяйственных надобностей, но в тот день нам никто не повстречался. Примерно через три часа, когда бамбук сменился широколиственными деревьями, мы остановились у ручья, чтобы наполнить водой бурдюк; я накопал клубней дикого батата, чтобы потом испечь их на костре: ни у кого из нас в сумках никакой еды не было. Еще через четыре часа мы начали подъем по тропе, ведущей на Крышу Мекате. Теперь мы могли быть уверены, что погони близко нет: для этого нам было достаточно просто оглянуться и посмотреть вниз. К тому времени мы все слезли со Скандора, чтобы он мог отдохнуть. Вот тогда-то Блейз и Флейм и затеяли разговор насчет еды, которую подавали нам гхемфы.

Флеим подъем давался тяжело – она явно не была привычна ктяготам. Единственная ее рука была нежной и белой – рукой женщины, никогда не работавшей по дому и не мотыжившей огород. И задумался о том, давно ли была ампутирована другая ее рука; культя, которую я разглядел, когда Флейм мылась у ручья, выглядела так, как если бы заживала уже несколько месяцев.

Мне хотелось бы шагать впереди и не обращать внимания на навязавшихся мне против моей воли спутниц, но врач во мне был более мягкосердечен. Я заподозрил, что цирказеанка вовсе еще не оправилась от той травмы, что выпала ей на долю. Выражение ее глаз оставалось страдальческим, и это говорило мне даже больше, чем ее манера постоянно отставать. Загадочное благоухание, окружавшее ее, не могло скрыть от меня легкого запаха боли. Эта девушка пострадала, и пострадала ужасно; причиненный ей вред не имел никакого отношения к ее физическому увечью. Флейм постоянно болтала со своей ручной птичкой, словно с человеком; я даже подумал, все ли у нее в порядке с головой.

Когда мы добрались до поросшего травой уступа, где Скандор мог пастись, я решил устроить привал. Флейм с облегчением растянулась на траве. Блейз проявила гораздо больше осторожности. Я заметил, как внимательно она озирается, как изучает уступ; подойдя к его краю, она всмотрелась в дымку, окутавшую уже пройденную нами часть тропы, а потом бросила взгляд вверх. Только после этого сняла она портупею с мечом. Эта женщина ничего не принимала на веру, и я задумался о том, какова должна была быть ее жизнь. Разобраться в Блейз было гораздо труднее, чем в Флейм: большую часть времени ее запах ни о чем мне не говорил. Она была одной из тех немногих жительниц равнин, которые могли, если желали, так глубоко скрывать свои чувства, что в воздухе не оставалось их следов.

Я снял с седла Скандора сумки, ослабил подпруги и отпустил животное пастись.

– Мы отдохнем здесь в течение часа, – сказал я и тоже отправился посмотреть на уходящую вниз тропу. Мы были уже значительно выше прибрежной полосы и навозной кучи -Мекатехевена. С такой высоты особенно заметны были шрамы оставленные на земле каменоломнями, шахтами, вырубками леса. Над строениями города стояло облако зловонных испарений, накрывавшее и полосу илистой воды, уходящую от устья реки в океан.

– Как же они все изгадили! – сказала стоявшая рядом со мной Блейз.

Флейм перекатилась на бок, чтобы тоже посмотреть на открывающийся вид.

– Великая бездна, я никогда в жизни не была так высоко! Все кажется отсюда таким маленьким! Мы уже почти на вершине, да?

Я покачал головой.

– Мы еще и половины пути не прошли. Нам придется заночевать где-нибудь рядом с тропой.

Флейм поежилась.

– Надеюсь, нам удастся найти уступ достаточной ширины. Не хотела бы я скатиться ночью вниз… Блейз, говорила же я тебе, что лучше плыть на корабле. Я могла бы создать иллюзию…