Сбежавшая принцесса - Кейтлин Крюс

И все это время Люк относился к Габриель как к жене, к личности, а не как к последнему выгодному приобретению. Она боялась, что не убережет свое сердце от этого нового Люка, пока не обнаружила в коттедже свои сумки.

– Что это? – удивилась она. – Что здесь делают мои вещи?

– Я распорядился, чтобы все прислали сюда заранее, – сказал Люк, словно это было очевидно. – Разве так тебе не будет удобнее?

– Мне определенно не понадобятся здесь все эти вещи, – ответила она. Когда Люк отвернулся и начал что-то просматривать на экране своего карманного компьютера, у нее возникло подозрение. – Когда мы вернемся в дом Кассандры? Завтра? Послезавтра?

– Мы туда не вернемся, – произнес Люк, не отрывая глаз от экрана. Прочитав сообщение, он нахмурился и убрал компьютер в карман. Затем пересек комнату и налил себе выпить.

Внезапно Габриель вернулась к реальности. Как она могла допустить, чтобы ее отношение к нему изменилось всего за один день? Как она могла забыть о том, что их брак был всего лишь выгодной сделкой?

– Разумеется, я туда вернусь! – воскликнула девушка. – Ты не имеешь права решать за меня, где мне находиться!

– Ты злишься из-за того, что я это сделал, или из-за того, что не спросил тебя? – мягко произнес Люк, садясь на диван.

Он чувствовал себя одинаково непринужденно в кафедральном соборе Миравакии и в коттедже на ранчо.

– Меня злит, что ты не берешь в расчет мои чувства, – ответила Габриель. Наверное, романтическая обстановка усыпила ее бдительность и внушила ей ложное ощущение безопасности. Только этим она могла объяснить свою неизвестно откуда взявшуюся смелость.

– У нас с тобой медовый месяц, не так ли? – спросил Люк.

Его тон по-прежнему был мягким, но по ее спине пробежал холодок. За мягкостью его тона пряталась стальная решимость.

– Я… я не знаю, – сказала Габриель, и это была абсолютная правда. – Я говорила тебе, что считаю наш брак ошибкой.

Она ожидала, что Люк обрушит на нее гнев, как было вчера, но ничего подобного не случилось.

– Говорила, – согласился ее муж: По его взгляду было трудно догадаться, о чем он думает в этот момент. Поднявшись с дивана, он слегка наклонил голову. – Думаю, это моя вина. Мне следовало придумать более интересные способы, как проводить медовый месяц, чем туристические вылазки. Возможно, это изменило бы твое отношение к нашему браку.

– Не думаю, что это изменило бы тот факт… – начала Габриель, но дар речи внезапно покинул ее, потому что Люк ловким движением вытащил полы рубашки из-под пояса брюк. Она могла только стоять и смотреть на него, словно зачарованная. Его темные брови вызывающе изогнулись.

– Прошу прощения? Ты что-то сказала? – спросил Люк.

Его спокойный тон не соответствовал напряженной атмосфере в комнате. Не сводя с нее потемневших от желания глаз, он медленно расстегнул рубашку и снял ее.

Он раздевался перед ней при свете, и Габриель оказалась к этому не готова. Накануне вечером у нее не было возможности внимательно его рассмотреть. У него была широкая мускулистая грудь и плоский живот с четко прорисованными мышцами пресса. Он был прекрасен, как античный герой, и она вдруг почувствовала непреодолимое желание исследовать губами каждый дюйм его гладкой загорелой кожи.

Она едва не лишилась чувств, когда Люк снял с себя остальную одежду и предстал перед ней полностью обнаженным.

– Что ты делаешь? – прошептала Габриель, уставившись на ту часть его тела, которая прошлой ночью доставила ей столько удовольствия. Под ее взглядом она увеличилась в размерах и затвердела.

Голова у девушки закружилась, кровь так громко застучала у нее в висках, что она испугалась за свои барабанные перепонки.

– Я собираюсь принять горячую ванну в патио, – лениво протянул Люк, взяв бокал с напитком. – Не хочешь составить мне компанию?

У Габриель перехватило дыхание. Его обнаженное тело было единственным, о чем она сейчас могла думать.

– Я никогда не принимала ванну под открытым небом, – пробормотала она.

– Уверен, тебе понравится, – пообещал ей Люк и протянул ей руку.

Габриель колебалась. Зов плоти побуждал ее броситься в его объятия, а голос разума говорил, что инцидент с ее сумками нельзя оставлять без внимания.

Но затем ее муж улыбнулся, и на его щеке появилась очаровательная ямочка.

– Доверься мне, – сказал он, и она смело вложила свою руку в его ладонь…

Сейчас, стоя на просторном балконе его пентхауса в Сан-Франциско, Габриель дрожала, но не от холода. Она оглянулась через плечо, но Люк по-прежнему находился в кабинете. Она слышала его глубокий мелодичный голос, он говорил по-итальянски со своим помощником.

После отдыха в коттедже на ранчо они продолжили свое путешествие по калифорнийскому побережью. Габриель побывала в местах, о которых прежде ей доводилось только читать. Биг-Сур, Кармел-Вэлли, Монтеррей. Каждую ночь Люк занимался с ней любовью с такой страстью, что она боялась сгореть дотла. Вскоре она обнаружила, что знает его тело так же хорошо, как свое собственное. В то же время всякий раз, когда он к ней прикасался, она пыталась ему противостоять. Сохранить в безопасности крошечную частичку себя.

Сейчас, глядя на огни Сан-Франциско, Габриель спрашивала себя, какое значение имеет крошечная частичка, когда остальное ее тело полностью принадлежит ему. Как она могла это допустить? Ведь она с самого начала решила, что не будет слепо подчиняться ему, как подчинялась своему отцу. И вот прошло всего несколько недель, а она уже готова выполнять каждое требование, каждое желание своего мужа.

Может, она просто притворялась, что хочет ему сопротивляться, и в глубине души упивалась своей капитуляцией? Может, это никакое вовсе не поражение, а разрешение предаваться удовольствиям, чего она не позволяла себе раньше?

Внутренний голос подсказывал ей – это правда, но она заставила его замолчать.

«Однажды чары рассеются, – твердо сказала она себе, – и что у тебя тогда останется? Брак, который напоминает твои отношения с отцом? Жизнь в полном подчинении у мужчины, которого ты себе не выбирала?»

Но в данный момент ее интересовало только настоящее.

– Габриель.

Одного ее имени, произнесенного его низким бархатным голосом, было достаточно, чтобы внутри у нее все начало плавиться. Повернувшись, она увидела Люка, стоящего в дверном проеме. На нем были черные брюки и такого же цвета кашемировая водолазка, обтягивающая широкую грудь. Он хмурился. Габриель больше не паниковала, когда у него было такое выражение лица, но все же насторожилась.

– Ветер усилился. Смотри не простудись.

– Чудесный вечер, – с улыбкой ответила она, не сдвинувшись с места. Это был ее очередной, едва заметный протест.