Миллион открытых дверей - Джон Барнс

— Ноп, не верю. Но, уж конечно, я не могу винить никого из вас за то, что вы махнули на Уилсон. — Брюс посмотрел на Аймерика, поджав губы. — Господи, я ведь сам так отчаянно пытался туда попасть. Но когда вы все улетели, у движения словно вырвали сердце.

— В Либеральной Ассоциации было семь тысяч членов. Что же такого могло произойти из-за того, что улетели двадцать-тридцать человек?

— Почти все, кто отправился на Уилсон, занимали ключевые посты в руководстве Ассоциацией — кроме Чарли, с вами улетели еще пять региональных руководителей.

— В то время в Либеральной Ассоциации состояли все умные люди, вся интеллигенция!

Аймерик забарабанил пальцами по столу и уставился в одну точку.

Брюс негромко проговорил:

— А ты подумай о том, какого мнения по этому поводу придерживались университетские бюрократы. Им представился шанс избавиться от шестидесяти-семидесяти еретиков и смутьянов и в итоге заполнить несколько нужных вакансий в университете, не прибегая к риску запрета чтения кое-каких запрещенных книг в ходе обучения. Я не говорю, что кто-то из вас был не прав, решив улететь, Аймерик. Я говорю только о том, что в то время, когда вы улетели, мы потеряли больше, чем догадывались, и думаю, что бюрократы все подстроили так, чтобы все вышло именно так, как вышло.

Аймерик довольно долго ничего не говорил. Он просто смотрел в окно и молчал. Наконец губы его тронула едва заметная усмешка, и он сказал:

— Нет, ты только полюбуйся на нас. Ни дать ни взять — точные копии наших папаш, ну разве что мы не просим у Иисуса прощения за то, что проявляем иррациональность.

Брюс рассмеялся и затянул песню «Клятва прохвоста».

Аймерик подпел ему, и голоса их слились в безумное крещендо: «Клянусь, что каяться не стану я в том, что жизнью наслаждался, и ни за что похож не буду я на папашу моего!»

— Это Чарли сочинил, когда нам было по тринадцать, — сообщил нам Аймерик. — Он был лучшим из нас.

— Это точно, — согласился Брюс и развернулся к интеркому, чтобы выяснить, какую работу нам поручат сегодня. — Нам повезло, — сообщил он через пару секунд. — Сегодня — сбор яблок.

Путь до садов был неблизким. Стояла тишина, и пока мы шагали по дороге, мы слышали только, как шелестит под ленивым ветерком листва да как похрустывает гравий под подошвами. Поразительно, но после вчерашнего холода и сырости Утилитопии здесь казалось по-настоящему тепло.

Те разрушения, которым здесь подвергалась земля, меня неприятно поразили. В Новой Аквитании на открытых пространствах росли только те растения, которые нельзя было успешно растить в гидропонных теплицах — типа винограда.

Все остальные земли либо оставляли нетронутыми, либо отводили под парки и города. Здесь же не было никаких открытых пространств, лесов или хоть какого-нибудь ландшафта, который мог бы возникнуть в результате правильно осуществляемого терраформирования и внедрения растительности, которая создала бы такие природные ландшафты. Здесь я видел только уродливые квадратные поля, разделенные каменными стенами и живыми изгородями, ряды деревьев вдоль реки, и все это выглядело искусственно и казалось тем более некрасивым, что никакого дизайна и планирования не было и в помине. Чем-то все это напоминало старинные фотоснимки пейзажей Вермонта или Нормандии.

— Так на кого же конкретно мы работаем, Брюс? — спросила Биерис. — На тебя?

Брюс вынул из кармана портативную кофеварку и сказал:

— Не знаю, хочет ли кто-нибудь из вас еще кофе, но позвольте, я вам кое-что покажу.

Мы остановились на обочине и уселись, прислонившись спинами к большому, нагретому солнцем валуну. Брюс взял чашку, установил маленький цилиндрик кофеварки поверх нее и указал на крошечный дисплей. Затем он нажал на кнопку включения. Послышалось шипение — кофеварка начала всасывать воду из воздуха, а затем, после паузы длиной в несколько секунд, в чашку полился кофе.

На дисплее появилось сообщение:

ЗЕРНА КОФ.

0082

ВОДА.

0005

ЭЛЕКТР.

00002

ПОЛЬЗ. КОФЕВ.

000001

ПОЛЬЗ. ЧАШ. 2Е-8

ХВАЛИТЕ ГОСПОДА

БЛАГОДАРИТЕ ЕГО

ДУМАЙТЕ РАЦИОНАЛЬНО

БУДЬТЕ СВОБОДНЫ

— Здесь по любому поводу выдается такая вот распечатка, — объяснил Аймерик. — Что бы вы здесь ни получали, за все надо кому-то платить, — Вплоть до застежки на штанах, — добавил Брюс. — Но за счет того, что описаешься, денег не сэкономишь — все равно сдерут за порчу нижнего белья.

— Ну хорошо, — кивнула Биерис. — У кого же все это приобретается?

Брюс набрал на крошечном пультике комбинацию цифр.

Дисплей сообщил:

ПРЕД. ОПЛ. ДАН. СИСТ.

КОФ. КОРП. «ЛИБЕРТИ»

ЛИЦ «ГОСПОДНИ НАПИТКИ»

ЛИЦ. «КАЛЕДОНСКАЯ ВОДА»

МОНОПОЛИЯ

«ЧАЙ И КОФЕ ИИСУСА-МАЛЬТУСА», ЛТД

ЛИЦ. «КАЛЕДОНСКОЕ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО»

МОНОПОЛИЯ

«БЫТОВЫЕ ПРИБОРЫ РОДЖЕРСА»

ЛИЗИНГ

«МЭРИ КАРТЕР И ДЕТИ»

ПРОКАТ КУХОННОЙ ПОСУДЫ

ХВАЛИТЕ ГОСПОДА

БЛАГОДАРИТЕ ЕГО

ДУМАЙТЕ РАЦИОНАЛЬНО

БУДЬТЕ СВОБОДНЫ

— Ладно, это я понимаю, но кто владеет всеми этими компаниями и корпорациями? Ведь у них обязательно должны быть держатели контрольных пакетов и всякое такое!

— Похоже, Биерис все это восприняла как личное оскорбление.

— Владельцы — мы, — объяснил Аймерик. — Но все дивиденды поступают в фонды здравоохранения и страхования жизни, дабы мы не стали обузой для общества. Потом, когда мы умираем, все, что остается от наших накоплений, переходит к правительству, которое затем приобретает акции для новых работников, вступающих в систему, — Значит, здесь все берется в аренду, лизинг или поднаем? — спросил я, чувствуя себя полным идиотом из-за того, что задал этот вопрос, но при этом отчаянно надеясь на то, что получу другой ответ.

— Так и есть. Наш багаж, который мы получим в ближайшее время, станет, пожалуй, самым крупным объемом частной собственности, когда-либо имевшимся в Каледонии. Все это — часть доктрины, только так рынок может спать спокойно, будучи уверенным в том, что все работают, потому что работа — это то, чего от нас хочет Бог.

Последовала долгая пауза. Дело было не в том, что я так уж боялся работы — то есть я так думал, что не боюсь. Я всегда оставался в форме в промежутках между вылазками, танцами и дуэлями, но что-то в мысли о том, что я должен заменять машину, было такое, что мне нестерпимо хотелось дать по физиономии тому, кому эта мысль пришла в голову.