Единорог и три короны - Альма-Мари Валери

Отворив ее с бесконечными предосторожностями, Камилла выскользнула в коридор с неизбежным табуретом в руках — на сей раз она не намеревалась щадить своего стража! Но тот, на свое счастье, куда-то отлучился.

Тщательно закрыв дверь, чтобы никто раньше времени не заподозрил побега, Камилла на цыпочках двинулась по темному коридору. Табурет она по-прежнему держала в руках. Первая попытка побега сослужила ей хорошую службу — теперь она знала, куда идти.

Заметив двух стражей, спокойно едущих ей навстречу, она едва успела спрятаться в нише. Сердце у нее неистово заколотилось, и она занесла табурет над головой, готовясь дорого продать свою свободу… К счастью, охранники свернули на винтовую лестницу, которая вела на первый этаж. Безмолвная как тень, Камилла последовала за ними на приличном расстоянии и увидела, как оба вошли в кордегардию. Чтобы достичь выхода, она неминуемо должна пройти перед широко распахнутой дверью.

Девушка отчетливо слышала голоса солдат. Быстро заглянув вовнутрь, она заметила, что стражники поглощены картами и выпивкой. Затаив дыхание, она миновала роковую дверь и собиралась уже устремиться вперед, как вдруг в глаза ей бросилась валявшаяся на пороге шпага.

Этим оружием необходимо овладеть! Она на цыпочках вернулась назад и схватила драгоценную рапиру. От собственной дерзости у нее пресеклось дыхание, но она сумела овладеть собой — бесшумно подобралась к будке привратника и завладела ключом от ворот.

Оказавшись за стенами крепости, она возликовала — все завершилось так просто и так чудесно! Наконец-то она обрела свободу! Теперь оставалось лишь найти в саду Тибора и Пьера. Внимательно осмотревшись и убедившись, что на стенах нет часовых, она со всех ног устремилась к заветной цели. Еще несколько секунд — и она будет в полной безопасности…

За спиной ее послышалось крепкое ругательство. Она вздрогнула при звуках хорошо знакомого голоса и закусила до крови губу — на пустынной улице появился Филипп д’Амбремон. Наступило время его визита, но она совершенно забыла об этом. Конечно, ей пришлось слишком долго провозиться с замком, но она должна была помнить о своем заклятом враге — и вот теперь он стоял перед ней с очевидным намерением схватить ее и водворить обратно в тюрьму.

В его черных глазах она прочла изумление и неприкрытую угрозу. Однако на сей раз у нее была шпага. И Камилла решительно произнесла:

— Извольте пропустить меня!

— Полегче, полегче, — сказал он, медленно надвигаясь на нее и не сводя глаз с рапиры, — это вам не игрушка, вы можете пораниться.

— Я не расположена шутить. Прочь с дороги! Иначе этот клинок может поранить вас.

— Ах так! — воскликнул он, обнажая шпагу. — Придется мне преподать вам небольшой урок.

Он едва успел выговорить эти слова, поскольку Камилла уже устремилась в атаку; молодой дворянин с трудом отразил неожиданный и опасный выпад. В удивлении он отступил на шаг и стал обороняться, выжидая какой-нибудь оплошности с ее стороны, чтобы обезоружить. Но вскоре ему пришлось признать очевидный факт — он имел дело с необыкновенно искусной фехтовальщицей! Все его усилия оказались тщетными — она парировала каждый его удар, а ведь он считался непревзойденным мастером!

— Дьявольщина, шевалье! — вскричала она, наступая на него. — Уступите мне, иначе будет поздно!

Но она знала, что он никогда не признает себя побежденным. Силы их были примерно равны, и бой грозил затянуться. В тюрьме же в любой момент могла подняться тревога, а на улице уже появились первые любопытные, привлеченные звоном клинков. Нельзя терять ни минуты — она должна сломить сопротивление противника!

Желая завершить схватку, Камилла решила использовать секретный удар Тибора. Она понимала, что в фехтовании любую уловку следует применять редко, в противном случае это становится достоянием всех — но сейчас и в самом деле необходимо пустить в ход тайное оружие, ибо на кону стояла ее свобода! И Камилла, сделав ложный выпад, вонзила шпагу в правое плечо д’Амбремона.

Молодой дворянин, выронив рапиру, зажал рану рукой, чтобы остановить кровь. Увидев, как он покачнулся, девушка на мгновение заколебалась и едва не бросилась к нему на помощь, однако тут же выругала себя. Это — недостойная слабость, нельзя сострадать своему врагу!

И бросила небрежно:

— Я вас предупреждала! Но мы скоро увидимся, обещаю!

Он застыл в изумлении, а она упорхнула с быстротой и проворством лани.

Офицер глядел ей вслед в бессильном бешенстве, мысленно понося последними словами себя самого и эту нахальную девицу, нанесшую ему столь унизительное поражение. Но за яростью скрывалось и другое чувство — с непонятным удовлетворением он говорил себе, что раскрыл одну из тайн Камиллы. Теперь он знал, почему у нее такие необычные руки…

12

Почему-то Камилле было ужасно неприятно, что ее шпага вошла в тело Филиппа д’Амбремона, тем не менее она чувствовала себя счастливой. Ей удалось обрести свободу и дорогих ее сердцу друзей, и она сумела проучить этого самоуверенного шевалье!

Камилла испытывала наслаждение, чувствуя, как ветер треплет ей волосы, как бьет по ногам юбка, как нагревает голову солнце, — так долго она была лишена всего этого! Болтовня Пьера сладостной музыкой звучала в ее ушах после оглушительного безмолвия и одиночества тюрьмы.

А еще перед ней открылся наконец Турин, Она приехала ночью и не видела этих прямых улиц, этих элегантных, хотя и несколько суровых на вид зданий, этого блеска и оживления. Уже несколько лет в городе велись грандиозные строительные работы — столица обновлялась и перестраивалась, хорошея на глазах. В прошлом веке здесь расцвел талант знаменитого архитектора Гварини, теперь же его дело продолжил столь же прославленный Жюварра. Этот зодчий был, казалось, повсюду: его гением воздвигались храмы и дворцы, но он не гнушался и более мелких задач, украшая алтари и расписывая плафоны. Энергии его можно было позавидовать — усталости он словно бы и не ведал.

Впрочем, Камилле не удалось во всех подробностях изучить город. Необходимо было прятаться, и спутники повлекли ее к мансарде, которую сняли в квартале ткачей. У них были на это свои резоны; комнатка выходила окнами как раз туда, где жил человек, напавший на Камиллу. Теперь за негодяем можно было следить не выходя из дома.

— Как вы его нашли? — спросила девушка.

Словоохотливый Пьер тут же дал все необходимые разъяснения:

— Как ты помнишь, Тибор успел разглядеть лицо этого бандита и заметил, что тот носит какую-то особую одежду. Мы провели необходимые разыскания и выяснили, что такую одежду носят ремесленники, принадлежащие к одному из цехов и живущие в этом квартале.