Влада и заговор Тьмы - Саша Готти

Гильс перевел взгляд с тролля и вопросительно взглянул на Владу.

Так, если этот вампир сонный болван, сейчас он отвернется…

– Семечек хочешь? – Влада протянула вперед руку, разжав кулак.

Семечки прилипли к ладони и впились ей в кожу так, что на ладони выступило несколько капель крови.

Гильс поднял на Владу удивленные глаза. Ну наконец-то догадался.

– Отто, пересядь-ка. Мне надо достать свой чемодан.

В глазах тролля промелькнуло что-то – будто он тоже понял девчоночий маневр.

– Конечно.

Криво улыбнувшись, он встал и ушел в другой конец автобуса, а Гильс занял его место.

– Извини, что разбудила, – тихо сказала Влада. – А то мне не отвязаться было от этого Отто.

– Проехали, не извиняйся, – отрезал вампир. – Что он от тебя хотел?

– Расспрашивал. Он сказал… – Влада искоса глянула на Гильса. – Что у меня необычная внешность.

– Ну, в этом он прав. – К разочарованию Влады, голос Гильса остался бесстрастным и спокойным. – С Йоргом лучше не общайся, он наполовину гоблин, от таких одни гадости. И хватит нервничать, ты проколола себе руку.

Влада отвернулась, и взглянула в окно, и тут же вскрикнула, да так громко, что, похоже, разбудила всех, кто спал.

– Смотрите! Что это??! Там, под землей!!!

Взламывая асфальт, что-то бежало под темной дорогой, то отставая, то обгоняя автобус.

– Что?! Что случилось?! – Лина Кимовна, прекратив храпеть, подскочила как ошпаренная со своего сиденья и бросилась к окну.

– Да это же Горяев! – с облегчением выдохнула она. – Федя Горяев, ничего страшного…

– Лина Кимовна! – громко спросил Ганц Готти. – А что – Горяев в этом году снова учится в МУНе? Который год уже?

– Да, учится, и не надо шутить на эту тему! – строго и пафосно ответила оборотенесса. – Восьмой год на первом курсе и когда-нибудь перейдет на второй. Учиться он любит и… – Лина Кимовна издала почти что истерический вздох. – И мы должны поощрять тягу вурдалаков к учебе!

– К буфету нашему у него тяга, а не к учебе, – громко заметил Гильс, и многие засмеялись. – Опять будет храп в мусоропроводе и дырки в полу.

– Надо смириться, – трагическим басом произнес Егор. – Вот если бы Горяев падал сверху, было бы значительно хуже…

В автобусе раздался дружный хохот, как вдруг сверху действительно что-то спрыгнуло или упало, и послышался топот и беготня по крыше автобуса.

– Валькирии! – истерически завопила Лина Кимовна, высунув голову в окошко. Ее аккуратная прическа растрепалась ветром и теперь напоминала бешеного дикобраза. – Прекратите прыгать по крыше автобуса!!! Сорветесь, а медпункт и так переполнен первого числа будет! К болотникам в общежитие поселю! Потом от вас всю жизнь тиной вонять будет!

С крыши донеслось хихиканье, и Влада заметила, как на фоне ночного неба быстро пронеслись какие-то крылатые тени.

Оборотенесса перевела дух, набрала побольше воздуха в легкие и рявкнула:

– Горяев! Я все вижу! Прекрати портить асфальт, иди по земле!!! Иди по земле, паразит, а то в буфет не пущу!

Как только она это произнесла, холм под асфальтом лопнул, из него выскочило нечто темное и, размахивая длинными руками, неуклюжими шагами поскакало по обочине. Нечеловеческими прыжками оно нагоняло мчащийся во весь опор автобус, перемахивая через овраги, ручейки и валуны…

Пока не влетело башкой в ствол дерева.

Послышался звук, похожий на столкновение пустого медного самовара с товарным поездом, дерево переломилось и начало заваливаться со страшным скрипом.

Оборотенесса ахнула, схватившись за голову и бормоча что-то о переполненном медпункте.

Хохот в салоне достиг апогея, казалось, что сам автобус от смеха подпрыгивает и качается. Компания кикимор во главе с Дриной заливалась серебристым хихиканьем, Марик заухал своим совиным смехом, утирая слезы под очками не слишком чистым носовым платком, Егор хихикал, даже Гильс улыбался, хотя все последние часы он выглядел серьезным и даже отстраненным.

Влада рассмеялась вместе с остальными, чувствуя, что к ней возвращается хорошее настроение. Все, хватит нервничать, хватит слушать гадости от всяких Йоргов.

Автобус резко нырнул куда-то вниз, так, что несколько чемоданов попадали, а Владе на голову сверху свалилась ее дорожная сумка с вещами. Ну что же, очень кстати, не надо доставать.

За окнами потянулись ярко-синие полосы, заблестели ровные стены.

– Подъезжаем, ребята! – охрипшим голосом вещала Лина Кимовна. – Не толкаться, не драться! Огнева! У вас все в порядке?!

Влада прильнула к окну, чувствуя, как сильно забилось сердце.

Какой он, Темный Универ? Огромный средневековый замок, сложенный из замшелых камней, с огненными воротами, по краям которых стоят стражи, похожие на последние достижения компьютерной графики?

Нет, ничего этого не было.

Темный Универ пока что полностью оправдывал свое название – в окне была тьма хоть глаз выколи. Ну и еще ее собственное встревоженное бледное лицо в отражении темного стекла.

– Пррриехали! – возвестил водитель автобуса.

Ребята повскакивали с мест, началась радостная суматоха.

– Выходим из автобуса и идем за мной на линейку, – громко сипела Лина Кимовна, шагая по проходу. – Что это за свинство? – возмутилась она, останавливаясь за спиной у Влады и ткнув пальцем в разорванную спинку сиденья. – Уткин! Где Бертилов, я ему голову оторву! Опять этот негодный тролль прикинулся чемоданом?!

– Я сейчас все уберу, – поспешно среагировал Марик и, высунув длинный раздвоенный язык, принялся слизывать с коричневой кожаной спинки нарисованные каракули.

Влада поспешила отвернуться.

Все же упыри не совсем приятные существа, но Марик же не виноват, что родился упырем.

Впереди – первая в ее жизни линейка Темного Универа.

Подхватив сумку с вещами, она поспешила на выход, стараясь в кутерьме не потерять из вида своего деда и не наступить никому на ногу.

Глава 9

Линейка номер восемь

Вокруг разливался неяркий свет – и темнотой не назовешь, и место, куда они приехали, толком не разглядишь. Похоже на очень широкий тоннель, по которому со свистом гуляет сквозняк.

Все выглядело очень современно: над головой невысокий, чуть выше крыши автобуса, блестящий белый потолок с круглыми и очень тусклыми шарами-лампами. Идеально ровные блестящие стены, под ногами что-то вроде асфальта, расчерченного белыми полосами. За автобусом тянулись ряды сверкающих новеньких автомобилей всех возможных цветов и моделей.

Влада шагнула было вслед за убегавшими ребятами, но Лина Кимовна принялась что-то сипеть и размахивать руками, показывая на нее и деда.

– Огневы, оставайтесь возле автобуса, вас встретят, – помог оборотенессе Гильс. – Я правильно перевел?

Та кивнула, держась рукой за шею, а потом снова замахала руками, уводя ребят за собой вглубь странного тоннеля.

Расстроившись, Влада смотрела им вслед. Вот уже и начались различия, люди остаются, нелюди – уходят.

– Паразиты, довели меня! Все мои уроки на весь семестр отменяются, и все получают заранее пятерки!! Срочно мне горячего рома и побольше! Бертилов, вы лучший тролль в нашем универе!! Я ведь правильно вас перевожу, Лина Кимовна? – доносился веселый голос Егора. В ответ раздался дружный смех, удаляющийся топот и возмущенное сипение оборотенессы.

Где-то что-то хлопнуло, и наступила тишина.

Дед озирался по сторонам с видом орла, который высматривает дичь, сидя на скале.

– Подземная парковка, автомобили, неплохо, – похвалил он. – Не отстают от людей, смотри-ка.

– А толку-то? – послышался из-за автобуса чей-то шепелявый голосок. – Скоро тут все провалится во тьму, ждать недолго…

– Так… – Дед решительным быстрым шагом метнулся за автобус, и не успела Влада испугаться, как он появился оттуда, держа за шкирку маленького щуплого человечка с красными воспаленными глазками, одетого в забрызганный белой краской рабочий халат. Его белесые редкие волосики были взъерошены, а острый носик сморщен, что придавало лицу плаксивое выражение.

Человечек разжал крючковатую руку и выронил кисть, которая покатилась по земле, пачкая ее белой краской.

Дед поднял его повыше и принялся рассматривать, как энтомолог бы рассматривал редкую бабочку, пойманную сачком.

– Кто это?! – Влада испугалась, потому что человечек вдруг начал жалобно всхлипывать, и из его глазок полились слезы.

Дед, правда, и бровью не повел.

– Это горемычник, разновидность домового, так называемый Ego Minor, – объяснил он тоном лектора. – Очень распространенный вид нечисти. Где поселится, там доводит всех людей до депрессии, стонет о каких-то бедах, катастрофах и концах света. Поразительное существо, ни одной позитивной мысли в голове…

– Отпусти-и-ите меня, я требую уваже-е-ения! – рыдающим голоском заскулил горемычник. – Я здешний завхоз, Фобос Карлович! Я разметку рисую. Отпусти-и-ите!!!