Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича - Алексей Шишов

в Грузии на линии государственной границы с Турцией, Эриванским ханством (частью шахской Персии) в закавказских гарнизонах стояло 24 тысячи русских войск под командованием генерал-лейтенанта маркиза Ф.О. Паулуччи;

в Финляндии для прикрытия российской столицы от «традиционного» противника в лице Швеции дислоцировался 30-тысячный корпус под командованием генерал-лейтенанта Ф.Ф. Штейнгеля;

в Москве, будучи в начальной стадии формирования, находилась 27-я пехотная дивизия генерал-майора Д.П. Неверовского (8 тысяч человек), создаваемая из гарнизонных батальонов и вошедшая в состав действующей армии только в самом начале войны;

кроме того, 12 тысяч обученных рекрутов еще не были введены в состав дивизий и 80 тысяч человек пребывали в запасных батальонах и эскадронах полевой армии.

Таким образом, перед самым началом вторжения наполеоновской армии в пределы России из 480-тысячной русской полевой армии для «открытия» боевых действий против неприятеля не могли быть задействованы 264 тысячи человек. В марте 1812 года Россия способна была выставить против Франции с ее более чем 600-тысячной Великой армией всего 218–220 тысяч полевых войск.

Из этих сил в том же месяце марте по высочайшему повелению Военным министерством были сформированы три Западные армии – 1-я (Барклая-де-Толли, 127 тысяч человек), 2-я (Багратиона, 45–48 тысяч человек) и 3-я (генерала от кавалерии Тормасова, около 46 тысяч человек). Последняя из этих армий располагалась на 100 километров южнее от соседней 2-й армии на Волыни, за заболоченными лесами Полесья.

…При Барклае-де-Толли началась серьезная и обширная программа фортификационного укрепления западной государственной границы. Усиливались действующие крепости, в инженерном отношении оборудовались места дислокаций 1-й и 2-й Западных армий. Вдоль рек Немана, Западной Двины, Березины строились укрепленные военные лагеря, депо, склады армейского снабжения. Из числа крепостей наибольшее внимание уделялось Дриссе, Риге, Динабургу, Борисову, Бобруйску, Киеву.

Подготовка России к ожидавшемуся вторжению наполеоновской армии требовала огромных материальных расходов. В два предвоенных года, когда Военное министерство возглавлял М.Б. Барклай-де-Толли, финансовые затраты государственной казны на оборону, прежде всего на нужды армии, были непомерно велики.

Так, из общей суммы расходов государственного бюджета на 1810 год, составлявшей 279 миллиона рублей, на военные цели было израсходовано 147,6 миллиона рублей. В следующем, 1811 году из общей суммы российского бюджета – 337,5 миллиона рублей – на военные нужды пошло 137 миллионов рублей. Общие расходы непосредственно на Отечественную войну 1812 года, по самым скромным подсчетам, составили 155 миллионов рублей. В эту сумму не вошли огромные материальные потери и ущерб, нанесенный неприятельской армией местному населению.

В городах Новгороде, Твери, Трубчевске и Сосницах были созданы основные продовольственные базы для армии. Благодаря усилиям Провиантского департамента Военного министерства к началу войны удалось создать огромные запасы провианта: более 353 тысяч пудов муки, свыше 33 тысяч пудов различных круп и почти 469 тысяч пудов овса.

Одновременно создавались запасы вооружения и боевых зарядов. Орудийное производство оказалось сконцентрированным на казенных литейных заводах, главным образом на Олонецком, Санкт-Петербургском и Луганском.

На 28 казенных и 118 частных чугунолитейных заводах Урала были размещены дополнительные заказы на производство 293 тысяч пудов артиллерийских снарядов. В пересчете на вес трехфунтовой гранаты или ядра это составляло около 4 миллионов снарядов.

В арсеналах Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, а также на складах Тульского и Сестрорецкого оружейных заводов накапливалось огнестрельное и холодное оружие, прежде всего стрелковое: ружья пехотные, кирасирские и драгунские, карабины гусарские. Здесь же хранилось большое количество неисправного оружия, подлежащего починке. Главным поставщиком ружей продолжала оставаться Тула с большим числом мелких оружейных мастерских.

Остро стоял вопрос подготовки кавалерийских резервов. По предложению военного министра их создание было возложено на генерала от кавалерии А.С. Кологривова. Вместе с ним этой задачей занимался инспектор внутренней стражи граф Е.Ф. Комаровский. Последний занимался поставкой в армию лошадей. Император Александр I писал ему:

«…Я хочу возложить на тебя весьма важное поручение… И мы, и неприятель более имеем нужды в лошадях, нежели в людях… Пиши обо всем прямо ко мне».

В 1812 году генерал-лейтенант Комаровский закупил 13 тысяч лошадей в Волынской и Подольской губерниях. Здесь помещики по высочайшей воле получили право вместо рекрутов «выставлять» лошадей. Подобных послаблений для центральных областей не делалось. В следующем, 1813 году Комаровский собрал для действующей армии в Курской, Орловской и других губерниях 40 тысяч лошадей. Как показала война, потери лошадей оказались огромны.

Казачество и иные иррегулярные конные войска сами обеспечивали себя необходимым числом лошадей как для всадников, так и для конной артиллерии и обозов. Это давало казне империи два века ее существования огромную экономию.

…Возглавив Военное ведомство, Михаил Богданович позаботился об организации разведки за границей. Летом 1810 года он представил на рассмотрение монарха докладную записку. В ней, среди прочего, он просил разрешения направить в российские посольства военных чиновников, которые занимались бы в европейских столицах агентурной работой. Александр I на это свое согласие дал.

В состав посольств были назначены военные агенты, прообраз современных военных атташе. Они озадачивались письменными инструкциями. К подбору их относились весьма тщательно. Такие люди должны были относиться к числу «храбрых, распорядительных и точных высших офицеров». Однако военный министр посылал военными агентами в столицы Европы не только высших офицеров, но и младших, имевших «природную склонность» к такого рода деятельности.

Кто же олицетворял собой военную разведку в наполеоновской пол-Европе перед грозой 12-го года? В Париже – полковник А.И. Чернышев, будущее второе лицо в империи Николая I. В Вене и Берлине – полковники по квартирмейстерской части Ф.В. Тейль фон Сераскиркен и Р.Е. Ренни (его через год сменил поручик Г.В. Орлов). В Мюнхене – поручик П.Х. Граббе. В Дрездене – майор В.А. Прендель, воевавший в 1799 году под суворовскими знаменами. В Мадриде – поручик П.И. Брозин. Примечательно, что все они в последующем получат генеральские чины.

Лично военным министром для русских агентов за границей была составлена инструкция о ведении ими разведывательной деятельности. Более того, большинство из них он знал лично. Император утвердил военным агентам, как посольским людям, большие должностные оклады – от 800 рублей и выше.