Времена выбирают (СИ) - Леонов Дмитрий Николаевич

Следом за полковником Ковалёв прошёл в его кабинет. На отдельном столе лежали пожелтевшие документы.

– Нам удалось отследить путь девушки, которая, как мы полагаем, и была Мария Егорова. Только там она фигурирует под фамилией Климова. Вот наградной лист, тут тоже непонятно. Сержант Мария Климова, 1923 года рождения, должность – воздушный стрелок. Но в изложении боевого подвига написано, что после гибели командира зенитного орудия она приняла командование и отбила атаку немецких бомбардировщиков. Как она оказалась в зенитной артиллерии – так же непонятно, как и то, что она была воздушным стрелком.

– Послушайте, вы всё время говорите – «была», – перебил полковника Ковалёв.

– Смотрите сюда, – полковник протянул следующий лист. Ковалёв взял его в руки и стал читать: «Именной список безвозвратных потерь офицерского и сержантского состава…»

– Под номером пять, – подсказал полковник. Неровные рукописные строчки прыгали у Ковалёва перед глазами: «Климова Мария Тимофеевна, сержант, командир орудия, член ВЛКСМ…»

– Двух месяцев не провоевала, – прокомментировал полковник.

– Это что же получается – мы её туда умирать отправили?! – поразился Ковалёв.

– Это война! – развёл руками полковник.

– Но здесь же нет войны! Ещё три дня назад она ходила по этим коридорам, смеялась…

Полковник молчал.

– Послушайте, а вы уверены, что эта Климова – именно наша Егорова? – вдруг сообразил Ковалёв. Ну конечно же, это математики опять что-то напутали! Полковник молча протянул учётную карточку члена комсомола. С маленького снимка глядела Машка Егорова. Ковалёв всмотрелся в знакомые черты.

– У вас есть лупа? – вдруг спросил он. Через пять минут коллективных поисков лупу удалось обнаружить. Он ещё раз всмотрелся в карточку, на этот раз через лупу.

– Это не Машка Егорова, – уверенно заявил Ковалёв. – У неё над правым глазом небольшой шрам – подралась в детском доме. А здесь ничего нет. Это не она, просто похожа.

– Хорошо, а здесь посмотрите, – полковник протянул ему пожелтевшую газету «За родину». Статья называлась «Девушки-зенитчицы». Под фотографией подпись: «Командир зенитного орудия Мария Климова и её подчинённые бьют фашистских стервятников без промаха». На переднем плане смеющаяся Машка Егорова, на её груди – медаль «За отвагу». Ковалёв поглядел через лупу – над правым глазом едва различимый шрам. Да, это действительно Машка Егорова!

– Товарищ полковник, что надо подготовить к завтрашнему совещанию? – спросил лейтенант.

– Какое, к чёрту, совещание?! – рассердился Ковалёв. – Мы тут совещаемся, а её там убили! Вытаскивайте её оттуда!

– Старший лейтенант, не забывайтесь! – одёрнул его полковник.

Дверь в кабинет без стука распахнулась, и вошёл Арнольд Оскарович.

– Докладывайте! – не поздоровавшись, коротко бросил он.

– Участвующая в эксперименте Мария Егорова успешно переместилась в 1943 год. По нашим сведениям, там натурализовалась как Климова Мария Тимофеевна, воздушный стрелок. Потом оказалась в войсках противовоздушной обороны, участвовала в боях, награждена медалью «За отвагу», спустя два месяца героически погибла за Родину.

Представитель ЦК стоял молча, ноздри раздувались от переполнявших его эмоций.

– Пока это всё, – виновато добавил полковник.

– Это всё! – за ним повторил Арнольд Оскарович. – И что мы имеем в итоге? Мы отправили нашу лаборантку на войну, которая закончилась более двадцати лет назад, и там она погибла. Вы понимаете, что произошло? В результате вашего эксперимента погиб человек! Наш сотрудник, на рабочем месте! И как мы будем это объяснять?

– Егорова детдомовская, сирота, – ответил полковник. – Это немного упрощает проблему.

Ноздри представителя ЦК раздувались уже от ярости.

– Предлагаю её наградить, – робко предложил полковник. – Посмертно.

– Вы хоть понимаете, что говорите?! – взорвался Арнольд Оскарович. – Война давно кончилась, а у нас люди продолжают погибать! Разве мы для этого воевали?! Двадцать миллионов погибло, и это всё никак не прекратится!

Он принялся молча расхаживать по кабинету. Полковник и Ковалёв терпеливо ждали. Немного успокоившись, Арнольд Оскарович остановился и сказал:

– Простите, войну вспомнил. Ладно, давайте ближе к нашим делам. Первое – будем считать, что опыт по перемещению во времени прошёл успешно. В причинах того, что не в будущее, а в прошлое, разберитесь и потом доложите. Второе – наша участница эксперимента успешно натурализовалась и даже достигла определённых успехов, судя по награде. Третье – никакого существенного влияния на происходившие события она оказать не смогла.

– Последний пункт спорный, – возразил полковник. – Она не смогла выйти на людей, принимающих ключевые решения. Да и её познания как в области техники, так и в других, оставляют желать лучшего.

– Я сужу по тому, что нам сейчас известно, – ответил представитель ЦК. – А известно нам крайне немного. Поэтому я хотел бы послушать её лично, и почитать её отчёт.

Полковник глядел на него в изумлении.

– Арнольд Оскарович, она погибла!

Представитель ЦК тоже удивлённо поглядел на него.

– Михаил Алексеевич, в вашем распоряжении машина времени! Значит, выберите тот момент, когда она жива, и доставьте её сюда. Во-первых, мне не нужны погибшие на рабочем месте. А во-вторых, мне нужен её отчёт. Подробнейший отчёт обо всём. Вы меня поняли?

Полковник кивнул.

– Тогда работайте! – представитель ЦК обернулся к Ковалёву. – Товарищ старший лейтенант, у вас всё в порядке?

– Так точно!

Представитель ЦК шагнул к двери.

– Арнольд Оскарович, когда будет совещание? – вдогонку спросил полковник.

– Когда будут результаты. Сейчас не о чем совещаться.

Представитель ЦК давно ушёл, а полковник всё никак не мог успокоиться.

– Вернуть её назад! Пойди туда – не знамо куда, принеси то – не знамо что! Ну, допустим, временной отрезок, на котором её следует искать, нам известен. А вот как определить географические координаты? Кроме того, придётся заново пересчитывать траекторию возвращения, ведь раньше мы считали исходя из координат реперной точки. А сейчас от каких координат отталкиваться?

Подчинённые слушали монолог начальника отдела молча. Лишь молодой лейтенантик со сбившимся набок галстуком сидел на столе и что-то торопливо писал в блокноте.

– Лейтенант Макаровский! – в сердцах закричал полковник. Лейтенантик соскочил со стола и вытянулся по стойке «смирно». Полковник принялся его отчитывать. – Когда вы научитесь следить за своим внешним видом?! И почему вы вечно сидите на столе?! Вам что, стула мало? И почему вы пишете в каком-то левом блокноте? Вы что, не знаете, что все листы положено секретить?! Отвечайте!

– Виноват! – лейтенантик приложил руку к голове.

– О, господи! – воскликнул полковник. – К пустой голове руку не прикладывают. Кто вам только звание дал?!

– Вы, товарищ полковник! – опустив руки по швам, ответил лейтенантик.

– Как это? – опешил начальник отдела.

– Вы были в экзаменационной комиссии, когда мы в институте на военной кафедре сдавали государственный экзамен!

– Всё, свободен! – устало махнул рукой полковник.

– Товарищ полковник! – лейтенантик не уходил.

– Ну что ещё?!

– Я знаю, где её искать.

– Повтори!

– Я знаю, где искать Марию Егорову, то есть Климову, чтобы вернуть её назад.

– Говори! – подался вперёд полковник.

– Мы знаем, что Мария погибла в бою. Мы знаем, в каком подразделении она служила. Следовательно, мы можем выяснить, где и когда был этот бой. Попытаться найти очевидцев того боя, уточнить время. Выехать на место – уточнить координаты. Поставить небольшое упреждение, пока она ещё живая, и забрать её отсюда.

Полковник немного помолчал, потом обвёл взглядом сотрудников отдела.

– Ну чего стоите?! Выполняйте!

Лейтенант Макаровский карабкался по железнодорожной насыпи, глядя вслед уходящему поезду. Изначальный план у лейтенанта был прост – от станции дойти до моста, там найти позиции зенитчиков, где в 43-м погиб расчёт Марии Климовой, и снять точные координаты этого места. Но этот план стал рушиться с самого начала. Оказалось, что от станции до моста почти четыре километра. Дойти до него, разумеется, можно только по железнодорожным путям. Но сделать это непросто, так как каждые десять минут проходит поезд, и, заслышав стук колёс и сердитый гудок, приходилось спускаться с насыпи, а потом забираться назад. Сначала лейтенант попытался не спускаться с насыпи, а пережидать прохождение поезда на путях. При этом ему приходилось стоять, обхватив один из стоящих вдоль путей столбов, чтобы не скинуло воздушным потоком от мчащегося поезда. Но когда рядом с его головой просвистел увесистый кусок угля, вылетевший из товарного состава, он решил больше не рисковать.