Перезагрузка - Дмитрий Казаков

А пройдя где-то с метр, Андрей осознал, что не может идти дальше.

Нет, ему ничего не мешало, ничто вроде бы не держало, но мышцы отказывались сокращаться, передвигать тело вперед. Они словно знали нечто такое, о чем мозг пока даже не догадывался, либо в силу собственной инерции, либо потому, что был принципиально не в состоянии это уяснить.

– Ну, что? – спросил сзади Илья.

– Ничего, – отозвался Андрей.

Губы оставались в порядке, как и руки, и вообще мускулы верхней половины тела, а вот ноги…

Приглядевшись, увидел, что старик шевелит губами, его подбородок двигается, и изо рта вроде даже вылетают какие-то слова. Но, прислушавшись, уловил лишь тишайший шорох, какой издает скользящая сквозь траву змея или трепещущий в паутине кусок сухого листа.

Лишь на мгновение почудилось, что тот сложился в нечто членораздельное:

– …движение без страха… пшшш… дальше…

Но тут же звук пропал, растворился среди прочих ночных звуков, и Андрей вздрогнул – показалось, что белая птица взлетела и коснулась лица холодным и скользким крылом.

– О, блин, – сказал Илья, и бородач начал исчезать.

В прошлый раз он сгинул мгновенно, сейчас же исчезал медленно, и у Андрея осталось впечатление, что уходил ночной визитер, будучи полон досады, что черты его лица исказило недовольство. Последний раз мигнули желтые птичьи глаза, и остались только сосенки да шуршание продолжавшегося дождя.

– Ну и хрень, – высказался бритоголовый. – Что это такое?

– Я тебе не скажу, и никто не скажет. – Андрей задумчиво поскреб подбородок. – Да, еще знаешь что – лучше молчи о том, что мы с тобой видели.

– Как велишь, шеф, – ответил Илья, и по голосу было ясно, что это обещание он постарается сдержать.

Утром Андрей встал с тяжелой головой, а обнаружив у костра бодрого Рашида в компании сонной Лизы, поинтересовался у него:

– Как спалось? Ничего странного не почувствовал?

– Лучше всех, видит Аллах, – отозвался «колдун», потягиваясь. – Вчера думал, что без пут мне нелегко придется, но было светло и чисто всю ночь, не то что раньше, эхе-хе…

Да, бородача он не заметил, а это значит, что либо тот и вправду не опасен, либо настолько могуч, что способности Рашида для него пустой звук. Но почему он не может говорить… или это он, Андрей, не в состоянии услышать то, что произносит ночной гость?

Мысль не понравилась, торопливо отогнал ее в сторону, а потом и забыл, увлекшись обычными делами.

Свернув палатку, зашагали через сырой лес, под пологом серых, низко висевших туч и сплошным дождем. Чуть позже к прочим «радостям» присоединился туман, густой и какой-то неприятно «живой» – в его толще ощущались потоки холодного и теплого воздуха, струи напоминали руки или скорее щупальца, норовившие ухватить путешественников.

Едва не влезли в очередное «болото», Андрей остановился в шаге от зеленых мохнатых кочек. Попытавшись обойти, уперлись в «пустыню», а когда прошли ее, выяснилось, что сделали это зря – на другой стороне встретил не обычный лес, а стена «джунглей».

Пришлось возвращаться.

Между путешественниками и трассой М-1 по-прежнему лежала полоса непреодолимых препятствий, но, что самое плохое, не удавалось идти прямо на запад. Приходилось то и дело сворачивать, искать путь, выбираться из тупиков, тыкаться туда-сюда.

Они и вправду брели по громадному, созданному катастрофой лабиринту.

Во время перехода через очередную «пустыню» Андрей услышал донесшийся спереди собачий лай и в первый момент решил, что это ему кажется. Но Рашид встрепенулся, а на лице Лизы отразилось недовольство, причудливо смешанное с надеждой.

– Вроде обычные псы гавкают, – заметил Илья. – Не «собаки» проклятые.

– Скоро узнаем, – сказал Андрей.

Речку, на которую наткнулись метров через пятьдесят, не рискнули форсировать сразу – слишком уж глубокой показалась она и неудобными берега. Пошли вдоль нее, продираясь сквозь густые заросли, и вскоре увидели полузатопленную лодку, почти тут же – шалаш в кустах.

Затем лай зазвучал вновь, и на этот раз очень близко.

– Оружие готовим, – велел Андрей.

Даже если это не «собаки», а заурядные псы, они тоже в состоянии броситься на людей, как самые обыкновенные хищники, или хозяева животных могут оказаться настроенными вовсе не дружелюбно…

В такие времена чужак наверняка враг.

– Действительно, собаки, – прошептал Рашид, когда они выбрались на проселок.

Под ногами захлюпала густая грязь, и вскоре из тумана выплыли очертания домов – обычных, деревенских, выстроившихся в два ряда вдоль единственной улицы. В мареве проглянул силуэт торчащего журавля, и лай начал стремительно приближаться.

Показалась бегущая по дороге собака, самая банальная, без человеческой головы, но очень крупная.

– О, барбос! – воскликнул Илья. – Вот корейцы бы обрадовались!

Псина словно поняла эти слова, остановилась и оскалила зубы, но не угрожающе, а скорее предупреждающе. Следом за ней показались еще две, помельче, и, похоже, что из одного помета – одинаково острые морды, белая шерсть с черными пятнами на боках и спине.

Эти дружно загавкали, но одновременно и завиляли хвостами.

– О, встречают, шавки подзаборные, – продолжил бритоголовый. – Как выжили? Эй, мохнатые, хватит вопить, скажите лучше, где люди?

– А вот и они, – сказал Рашид.

Из тумана вынырнул мужик с ружьем в руках, затем показался еще один, с вилами.

– Кого тут нелегкая принесла? – низким голосом поинтересовался первый.

– Нас, – ответил Андрей, делая несколько шагов вперед.

Соваться навстречу толпой опасно – могут воспринять как атаку и отреагировать соответственно.

– Да, а мы уж думали, что на белом свете никого не осталось, – сказал мужик с ружьем. – Слышь, земляк, а там вот стоит такой… с ним все в порядке?

Зрение у обитателя затерянной в лесу деревушки было отличным.

– В порядке, и он человек, – с нажимом произнес Андрей. – Мы идем мимо. Останавливаться у вас не собираемся, но будем рады передохнуть… Как, примете гостей?

– Можно подумать. – Мужик с ружьем оглянулся на второго, могучего и сутулого. – Что скажешь, Петруха?

Названный «Петрухой» выглядел обычно, но Соловьеву не понравился его взгляд – блуждающий, неуловимый, словно у безумца или вконец сторчавшегося наркомана. Вилы он держал небрежно, чувствовалось, что они ему не особенно нужны.

– Он не лжет, – прогнусавил сутулый. – Пусть заходят.

И, отвернувшись, пошел прочь, а следом побежали собаки, разом потерявшие интерес к чужакам.

– Заходите, – мужик с ружьем махнул рукой. – Меня Севой звать, а вас как?

Услышав имя «Рашид», он хмыкнул и помотал головой, но руку «колдуну» все же протянул.

– Как вы только до нас добрели, ведь со всех сторон хрень какая-то творится? – продолжил болтать Сева, когда они зашагали в ту сторону, куда удалился Петруха с собаками. – И обычно-то тут не людно, болота да леса, а после того дня, когда все накрылось, и связь, и радио, и вовсе какая-то мутота появилась, два человека у нас сгинули, и мы особо никуда не суемся.

– А чудовища у вас по соседству имеются? – спросил Илья.

– Да выходят порой из лесу какие-то, но их собаки обычно чуют, да и мы не зеваем. Да еще Петруха, он и раньше странный был, а после всего совсем экстрасексом заделался – видит все насквозь, от него не укроешься. Пытались как-то раз до Ярцево добраться, ну, чтобы узнать, что в мире деется, да только ничего не вышло, дороги так и не отыскали. Сами едва не сгинули.

Андрей Севу не особенно слушал, больше смотрел по сторонам.

Домов в деревушке насчитывалось немного, но при каждом был большой огороженный участок и ухоженный огород – торчали пучки лука, ботва моркови и свеклы, в теплицах виднелись кустики помидоров. В загоне с недовольным квохтаньем бродили куры, на ветке отцветшей уже яблони сидел кот и неодобрительно смотрел на чужаков.

Здесь катаклизм, охвативший весь мир, почувствовали, но катастрофой он не стал.

– Давайте сюда, заходите, – велел Сева, указывая на мрачный двухэтажный дом. – Тут староста обитает, он вас примет. Думаю, что Петруха предупредил…

На крыльце гостей встретила дородная баба из тех, что не только коня, а и верблюда на скаку одной левой. Смерила Андрея скептическим взглядом, на мгновение задержала глаза на лице Рашида, а точнее, на том, что заменяло «колдуну» лицо, и лишь затем открыла рот.

– Ноги о половик вытирайте, – велела она, – а внутри разувайтесь.

Неизвестно, кто командовал в деревне, но в доме старосты распоряжалась именно она.

– Обязательно, – сказал Андрей.

Староста выкатился навстречу в прихожей – круглый, лысый и розовощекий, настоящий колобок на ножках. Всплеснул руками, и лицо его озарилось такой радостью, словно в деревню заявился сам Дед Мороз с санями, полными подарков.

– Привет-привет вам, – затараторил он. – Сева, ты тоже заходи, как раз обедать будем… Марья, тащи самогону, угостить гостей надо… Меня Карпом Фомичем кличут, давайте-давайте…