Изгой - Дональд Портер

– Больше Девис тебя не потревожит, – сказал подъехавший Том. Но он еще не понял, в какое опасное положение поставил сам себя.

Дебора Дженкинс встретила тетушку у входа в дом священника и взяла у нее из рук тыквенный пирог.

– Тетушка Ида, зачем каждый раз, когда вы приходите на обед, вы приносите с собой еду? – сказала она.

Ида фыркнула:

– Мне бы не хотелось, чтобы Авдий совсем исхудал, пока ты научишься готовить.

Тут к ним вышел сам священник. Он поцеловал тетушку Иду.

– Похоже, все прихожане думают примерно так же, поэтому у нас дом просто ломится от еды. А я стараюсь никому не рассказывать, что Дебора одна из лучших хозяек в колонии.

Они прошли в гостиную, и Авдий налил всем клюквенного сока. Тут же разговор перешел на Уолтера.

– Мне так его не хватает, – призналась Ида, – но теперь я за него совершенно спокойна. Просто удивительно, что, живя с этими дикарями, он так изменился.

– Частично это благодаря образу жизни сенеков, – ответила Дебора. – Они относятся к его физическим недостаткам, как к чему-то вполне естественному, а он, поэтому учится воспринимать себя как нормального человека. Да еще Балинта, без ее помощи было бы намного труднее. Они понимают друг друга с полувзгляда.

– Если бы я не был священником, – заметил Авдий, – то такое чудесное превращение убедило бы меня в существовании Бога. То же самое я чувствовал, когда Ренно согласился ехать в Лондон. Конечно, он проявил беспримерное личное мужество, но в первую очередь он следовал промыслу Божьему.

– Значит, ты думаешь, он не зря поехал? – спросила Дебора.

Ее муж ласково улыбнулся:

– Я стараюсь не загадывать наперед. Судя по всему, Ренно необходимо было поехать, но предсказать, что из этого выйдет, я не могу.

Ида взволнованно посмотрела на священника:

– И насчет Уолтера вы не знаете – захочет он вернуться домой или навсегда останется жить с индейцами? Но тогда он и сам превратится в индейца!

– Думаю, что нет, – ответил священник. – Попробуйте по-другому взглянуть на все, тетушка Ида. Уолтер становится самостоятельным человеком. Из него вскоре получится настоящий мужчина, он сможет жить полноценно и счастливо. И если при этом он решит прожить эту жизнь с индейцами, значит, с ними ему намного лучше, чем в нашем обществе, где его считали калекой.

Ида вздохнула:

– Я сама себе постоянно это твержу – и все равно страшно волнуюсь.

– Естественно, – утешил ее Авдий. – Ни одному из нас не удается с легкостью положиться во всем на Всевышнего. Я посвятил всю свою жизнь служению ему и все равно иногда с трудом делаю то, чему сам же учу людей.

Дебора решила, что пора сменить тему разговора.

– Помогите мне накрыть на стол, – сказала она и прошла в небольшую столовую, скромно обставленную – стол, стулья, два дубовых буфета, сделанных прихожанами. На полу лежал половик, который связала крючком и подарила им на свадьбу одна из колонисток. У стола уже стояли три стула, Авдий принес еще один.

– Нам нужен еще один прибор, тетушка Ида, – между прочим заметила Дебора.

– Кто еще придет к обеду? – спросила, насторожившись, Ида.

Дебора взглянула на мужа, давая ему понять, что хочет, чтобы ответил он.

Авдий откашлялся и сказал:

– Мы пригласили Леверета Карзуэлла.

Ида Элвин уставилась на священника, потом перевела взгляд на племянницу.

– Ну и ну, – прошептала она, наконец.

Дебора и Авдий сделали вид, что ничего не заметили, и продолжали накрывать на стол.

– Вы пригласили мистера Карзуэлла с какой-то определенной целью? – Теперь в голосе Иды слышался вызов.

Авдий спокойно ответил:

– Он замечательный человек и джентльмен, нам он очень нравится. Вот три веские причины, но есть еще и четвертая. Он живет один, без домохозяйки, и часто ест в гостинице Дональда Доремуса. Слишком часто, по-моему.

Ида не выдержала:

– Не так уж часто, позвольте вас уверить. В последнее время мистер Карзуэлл завел привычку появляться в моем доме примерно за час до ужина. Он всегда что-нибудь с собой приносит. Кусок мяса или оленины, иногда лососину из реки Коннектикут. Мне одной столько еды не осилить, и я вынуждена просить его отужинать со мной. Я знаю, что он делает это специально, но было бы невежливо с моей стороны – ведь он ведет себя очень благородно – говорить ему, что я вижу все его хитрости насквозь.

Дебора с трудом сдерживала улыбку.

– Мне кажется, что ты нравишься Леверету, тетушка Ида, – сказала она.

– Ерунда, девочка! Я старое пугало, и у меня за душой ни гроша.

– Очевидно, Леверет не считает тебя пугалом. Что до денег, он сам так богат, что твое состояние его совершенно не интересует.

– Он ухаживает за мной, но это ведь просто смешно!

– Ни в коей мере, – спокойно вмешался в разговор Авдий. – Он много лет как овдовел. Вы тоже давно вдовствуете. Я не припомню места в Писании, где говорилось бы, что ухаживать могут только молодые.

Ида презрительно фыркнула.

– Никто и не ждет, чтобы ты вела себя как молодая девушка, – сказала Дебора. – Но почему бы не узнать Леверета получше, может, у вас найдется много общего.

– Мало того, что он постоянно приходит ко мне в дом. Теперь еще и мои родственники вступили с ним в сговор! – Но по выражению лица тетушки Иды было видно, что она довольна, хотя и не хочет в этом признаваться.

Глава четвертая

Лорд Бомон, старший брат полковника Эндрю Уилсона, был выдающимся деятелем при дворе короля Вильгельма и королевы Марии. Он занимал высокий пост в Королевском казначействе и считался покровителем искусств. Любезный, широко образованный, он говорил на нескольких языках и много путешествовал по всей Европе. Лорд очень обрадовался, когда мажордом объявил, что из американских колоний только что прибыл его племянник Джефри, но, войдя в библиотеку, опешил от изумления – прямо на полу перед камином, скрестив ноги, сидел Ренно.

Замешательство его светлости нарастало. Когда лакей предложил гостям выпить, белый индеец отказался от вина со специями и от чая с бренди, потом от сухого испанского вина и даже от кружки эля. Он попросил принести ему стакан простой воды, которую в доме благородного дворянина не пьют даже самые непритязательные из прислуги. После этого подали блюдо с холодной мясной закуской, и Ренно не обращая ни малейшего внимания на тарелки, ножи и вилки, свернул несколько кусков говядины в трубочку и быстро их съел.

Пораженный лорд Бомон тем временем читал письма от полковника Уилсона и губернатора Шерли.

Между тем Ренно с любопытством осматривался. Не прошло еще и часа, как они сошли на берег с борта «Элизабет Луизы», и Лондон потряс его до мозга костей. Он и не представлял, что на свете может существовать город такого размера, с башнями и шпилями высокими, как горы, и с таким количеством народу на улицах, что куда там всему союзу ирокезов! Люди пялились на него, шли за ним по мощеным мостовым и проводили их с Джефри до самого дома лорда.