Отверженный. Тёмная сторона частицы - Михаил Дорин

— Каков план? — спросил Рессий, синхронизируя свой коммуникатор с нашими.

— Мы идём — вы сидите. Мы сидим — вы идёте, — ответил я, забирая у убитого аклановца окровавленную штурмовую винтовку и обоймы. — Пока не разблокируем периметр никаких передвижений. И своим всем передай тоже самое.

— Полицейские на штурм не пойдут, пока вас не станет слишком мало для обороны. Вот таких необдуманных поступков делать не надо, — сказал Хогас, указывая на тело курнайца без головы. — Готов? — спросил он у меня.

— Подтвердил. А вы пока проверьте достопочтенного. Бриз возможно жив. Он в саду, — сказал я Рессию и мы стали пробираться по позиции аклановцев до рядом стоящего здания.

«Как в старые времена! Давно не чувствовал этого страха и адреналина!» — подумал я про себя. То чувство, когда движешься под градом пуль и взрывами, а, главное, остаёшься жив — нельзя сравнить ни с чем.

Пока мы были вне поле зрения полицейских, которые совершенно не производили на меня впечатления.

— Ты уверен, что это полиция засела в этих домах? — спросил я у Хогаса, прижимаясь к стене здания. Внутри слышались детский плач и крики о помощи.

— Миксайды бы уже зачистили район. Это обыкновенные полицейские, которых направили на убой. Сходу взять не удалось, вот они и засели в жилых домах с мирными, — ответил Хогас, манипулируя голограммой своего боевого монитора. — Подключайся.

Я закрепил сканер-визор на голове. Строка синхронизации заполнилась мгновенно и передо мной высветилась вся боевая информация.

Датчики на винтовке выдали информацию о величине боезапаса, а от «Мирады» я получил полный анализ местоположения полицейских, их тепловой след и прогнозируемые действия в случае атаки.

— На первом этаже десять. Входим с гранатой…, - произнёс я, но вспомнив о мирных курнайцах в здании передумал активировать детонатор.

— Я первый, ты прикрываешь. Пошли! — скомандовал Хогас и мелкими шагами засеменил по каменным обломкам через пробоину в стене.

Первую комнату зачистили в несколько выстрелов. Броня у полицейских старой модели, хоть и выглядит красиво. Следующее помещение и снова три трупа. С каждым шагом уверенность в своих силах только возрастала. Прозябание на холодной Пратарее должно было сказаться на моих навыках, но слишком хорошо меня учили корифеи САС.

— Рессий, мы в правом от тебя здании. Весь огонь на оставшиеся два, — передал я зубастому курнайцу по коммуникатору.

— Нет! — услышал я детский крик за спиной.

Обернувшись, передо мной предстала картина очередной трагедии. В небольшой разрушенной комнате сидел на обломках детской кроватки ребёнок-курнаец. Я не сразу понял, что он держит в руках, пока не увидел огромную бетонную плиту. Большой кровавый след под ней говорил сам за себя. Малыш прижимал к себе ладонь своего родителя и, в надежде на помощь, смотрел на нас.

Не раз за свою жизнь я видел такое, но к этому никогда нельзя привыкнуть. Получив подтверждение от Рессия, мы направились дальше. Не до переживаний сейчас.

Следующий дом оказался укреплён лучше. Он находился в нескольких метрах и наше продвижение заметили, судя по активизации полицейских на сканере-визоре. Стреляли кучно, но совершенно бестолково.

— Дилетанты. И где они таких набирают? — задался вопросом Хогас, присев за оставленную аклановцами в переулке бронемашину.

— Сыграем на психике, — предложил я и получил добро от Хогаса.

Я обошёл машину и стал плотно обстреливать позицию полицейских в торце здания. Им потребовалось несколько секунд, чтобы опомниться, а их командиру скомандовать на изменение направления стрельбы.

Хогасу времени на выполнение своего манёвра с другой стороны потребовалось меньше — пять точных выстрелов и вход в здание был открыт.

— Рессий, второй зачищен. Идём дальше, — сообщил я, вынимая плазменный резак из тела убитого мной полицейского. К этой группе курнайцев я не испытал жалости. В этом здании, судя по обстановке, они не церемонились с мирными жителями — десяток застреленных и заколотых курнайцев. Как можно так ненавидеть своих сограждан? Хотя… Кто бы говорил! Люди в последнее время тоже жестоки.

Третий опорный пункт просто сложил оружие, когда в него с заднего двора ворвались аклановцы. Судьба полицейских виделась незавидной — пурги, как мне пояснил один из местных бойцов, долго у них не живут.

Стрельба в аклане стихала. На своей «Мираде» Хогас проанализировал обстановку.

— Судя по анализу и докладам полиции, зачистка провалилась и они предлагают отойти. Не стоит…, - произнёс Хогас, но его прервали радостные вопли бойцов из аклана.

Танцы с винтовками, выстрелы в воздух, имитируя салют, улюлюканье в сторону схваченных полицейских. Мне это напомнило конфликты в Африканской Центральной Метрополии. С темнокожими бойцами там было непросто — полное отсутствие дисциплины, но дикое желание праздновать любой промежуточный успех.

— Рессий, это не конец! — окликнул я зубастого, который выкрикивал очередную порцию лозунгов в поддержку Бриза. — Что с Бризом?

— Достопочтенный в тяжёлом состоянии. Много своей священной крови потерял, но победа придаст ему сил. Радуйся, человек! Сегодня ты доказал, что тебя можно принять в наши ряды.

— В какие… — воскликнул я, но нарастающий гул заставил меня прерваться.

Ни с чем не спутаешь звук приближающегося боевого трикоптера. Со всех сторон прозвучали команды спрятаться в укрытия. Мы с Хогасом прижались к рядом стоящему зданию, в тот момент когда над крышей прошёл борт, отбрасывая мощные потоки воздуха от маневровых винтов.

В нескольких сотнях метров от нас, с трикоптера на тросах высадились восемь бойцов в совершенно ином обмундировании.

Миксайдов можно было узнать только по их внешнему виду. Облегчённые костюмы нового поколения «Генфард» со стелс-режимом, штурмовые винтовки с увеличенными боекомплектами — всё, что я успел заметить, прежде чем эти ребята растворились в пылевом облаке. Стелс-режим мой визор распознаёт, Хогас полагается на инстинкты, а вот аклановцев уже принялись ложить одного за другим.

— Надо подойти к ним ближе! Рессий, уводи своих! — кричал я в коммуникатор, пытаясь перекричать работающие надо мной двигатели трикоптера.

Хогас бросил ультразвуковой заряд, который временно нарушает работу волокон «Генфарда» и снимает завесу с него.

Картина была печальной — миксайды невероятно мобильны и быстры! Они двигались от дома к дому, убивая буквально всех, у кого есть оружие. Бойцы в белой броне действовали слаженно. Невозможно попасть в этих ребят. Хогас потратил, наверное, всю обойму, прежде чем убил троих из них.

С каждым выстрелом в нашу сторону, миксайды оставляли нам всё меньше вариантов для укрытия. Стены домов рассыпались в песок, трикоптер над нами поднимал пыль и камни, а наши боезапасы подходили к концу.

Хогас дал сигнал на сближение. Других вариантов нет. На моём направлении было двое. Мы постепенно сходились, стреляя короткими