Сирена (ЛП) - Тиффани Райз

- Я пытаюсь сделать все возможное, чтобы ты забыла о другой работе, Maitresse. Она влетает мне в копеечку.

- Зато, приносит ее мне.

- А мне что с того?

- Кингсли, скажи, чего ты хочешь, и оставь меня в покое. Мой редактор заставляет меня переписывать всю книгу.

- Нора Сатерлин выполняет мужские приказы. Я думал, те дни уже давно позади.

Она сжала челюсть.

Сегодня Нора не позволит Кингу учинить ссору.

- Я un petit peu занята, monsieur.

- Ты никогда не занята для клиента. В частности, для этого.

Нора прислонилась лбом к холодной дверце холодильника. Большинство клиентов ждали удобного для нее времени. Она обслуживала их на досуге, что попросту являлось частью таинственного образа Госпожи. Но существовал ряд клиентов, которых даже ей было неприлично держать в ожидании. Нора предположила, что это был Джек Сайзмор - генеральный директор компании, занимающейся делами мирового значения. Когда он приезжал в город, Кинг, ни при каких обстоятельствах, не позволял ей его упускать.

- Ладно. Что мне нужно знать?

- Просто надень самое лучшее, и будь на месте через час. C’est ça.

Наспех записав координаты, Нора отложила свой блокнот.

Она старалась не браться ни за какую работу на время редактирования с Заком. У этого англичанина налицо были все признаки довольно серьезной депрессии. Нора очень хорошо знала это чувство, знала, что под ним скрывалось. Такая депрессия сигнализировала о внушительном запасе злости, таившейся под этим возмутительно прекрасным внешним видом. Ее потрясающий, голубоглазый редактор, уже успел выразить недовольство каждым ее шагом. Нора могла только представить, насколько ужасной будет реакция Зака, узнай он, что писательская деятельность была не единственной ее работой. Уже более года она мечтала оставить это занятие, но без подписанного контракта с Главным Издательским Домом, боялась остаться без постоянного заработка.

- Знаешь, Кинг, меня от всего этого уже начинает тошнить...

- Даже когда ты произносишь эти слова, в твоем дыхании мне слышится la petite morte. Ты сама знаешь, что любишь эту работу.

- Я люблю деньги. Только и всего.

- Ты любишь его, chérie.

Закрыв глаза, Нора подавила зарождающееся в горле рычание.

- Он не имеет к этому никакого отношения.

Нора отказывалась обсуждать Сорена с Кингсли, который непременно донесет обо всем Сорену.

- Ma petite , - пожурил он, - ты делаешь это, чтобы привлечь его внимание. C’est vrai, oui?

- Это все равно, что сказать, якобы преступники нарушают закон, для привлечения внимания копов.

Нора услышала тихий, пьянящий смех.

- Exactement. Один час, Maitresse.

Нора повесила трубку и направилась к себе в спальню. В доме было слишком тихо. Уесли нигде не было видно. Обычно, в это время дня, он, слушал музыку, занимаясь домашним заданием. Или, если заданий было немного, играл на гитаре, тихонько напевая себе под нос.

Нора помнила тот первый раз, когда застала его за этим делом. Она сказала ему, что по звучанию, он был немного похож на группу девяностых, Nelson. Уесли спросил, - Кто это? - и Нора запустила в него книгой.

Она надела черную, кожаную юбку с разрезом сзади, и черно-красное парчовое бюстье. Отыскав черные перчатки, она натянула и их. Они обвязывались по рукам шнуровкой, и ей пришлось несладко, пока она пыталась справиться с ними в одиночку. Нора отправилась на поиски Уесли.

Он ненавидел ее работу профессиональной Госпожи, но более или менее, терпел. До переезда Уесли более года назад, Нора рассказала ему, кто она, и чем занималась. Уес был в шоке. Он даже не знал о существовании таких вещей. Однако, немного успокоился, когда Нора объяснила ему, что она не была проституткой, и у нее с клиентами никогда не было секса, во всяком случае, с мужчинами-клиентами. Им даже не позволялось целовать свою Госпожу, кроме носков ее сапог.

Нет, объяснила Нора, она не была проституткой. Она была, в некотором роде, мануальным терапевтом, причиняющим боль, вместо удовольствия.

Несмотря на свое потрясение, Уесли все равно переехал. Впечатлившись тем, как спокойно он на это согласился, Нора даже рассказала ему про Сорена.

- Только не дай мне оказаться с ним в одном помещении, - сказал Уесли Норе, когда та раскрыла природу их взаимоотношений.

- Думаешь, сможешь одолеть Сорена?

- Ты сказала, ему сколько... сорок пять? Восемнадцатилетний против сорокапятилетнего? Любому мужчине, избивающему женщину, не под силу противостоять тому, кто дерется только с мужчинами.

От этих слов Нора рассмеялась так сильно, что чуть не рухнула на пол. Неужели Уесли мог быть еще очаровательнее? Успокоившись, Нора взяла парня за подбородок и заставила его встретиться с ней взглядом. Однажды, Сорен сказал, что у нее самые опасные глаза, которые он только видел. Он сказал, что смотря в их зелень, мужчина видит отражение своих самых сильных страхов. Как правило, Нора старалась не прибегать к своей необычайной способности. Но на этот раз, в одном взгляде, она позволила Уесли увидеть и ее, и его страхи.

- Малой, Сорен съест тебя на завтрак, и ему даже жевать не придется. Не смей связываться с садистом, Уесли. Для Сорена, пытка - всего лишь прелюдия.

- Тогда, почему ты была с ним? - прошептал он.

Улыбнувшись ему, в милых, карих глазах парня Нора увидела новый страх.

- Мне нравится прелюдия.

Уесли... она нигде не могла его найти. Встав посреди гостиной комнаты, она увидела прикрепленную к двери записку. В ней говорилось, что он в библиотеке, но домой вернется к шести. Внизу записки были слова, которые он всегда произносил, когда Нора отправлялась на работу - "Ты не обязана это делать".

Нет, себе не обязана. Но она обязана этим Кингсли. Взяв пальто и сумку с игрушками, Нора ненадолго зашла в ванную комнату. Достав из аптечки пузырек, она, не запивая водой, проглотила одну таблетку, и ушла.

Понадобилось сорок минут, чтобы добраться до отеля. Ее клиентами были представители мировой элиты - ее могли заказывать только богатейшие и влиятельнейшие мужчины и женщины. Некоторые из них являлись широко известными личностями, поэтому Нора редко проникала в дом или отель через главный вход. Но Кингсли не упомянул ни о каких мерах предосторожности, поэтому, она не стала утруждаться.

Пересекая главный холл самого грандиозного и старинного отеля этого города, она на секунду заволновалась, что ее могли узнать сотрудники ГИД. Но потом, Нора отбросила все волнения - ни один, из работающих в издательстве, не мог позволить себе подобное заведение.

Холл был полон женщин в платьях от Prada и мужчин, в костюмах от Armani. Нора сдержала улыбку, небрежно проходя мимо этих снобов в коже и шнуровке, с черной сумкой с игрушками, закинутой за спину, и в солнечных очках, несмотря на то, что находилась в помещении, а на улице кружила зима. Она не стыдилась того, что делала. Но ей было забавно находиться в окружении людей, которые начинали нервничать, просто находясь с ней в одном пространстве.