Выше ножку! - Картер Браун

— А он случайно не говорил тебе, что наглец-директор приказывает этой девушке оголяться как можно эффектнее и при этом кричит: «Выше ножку, Мэвис!»?

Джонни как будто ничего не слышал.

— Фэбээровец не стал ходить вокруг да около, а сразу спросил: почему Ирме Бузен потребовалась охрана? Понятно, что мне не резон становиться поперек дороги государственного агента. Поэтому я рассказал ему все, начиная от тех разговоров в гримерках, что услышала мисс Ирма, и кончая списком действующих лиц в этой драме.

— Ты раскрыл ему все карты? А он? — опять не выдержала я.

— Он тоже, так что заткнись, Мэвис. — Джонни все еще смотрел на Хетчика и не обращал внимания на меня. — Фэбээровец сказал, что в клубе работает их человек. В «Берлине», действительно, творятся странные дела, и Ирма услышала весьма опасные разговоры. «Штамм» — это подпольная кличка одного секретного агента, работающего на другое государство, и если удастся поймать этого агента, то Пентагон будет на седьмом небе от радости, потому что это равносильно победе в одной из небольших стран Юго-Восточной Азии.

— Так уж и равносилен? — призадумалась я. — Ну, а самую суть дела он раскрыл тебе?

— Да. Когда я спросил, чем обязан его визиту в наше агентство, фэбээровец ответил: «Ваш человек, эта девушка, действует настолько активно и непрофессионально, что невольно может „засветить“ нашего агента. Мы упустим Штамма, и это будет непростительно». Тогда я ответил, что если я уберу Мэвис из «Берлина», то не выполню поручение своего клиента, и Ирма Бузен останется без «крыши». Посетитель сказал, что опасность, которая угрожает Ирме Бузен, не столь велика и что их агент присмотрит за танцовщицей. Что касается Мэвис, то как только она стала путаться у их агента под ногами, тот занервничал и начал совершать ошибки. Он дал мне на размышление сутки и ушел. Вот такой посетитель. Что вы думаете обо всем этом?

— Чушь! — высказала я свое мнение. — Не верю!

— Мэвис, я ничего не придумал, я пересказал нашу беседу слово в слово, — огрызнулся Джонни.

— Не ответите ли вы, мистер Рио, на один вопрос? — обратился Хетчик к моему безмозглому компаньону.

— С удовольствием отвечу на все вопросы!

Я стала припоминать, сколько заплатил Хетчик, чтобы точно знать цену вежливости Рио.

— Сообщил ли ваш посетитель имя своего агента в клубе «Берлин»?

— Увы, сэр.

— А вы сами спрашивали его?

— Даже не пытался. ФБР никогда не рассекречивает своих людей по чьей-то прихоти.

— Жаль...

Хетчик снял свои очки-консервы, поднял подол платья Ирмы, оголив ее прекрасное бедро, и протер стекла.

— Состояние дел таково, — продолжил Джонни, — что мы оказались замешаны в более крупные дела. В проблемы, так сказать, государственной важности. И если ФБР не может рисковать, то и мы не можем препятствовать... Короче: надо убирать Мэвис из клуба.

— Ирма останется одна? Вы это хотите сказать?

Хетчик мигом нацепил очки, схватил Ирму, прижал ее к себе и стал гладить, как будто это ваза из музея. При этом «буфера» Ирмы закрыли ему пол-лица, и Хетчик засопел. Трудно было понять: сопит он от восторга, что единолично обладает таким сокровищем, или ему просто не хватает воздуха. Кое-как я разобрала, что он там бормочет:

— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Мы столько раз говорили об этом! Я гарантирую, что время от времени ты будешь предаваться своему искусству, но только не теперь! Ирма, дорогая, единственная, я прошу: покинь это заведение. Мы обвенчаемся и уже послезавтра отправимся в свадебное путешествие. Куда ты хочешь, детка? В Лондон? В Париж?

Ирма взлохматила ему волосы и фыркнула:

— Нет! Мне еще рано становиться замужней дамой. Ты не представляешь, что такое сцена! Этого никто не представляет... Разве что — Мэвис... Я не думаю, что в клубе опасно... Вот видишь, и Мэвис сказала: «Чушь». Ну, дорогой! Я не виновата, что ты полюбил меня. Я — человек, принадлежащий миру искусства, танцовщица! Пора тебе привыкнуть к этому!

«Суслик» обреченно кивнул. Я увидела, как от частого дыхания запотели его очки, — наверное, мистер Хетчик тяжело переживал невозможность в самое ближайшее время соединиться с любимой женщиной так, чтобы не разлучаться ни днем, ни ночью...

Хетчик посмотрел на меня и сказал:

— Мистер Рио, боюсь, что...

— Вы немного ошиблись... Этот болван Рио сидит левее, — перебила я. — Вы можете узнать его по той замшелости, которая характерна для всех лентяев и слюнтяев.

Хетчик передвинул свою голову на несколько дюймов левее.

— Мистер Рио! Я не верю, что какой-то там агент будет охранять мою дорогую Ирму так, как если бы она была единственной женщиной на земле, — произнес он с пафосом. — Я даже не знаю, что это за человек. Кто он? Вы можете ответить мне?

— Не могу.

— А тот человек, что посетил вас, кто он?

— Я знаю только то, что его зовут Смитом. Причем, представляясь, он тут же предупредил: «Вы должны забыть о нашей встрече, как только за мной закроется дверь».

Коротышка нежно отстранил Ирму, встал и с необычайным достоинством произнес:

— Если не может быть достигнута главная цель — безопасность моей Ирмы, я отказываюсь от ваших услуг, мистер Рио. Что же касается мисс Зейдлиц, то, я полагаю, она останется в клубе, так как хорошо вписалась в тамошнюю среду.

— Но ФБР просит, чтобы мы учли национальные интересы! — Джонни тоже вскочил. — Мы не можем столь безответственно относиться к государственным делам!

— Я вынужден признать, что безопасность Ирмы для меня важнее, чем просьба какого-то человека, который представился как Смит из ФБР. Мисс Зейдлиц останется в клубе! И точка.

— Хорошо, мы расторгаем договор, — сказал Джонни. — Это меня устраивает. Я не хочу рисковать лицензией, и этот выход для меня не из худших.

— Нет, вы меня не совсем правильно поняли. — Хетчик склонил голову набок и посмотрел на Джонни, как мать смотрит на нашкодившего ребенка. — Вы сами и ваше агентство меня уже абсолютно не интересуете. А вот с мисс Зейдлиц мы заключим договор... Вы согласны, Мэвис?

И часто-часто заморгав глазками, он посмотрел на меня.

— Конечно! — Я возликовала. — Как раз сегодня я говорила одному парню, не буду пока называть его имени, что меня категорически не устраивает такой беспринципный лентяй, да еще к тому же порядочный скряга, как Джонни Рио, и я в самое ближайшее время буду подыскивать ему замену — человека, который бы смог...

— Беспринципный лентяй?! Скряга?! — Джонни в ярости сжал кулаки, лицо его побелело. — И кто это говорит? Безмозглая ду...

— Ну, раз у вас и так все плохо, то... Короче, вас, мистер Рио, я не задерживаю, — тон Хетчика из любезного стал ледяным. — Спокойной ночи. Прощайте.

— Что значит «прощайте»?! — Джонни переключил свой гнев с меня на клиента, теперь уже бывшего. — Я не собираюсь спать! Особенно после того, что...

— Утром, пожалуйста, пришлите мне счет, я оплачу ваши расходы, — бесцеремонно прервал его Хетчик. — Не стоит обременять нас своим присутствием. И не ждите, пока я попрошу Ирму вызвать портье. Ну!

У Джонни открылся рот, но из горла вырвалось только одно слово — мое имя:

— Мэвис!

— Ты ведь хотел поспать, мистер Подушка! Вот иди и спи. Можешь спать долго — до наступления следующего столетия. Я больше никогда не разбужу тебя звонком после полуночи.

К чести Джонни, он не стал вопить и не попытался отшлепать меня. Зато хлопнул дверью так, что она едва не сорвалась!

После ухода Джонни установилась непривычная тишина. Ирма невозмутимо разглядывала донышко бокала. Коротышка долго смотрел на дверь, потом перевел взгляд на меня и улыбнулся:

— Мэвис, теперь я спокоен за Ирму. Не знаю, сумею ли отблагодарить вас за все то, что вы сделали — и сделаете! — для нас.

— О какой благодарности вы говорите! — ответила я. — Самое главное — вы мне доверяете.

— Стью такой противный, сказал все, что хотела сказать тебе я, — Ирма притворно надула губки.

— Хорошо, что мы поняли друг друга, — улыбнулась я и встала. — Здесь находится «третий лишний», и я догадываюсь, кто это.

На лице Хетчика Третьего появилось мечтательно-восторженное выражение, и коротышка вновь обнял свою красотку. Но Ирма мягко отстранила его потные ручки.

— Кто здесь «третий лишний»? Уж не намекаешь ли ты, дорогая, что хочешь покинуть нас?

— Да. Тем более, что у меня есть одно важное дело.

— Важное дело ночью? — в глазах Ирмы мелькнуло недоверие.

— Мне надо смотаться в клуб за своей сумочкой.

— Ничего не случится, если сумочка полежит до завтра.

— Нет, там мои успокоительные таблетки, и без них я не усну. Ты не беспокойся, я съезжу на такси, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно.

— Что-то я не замечала, чтобы ты пила на ночь таблетки, — проворчала Ирма.

— Да не волнуйся, я быстро — туда и назад. Прежде, чем войти, три раза постучу в дверь. О'кей? — Я подмигнула счастливому «суслику».