Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос - Александр Железняков

А в Советском Союзе летом 1959 года возобновился «штурм» Луны. Но стартовавшая 18 июня ракета-носитель взорвалась на старте, вновь не позволив доставить вымпел на поверхность Луны, к чему все так стремились И только шестая попытка увенчалась успехом. 12 сентября 1959 года стартовала станция «Луна-2» и через двое суток достигла Луны, наконец-то доставив на ее поверхность вымпел с гербом СССР.

Этот пуск не обошелся без неприятностей, к счастью, не катастрофических. Первая попытка пустить ракету состоялась 6 сентября 1959 года. Старт сорвался, так как произошел автоматический «сброс схемы». Стали искать причину и обнаружили глупейшую эксплуатационную ошибку при сборке – один из штепсельных разъемов не был показан на схеме, и его не состыковали при общей сборке кабелей. На устранение неисправности, новые проверки ушли сутки. Потом забарахлили гироскопы, потом – манометры в баках с горючим. В следующий раз ракету решили пустить 9 сентября. И вновь автоматика остановила предстартовую подготовку. В этих условиях было принято решение снять ракету со старта и заменить ее другой. Что и было сделано.

Пуск 12 сентября прошел без замечаний. Он оказался как нельзя кстати – в день достижения Луны лидер Советского государства Никита Хрущев отправился с визитом в Америку и в полной мере использовал очередное космическое достижение для решения своих политических задач.

А через месяц был успешно реализован проект фотографирования обратной стороны Луны. Это удалось сделать станции «Луна-3».

Планировалось получить еще один снимок лунного «затылка», на этот раз в косых лучах Солнца, что позволило бы составить более ясное представление о лунном рельефе. Сделать это не удалось. 15 апреля 1960 года станция, которая могла бы стать «Луной-4», была запущена в сторону Луны и вышла на сильно вытянутую эллиптическую орбиту. Однако с самого начала стало ясно, что скорость, сообщенная аппарату ракетой-носителем, явно недостаточна для полета к Луне и выполнить задачу не удастся. О запуске не сообщили, и станция, кстати, пролетавшая в космосе целый месяц, так и не получила собственного названия. Не был ей присвоен и международный регистрационный индекс, хотя, как мне кажется, это несправедливо.

Еще одну попытку запустить «лунник» предприняли 19 апреля 1960 года. Но и этот старт закончился неудачей. Правда, бед эта авария наделала несравненно больше. В момент старта отвалился один из боковых блоков носителя и упал вниз. Все остальное стало подниматься в небо и на высоте нескольких десятков метров над землей рассыпаться, заливая стартовую позицию и степь вокруг морем огня. Очень сильно пострадало оборудование стартовой площадки, но, по счастливой случайности, жертв не было.

Две последние катастрофы не сильно расстроили Королева. В какой-то степени «Луна-4» была лишь повторением «Луны-3», а его в тот момент уже волновали «корабль-спутник» и межпланетные автоматические станции, которые должны были стартовать в сторону Венеры и Марса.

И чтобы завершить рассказ о первой фазе изучения Луны, упомяну о двух программах, к реализации которых готовились в СССР и в США, но, к счастью, вовремя отказались. Речь идет о советской программе Е-4 и аналогичной программе А-119 у американцев, предполагавшей доставку и взрыв на поверхности Луны ядерного заряда.

Проект Е-4 был самым экзотичным из всей советской лунной программы того периода. К его реализации серьезно готовились в ОКБ-1, но он так и остался на бумаге. Предложил его известный советский физик-ядерщик Яков Зельдович. Предусматривалась доставка на Луну и подрыв на ее поверхности ядерного заряда.

Сам проект был придуман исключительно для одной цели – доказать, что советская станция достигла поверхности Луны. Предполагалось, что при ударе о Луну ядерный взрыв даст такую световую вспышку, что она будет легко зафиксирована наземными обсерваториями. В ОКБ-1 был даже изготовлен макет лунного контейнера, где размещался макет ядерного заряда. Его со всех сторон утыкали штырями взрывателей, чтобы подрыв произошел при любой ориентации контейнера в момент соприкосновения с лунной поверхностью.

Обсуждение проекта велось в очень узком кругу. Никак не могли решить, предупреждать ли мировую общественность о подготовке ядерного взрыва на Луне. Делать это не хотелось, а пускать ракету без предварительного уведомления было бессмысленно – вспышку могли просто не увидеть. Никто также не мог дать гарантии полной безопасности в случае аварии на участке выведения. Нетрудно было представить себе тот шум, который поднялся бы, если ядерный заряд, даже не взорвавшись, свалился на чужую территорию.

Вскоре от идеи ядерного взрыва на Луне отказались сами его инициаторы. Академик Зельдович подсчитал длительность и яркость вспышки в безвоздушном пространстве и усомнился, что ее гарантированно смогут сфотографировать с Земли. Это был один из тех редких случаев, когда закрытие проекта никого не разочаровало, а даже успокоило.

Аналогичную работу вели и американцы. По словам руководителя проекта А-119 Леонарда Рейфела, военные хотели узнать эффект влияния ядерной бомбы на облик спутника нашей планеты. В команду специалистов, которые занимались исследованием гипотетического взрыва, входил молодой Карл Саган, нанятый для изучения атомного облака – «гриба», который должен был сначала значительно разрастись при низкой гравитации, а затем опуститься. Саган предполагал, что из взрыва можно получить определенную научную выгоду, исследовав облако на предмет присутствия органических материалов.

Логика рассуждений и действий американцев была схожа с позицией советских ученых. Поэтому и результат оказался аналогичным – как и в Советском Союзе, работы в США были остановлены из-за опасения возможных последствий, а также из-за неэффективности наблюдений за ядерным взрывом на таком удалении от Земли.

Но планы такие были, и они вошли в историю освоения космического пространства. А из песни слова не выкинешь.

А теперь – о первых попытках запустить межпланетные станции в сторону Венеры и Марса, то есть о новом этапе космической гонки.

Читатели, вероятно, обратили внимание на то, что в названии ряда глав рассказывающих о конце 1950-х – начале 1960-х годов, часто используется слово «первый». В этом нет ничего удивительного – время, о котором идет речь, было такое. Все делалось впервые. Первые успехи, первые неудачи, первые радости, первые разочарования. Все было впервые.

Итак, «разобравшись» с Луной, космические державы стали готовить планы отправки космических аппаратов в настоящие глубины космоса – к другим планетам, Венере и Марсу.Задачи для этих пусков были те же, что и во время лунных стартов. Самое первое, что необходимо было сделать: попасть в планеты. Сделать это было неизмеримо сложнее, чем в случае с нашим естественным спутником: требовались и более мощные ракеты и более громоздкие баллистические расчеты.

И вновь первыми к «стрельбе» по планетам приступили американцы, уязвленные поражением в борьбе за первый спутник и за Луну. Их внимание привлекла Венера, к которой и предполагалось направить автоматические станции. Задача попадания на саму планету не ставилась, предполагалось лишь подлететь к «утренней звезде» и изучить ее с пролетной траектории Тогда еще была надежда, что с близкого расстояния удастся увидеть под облачным покровом то, что не удавалось разглядеть издалека.

Первый старт оказался неудачным. Ракета-носитель «Тор-Эбле-5», стартовавшая с мыса Канаверал 26 ноября 1959 года, свою задачу выполнить не сумела. Через 45 секунд после взлета закрепленный на ракете аппарат серии «Пионер» оторвался от носителя и упал в Атлантический океан. Бесполезную ракету подорвали по команде с Земли.

Успешней оказалась попытка, предпринятая 11 марта 1960 года. Автоматическая межпланетная станция, получившая название «Пионер-5», вышла на гелиоцентрическую орбиту, но долететь до Венеры не смогла. Ошибка в расчетах привела к тому, что орбита станции оказалась достаточно удаленной от планеты.

Еще одна авария случилась у американцев 25 сентября 1960 года при попытке запустить свой очередной «лунник». Ракета-носитель «Тор-Эбле-5» взорвалась вскоре после старта, надолго отбив у американцев охоту заниматься исследованиями Луны. К запускам автоматических станций к естественному спутнику Земли они возвратились уже в преддверии программы «Аполлон». Но речь об этом – в следующих главах.

В Советском Союзе также предполагалось запустить первые межпланетные станции в сторону Венеры. Однако сделать это не удалось. Программа работ в 1959 году была столь плотной, что конструкторы не успевали изготовить космические аппараты и запустить их в то астрономическое окно, которое существовало. Пришлось на ходу переориентировать направление работ и первой целью выбирать Марс. К нему-то и должны были отправиться станции, старт которых планировался на октябрь 1960 года. Запускать их предполагалось с помощью все той же «Семерки» (другой ракеты в те годы не было), дооснастив ее третьей и четвертой ступенями Четвертая ступень, получившая название «блок Л», и должна была вывести станции в межпланетное пространство. Сама четырехступенчатая ракета-носитель позднее получила название «Молния».