Линкоры в бою. Великие и ужасные - Александр Больных

Но мы отвлеклись. Туго закрученная пружина событий начала разворачиваться 27 мая 1905 года в 2.45, когда вспомогательный крейсер «Синано-мару» заметил в предрассветных сумерках неизвестный корабль, шедший с включенными огнями. Вскоре выяснилось, что это русское госпитальное судно «Орел», шедшее вместе с эскадрой, а некоторое время спустя японский разведчик обнаружил и другие корабли. В 4.45 в эфир полетела радиограмма с известием, что Вторая эскадра обнаружена.

Здесь следует сделать небольшое отступление. На русских кораблях также стояли радиостанции, но мне не удалось найти ни одного упоминания об их использовании во время боевых действий. Гораздо чаще рассказывается об удачных довоенных опытах по сверхдальней для тех времен связи на расстояние 50—100–200 миль. Наверняка флот пару раз использовал свои радиостанции по назначению, но уже одно то, что подобные упоминания приходится специально искать, говорит само за себя. Сразу вспоминается единственный случай — после Цусимского сражения миноносец «Бравый», подойдя к Владивостоку, передал, что у него кончился уголь, и вызвал помощь. Чаще всего читаешь о том, что «усиленной искрой перебивали передачи японцев», зато сами японцы пользовались своими радиостанциями постоянно. Это очень хорошо показывает отношение русского флота к техническим новинкам, за которое он в этой войне не раз заплатил. В 6.05 следивший за русскими вспомогательный крейсер сменил старый бронепалубный крейсер «Идзуми» из состава 3-го флота вице-адмирала Катаока.

Вице-адмирал Рожественский все это время проявлял непонятную пассивность. Он не использовал свои крейсера для того, чтобы отогнать или даже уничтожить японские разведчики, ведь судьба «Идзуми», атакованного «Олегом», была бы незавидной. Он также запретил вспомогательному крейсеру «Урал» использовать свою рацию для того, чтобы помешать японцам вести передачу, хотя на «Урале» стоял исключительно мощный передатчик.

Вскоре слева по борту у русских показались «главные силы» 3-го флота — ископаемые корабли вроде крейсеров типа «Мацусима». И снова русские ничего не предприняли. Кстати, японцы, похоже, к этому времени окончательно уверовали в свою безнаказанность, потому что даже самые слабые и тихоходные корабли открыто маневрировали на виду у русских. Эта привычка явно осталась у них еще со времен осады Порт-Артура, когда те же самые крейсера и еще более слабые канонерки действовали в отрыве от главных сил, но русские не то что не попытались, но даже не помышляли о попытках их уничтожить.

В этой связи ничего, кроме горькой усмешки, не способны вызвать разглагольствования о том, что Рожественский должен был разделить свою эскадру на несколько отрядов, которые, маневрируя самостоятельно, могли поставить перед японцами гораздо более серьезные проблемы. Кажется, об этом начал рассуждать еще в том же 1905 году известный теоретик Н. Кладо. Что тут можно сказать? Ну не умеет курица плавать стилем баттерфляй, и совсем не потому, что это технически очень сложный стиль. Просто курица не умеет плавать в принципе. Точно так же старшие офицеры русского флота в 1905 году не умели проявлять инициативу в принципе, а попытка разделения эскадры привела бы лишь к еще более быстрому разгрому.

Вспомните, как назывались высшие должности в русском флоте того времени? Начальник эскадры, начальник отряда… Начальник, но не командир! То есть человек в погонах рассматривался просто как чиновник, а какова первая заповедь бюрократа? Ничего не делать без дозволения начальства и не высовываться с инициативой. Вот вам и ответ на все вопросы.

Рожественский занялся перестроением своей эскадры из походного ордера в боевой, что и завершил к 11.00. Все три броненосных отряда выстроились в кильватерную колонну, крейсера, миноносцы и вспомогательные суда держались правее. К этому времени крейсера 3-го боевого отряда адмирала Дева неосторожно подошли слева на расстояние примерно 40 кабельтовых к русской эскадре, и у командоров, с утра дежуривших у заряженных орудий, не выдержали нервы. Средняя башня броненосца «Орел» дала первый залп этого исторического сражения, следом за ним открыли судорожный огонь и другие корабли. Но японцы тут же круто отвернули в сторону и увеличили дистанцию.

Главные силы японского флота покинули корейский порт Мозампо в 6.15, прошли мимо северной оконечности острова Цусима, после чего адмирал Того повернул навстречу русским. Официальная русская история задает риторический вопрос: мог ли адмирал Рожественский пересечь линию японских дозоров незамеченным? Но в итоге начинается гадание на кофейной гуще. Вроде бы мог при определенных условиях, но все это кажется очень сомнительным и так далее. Сегодня, когда в нашем распоряжении стараниями владивостокских историков появились материалы «Конфиденциальной истории», официального труда с описанием действий на море в годы войны, мы с уверенностью можем сказать, что такой возможности у Рожественского не было. Адмирал Того построил глубоко эшелонированную систему из четырех разведывательных линий, миновать которые незамеченным было просто невозможно.

И все-таки адмирал Рожественский попытался поднести адмиралу Того небольшой сюрприз, когда в 12.20 затеял более чем экстравагантное перестроение, воспользовавшись тем, что японские крейсера временно пропали в тумане и дыму. Он приказал 1-му и 2-му отрядам броненосцев повернуть последовательно вправо на 8 румбов, намереваясь потом развернуть их «все вдруг» на 8 румбов влево, получив строй фронта, 3-й отряд должен был оставаться в кильватерной колонне на левом фланге. Этот строй выглядел бы крайне экстравагантно, напоминая букву «Г», но маневрировать эта буква не могла совершенно. Даже простой строй фронта из 8 броненосцев с совершенно различными маневренными характеристиками был бы неуправляемым. Кстати, ни В. Семенов, находившийся на флагманском броненосце «Суворов», ни офицеры «Орла» — единственного уцелевшего корабля 1-го отряда — не подтверждают этой версии. Все они дружно заявляют о том, что приказ касался только 4 броненосцев 1-го отряда. Вдобавок произошла путаница, «Бородино» начал ворочать одновременно с «Суворовым», и получилось «как всегда». В итоге 1-й броненосный отряд оказался в отдельной колонне, двигаясь чуть впереди и параллельно остальным кораблям.

Видимость 27 мая была неважной, она не превышала 5 миль, поэтому адмирал Того ошибся в расчетах, несмотря на постоянный поток донесений от разведчиков, и увидел русских справа по носу, а не слева. Того повернул свою эскадру вправо, чтобы пересечь курс русских и оказаться в намеченной позиции — слева от них. Намеревался ли он атаковать более слабую левую колонну или нет — можно только гадать, ясно лишь одно: вариант с боем на контркурсах, о котором упоминает даже «Конфиденциальная история», можно считать безусловно исключенным. Кстати, исследования А. Полутова доказывают, что даже это издание нельзя считать истиной в последней инстанции, так как из него в последний момент были сделаны кое-какие изъятия.

Вариант с «crossing-T» тоже скорее всего можно исключить, бой в Желтом море подтвердил его сомнительную эффективность. Такой охват головы колонны смертоносен, если противник не может его избежать, как это было в октябре 1944 года в проливе Суригао, иначе это будет лишь кратковременное преимущество. Здесь мы вступаем на зыбкую почву предположений, так как будем пользоваться английским вариантом боевых инструкций адмирала Того, поэтому возможны ошибки. В них говорится, что план боя заключается в «press van» — то есть нажиме на голову колонны противника, а не «envelopment» или «outflank» — охвате. Если искать аналогии в военной истории, этот прием очень напоминает знаменитую «косую атаку» Фридриха Великого.

Все эти маневры отрабатывались британским флотом во время грандиозных маневров в 1902 году и ранее. Японские офицеры на них присутствовали, русские же сочли это ниже своего достоинства, у них была своя, особенная гордость! Возникают подозрения, что даже описания маневров, опубликованные в ежегодниках лорда Брассея, остались неизвестны русским адмиралам.

В 13.55 адмирал Того поднимает сигнал, представляющий собой кальку знаменитого сигнала Нельсона при Трафальгаре: «Существование нашей империи зависит от этого сражения. Пусть каждый сделает все, что может». В это время Рожественский начал перестраивать свою эскадру обратно в одну колонну, но не успел завершить маневр. К изумлению русских, Того предпринял маневр, который показался им очень рискованным, — в пределах досягаемости русских орудий он начал поворачивать свой флот последовательно на обратный курс. Если обстреливать точку поворота, через которую поочередно проходили японские корабли, можно было нанести им повреждения. Однако по опыту предыдущих боев, русские немедленно открыли огонь с дистанции 32 кабельтова, но, кроме нескольких не слишком серьезных попаданий в «Микасу», ничего не добились. Кстати, опыт предыдущих боев и холодный математический расчет показывают, что опасность для японцев была скорее теоретической, чем реальной.